— Какой Бройлер! Ты мне зубы не заговаривай, отвечай, как найти Фитиля? — Ну, ты даешь! Откуда я знаю! Эта точка уже месяца два, как отошла Маркизе. Вместе с частью девочек Фитиля. И я понятия не имею, где искать человека из другой шоблы. У нас слишком любопытные живут мало. Руслан говорил искренне. Комбат для очистки совести допросил Валика, хотя заранее был уверен в бессмысленности этого занятия. Но тут ему удалось получить маленькую зацепку. Он узнал, где находится бордель Фитиля, получив таким образом возможность на еще одну попытку. Глава 43 У Фитиля просто слюнки текли. Он держал в руках список богатых людей с указанием их примерного состояния, образа жизни, привычек, хронических болезней. Список занимал около тридцати страниц, причем из него уже были вычеркнуты люди, имевшие отношение к уголовному миру и управленческому аппарату, связываться с которыми мог только человек, полностью утративший инстинкт самосохранения. Выбор жертвы требовал много времени. Беглый осмотр списка позволил вычеркнуть лишь около десятка человек, практически здоровых или окруживших себя телохранителями. С остальными пришлось крепко повозиться. Непривычный к такой работе, Фитиль убил несколько часов, прежде чем выработал некую систему. Благодаря ей он постепенно отсекал лишних людей и к ночи сократил круг потенциальных жертв до восьми человек. Уменьшить его не получалось, хоть ты тресни. У каждого имелись крошечные минусы и очень большие плюсы. — А если разыграть вашу жизнь в картишки? — подумал Фитиль. Он встал, подошел к секции, где лежала колода, открыл створку, и тут его взгляд упал на дротик для игры в дартс. Когда-то Фитиль отдал дань этому модному развлечению, но довольно быстро забросил его. — А это даже лучше карт, — бормотнул Фитиль, крупно написав фамилии кандидатов на отдельном листе. Поискав, он нашел мишень, прикнопил к ней список и, отойдя на четыре шага, метнул, не целясь, дротик. Он угодил точно в фамилию Елгавин. — Ну, че, тезка пятноголового, будем замораживаться? Будем, будем, куда ты денешься! Фитиль назвал так Елгавина потому, что звали его Михаилом Сергеевичем. Ему исполнилось семьдесят два года, недавно у него умерла жена, а его дети жили во Франции. Старшая дочь вышла там замуж, а младший сын учился в знаменитой Сорбонне. Елгавин казался идеальной жертвой. Судя по имевшейся информации, Михал Сергеич довольно легкомысленно относился к собственной безопасности. Видимо, считал, что для Москвы его десять миллионов — не та сумма, из-за которой стоит позаботиться о личной охране. А напрасно, особенно учитывая один нюанс. Раньше Елгавин надеялся, что сын будет продолжателем его дела, но тот стал обучаться совсем другой специальности. И Михал Сергеич, как принято сейчас говорить, окэшился, продал свой бизнес. Решил отдохнуть на старости лет и целиком отдаться безобидному хобби — рыбалке. Ой, опасно у нас миллионеру удить в одиночестве рыбу. Того и гляди вместо трофейного экземпляра словишь приключение на хорошо известную часть тела. Так думал Фитиль, отрядив своих бойцов на поимку миллионера. Две пары бандитов, меняя друг друга и автомобили, следили за Елгавиным. Наконец тот собрал снасти и отправился за город, не подозревая, что сам может угодить в расставленные сети. Но Фитиль в свою очередь не подозревал об одной вещи, ускользнувшей от их внимания. Давным-давно Елгавин занимался стрельбой из пистолета, добился приличных результатов и остановился в одном шаге от места в сборной страны. Если бы этот шаг был сделан, спортивные достижения Михал Сергеича наверняка были бы отражены в его биографии. Однако не получилось. Как говорится, мастерство не пропьешь, и Елгавин, дав хорошую взятку, получил разрешение на ношение личного оружия. Бизнесмен руководствовался простыми соображениями. Ни один охранник не будет драться за его жизнь так же отчаянно, как он сам. Поэтому лучше вооружиться, чем зависеть от другого человека. Бойцы Фитиля этого не знали и посчитали дело выполненным, застав Елгавина в одиночестве раскладывающим снасти. Один из нападавших достал оружие. Тут Михал Сергеич продемонстрировал прыть, удивительную для человека его возраста. Он быстро упал на траву, одновременно выхватывая пистолет. Все же у молодого бандита реакция оказалась лучше. Чего нельзя сказать о точности. Два выстрела грянули с интервалом в доли секунды. Бандитская пуля ушла мимо, а Елгавин угодил стрелку точно в плечо. Тот вскрикнул от боли и выронил оружие. Второй нападавший струхнул, прыгнул в машину и был таков. Михал Сергеич подошел к раненому, отбросил ногой пистолет и, оценив ситуацию, коротко бросил: — Перевязывай себя сам, если получится. Бандит был крепким парнем и даже раненый вполне мог одним ударом свалить Елгавина, если бы тот оказался слишком близко. Михал Сергеич вызвал милицию. А те, проявив несвойственную им гуманность, совершили грубейшую ошибку. Бандит потерял слишком много крови, и его отвезли в ближайшую больницу. Там, едва придя в себя после операции, он выпросил у соседа по палате телефон, дал знать корешам, где находится и удалил номер. Дурачок, лучше бы сам потребовал отправить его в тюремный госпиталь. Он рассчитывал на пресловутое уголовное братство, хотя в том мире правит циничный расчет. А Фитиль быстро разложил все по полочкам. Выкрасть раненого из больницы довольно сложно, а потом вообще начнется сплошной геморрой. Незадачливого стрелка придется переводить на нелегальное положение, искать ему укромное место, холить и лелеять. Иначе нельзя. Менты станут его искать, и если он снова попадется им в лапы, дело резко запахнет керосином. Рядовые боевики понятия не имели, с какой целью похищают людей, но описать внешность своих жертв могли. Стоило дотошному следаку, каковые еще попадаются в органах, систематизировать словесные портреты, и он с большой долей вероятности установит личности некоторых похищенных. И все, приплыли, менты примутся вовсю шурудить в «Новой жизни». Конец бизнесу, конец наполеоновским планам. А если вовремя не соскочить, то и конец жизни. В такой ситуации Фитиль не мог рисковать, он вызвал Корнеплода и отдал ему жесткий приказ. Раненого ликвидировали. Но беда не приходит одна. В «Новую жизнь» нагрянула комиссия, более серьезная и въедливая, чем все предыдущие. Заявилась она в офис к Жирносеку в количестве шести человек. Глава комиссии безапелляционно заявил: — К нам поступил сигнал о крупных нарушениях в вашей фирме. Мы обязаны все проверить. — Какие нарушения? — обаятельно улыбнулся Жирносек. — Может, экономим на электричестве, создаем замороженным недостаточно комфортный режим. — Вы свой юмор оставьте Петросяну с Галкиным, у нас дело серьезное, — не поддался глава на уловку Богдана Ильича. — Где ваш бухгалтер? — Я за него. — Удивительно слышать! Как так, фирма — и без бухгалтера? — К нам поступает примерно один клиент в неделю. Какой смысл держать бухгалтера? — Ладно, — смилостивился глава комиссии. — Берите все финансовые документы и едем туда, где вы держите ваших подопытных. — Сейчас. Только мне надо позвонить одному из моих лаборантов, чтобы приехал в офис. Вдруг в мое отсутствие явится клиент. Они пока редко жалуют нас своим вниманием, мы ими дорожим. — Знаем мы ваши звонки! Хотите предупредить, чтобы спрятали все незаконные вещи, — нахмурился один из членов комиссии, мужчина с выправкой бывшего военного. — Да какие у нас могут быть незаконные вещи? К тому же вы будете слышать мой разговор. — Ладно, — смягчился мужчина. — Только о проверке ни слова, иначе схлопочете крупные неприятности. Жирносек набрал номер Фитиля: — Володя, я должен отлучится, подскочи в офис. Документы я заберу с собой, поэтому, если явится клиент, оформляй договор на обычной бумаге. Теперь оставалось полагаться на догадливость Фитиля, хотя особой изворотливости ума от него не требовалось. Богдан Ильич забирал документы из офиса только в одном случае — если отправлялся с проверяющими в криоцентр. Четверо членов комиссии уселись в просторный минивэн, а двое навязали свою компанию Богдану Ильичу. Может, боялись, что он даст деру? В криоцентре они сначала устроили дотошный переучет замороженных, сверяя количество тел со списком. Делали это почему-то всем скопом, возможно, прикидывая, а стоит ли под конец земной жизни вместо неизбежной кончины отдать себя в руки Жирносека? Затем двое принялись изучать финансовую отчетность, а остальные, явно заскучав, нетерпеливо на них поглядывали. Тут и Фитиль подскочил. Увидев проверяющих, он сделал вид, будто сильно удивился, и спросил у Жирносека: — Ильич, откуда столько народа? — Комиссия, ищет нарушения в моей работе. — Комиссия? И они до сих пор сидят в твоей халупе? В кабак, немедленно всех в кабак! Сразу видно, что человек только начал заниматься бизнесом, стоит, как неродной, и глазенками хлопает. Послушай меня, старого предпринимателя. Людей надо уважить, хорошо принять. Бери бабки и едем, — Фитиль принялся довольно бесцеремонно подталкивать членов комиссии к выходу. — Кто он такой? — спросил у Жирносека один из проверяющих. — Мой знакомый, бизнесмен. — Да какая тебе разница, кто я такой? Просто хороший человек и дурного не посоветую. Хватит вам, навкалывались, едем отдыхать. — Невозможно работать, — пожаловался один из людей, проверявших финансовые документы. — Вот и я о том же. Прячь свои бумажки! — потребовал Фитиль. И так силен, и при этом крайне доброжелателен, был его напор, что как-то сами собой исчезли документы, а лица членов комиссии выразили желание немедленно отправиться в приличное злачное место и угоститься на халяву. — Только зря потратили деньги. С финансовой отчетностью у меня полный ажур, — потом мягко укорил Жирносек Фитиля. — Нашел чего жалеть? Копейки! Главное, что отвадили гадов! — эмоционально возразил тот. Глава 44 Утренний парк встретил Комбата традиционными звуками: тихим шелестом листьев, чириканьем птиц и редким лаем собак. Маршрут Рублева тоже был традиционным: неторопливым бегом по аллее до спортивной площадки, где он проделывал комплекс специальных упражнений. Одно время собачники оккупировали площадку, выгуливая там своих питомцев. Они рассчитывали на свое численное преимущество и грозный вид некоторых собак. Любителей заниматься спортом ранним утром можно было пересчитать по пальцам одной руки, и все они молча уступали захватчикам. Все, кроме Бориса. Сначала он мирно объяснил, что площадка устроена для людей, желающих укреплять свое здоровье, а для выгула собак хватает других мест. Потом разобрался с особо упорствующими. Обошлось без рукоприкладства, хватило одного вида рассерженного бывшего командира десантно-штурмового батальона. Теперь лишь новички, только прикупившие собаку, по неопытности забредали на площадку, но быстро понимали свое заблуждение. Комбат выбежал из аллеи, перешел на шаг и сделал несколько дыхательных упражнений. Все выполнялось на полном автоматизме, и Рублев одновременно мог спокойно думать. Бордель — не уличная точка, здесь глупо использовать тактику лихого кавалерийского наскока. Действовать надо исподволь, осторожно. Но как? Устроиться на работу электриком или сантехником и постепенно заводить знакомства? Мысль интересная, только квалификация Рублева могла вызвать лишь скептическую ухмылку у настоящего сантехника или электрика. Не говоря уже о такой мелочи, что план требовал слишком много времени. А оно на вес золота, поскольку каждый потерянный день мог обернуться еще одной загубленной человеческой жизнью. Следовало придумать какой-то неожиданный ход. «Впрочем, зачем оригинальничать, если решение лежит на поверхности. И целехоньки все деньги, полученные за Афган», — рассудил Комбат. Вернувшись после разминки домой, он заварил крепчайший чай и выкурил первую сигарету, ощущая легкое головокружение. «Представляю, как закружится у меня голова сегодня вечером», — подумал Борис. Бордель занимал весь этаж в подъезде многоквартирного дома. Рублева с минуту промурыжили у видеофона, поскольку он являлся новичком заведения. Его встретила мамочка, за любезной улыбкой которой скрывалась настороженность. До этого Комбат заметил на этаже молодого парня. Тот, нажав кнопку, отправил лифт наверх, а сам спустился вниз по лестнице, проверяя, один ли явился новый клиент, или рядом притаились его сослуживцы, готовые с дикими воплями, размахивая оружием ворваться в заведение и устроить там тщательный обыск. Ради борделя перепланировали весь этаж, сделав из четырех квартир одну. Заведение смотрелось довольно внушительно, и у Комбата невольно возник вопрос: стоило ли идти на такие расходы? Денег переоборудование стоило немереных, а если бы в первую же неделю бордель накрыла милиция нравов? Отсюда Рублев заключил, что у хозяина заведения имелась надежная крыша, позволявшая идти на крупные затраты с уверенностью в будущей окупаемости проекта. — Вы рано пришли, все девочки свободны, у вас будет замечательный выбор, — лицо мамочки расслабилось, и улыбка теперь была насквозь пропитана фальшивым радушием. — Тогда пусть спускаются, я выберу, — снисходительно разрешил Комбат. — Нет-нет, у вас ошибочные понятия. Мы — солидное заведение, а не какая-нибудь точка на трассе Москва — Козлоград, где дешевые шлюшки выстраиваются перед дальнобойщиками. У нас есть специальный альбом. Вот, держите. Здесь сфотографированы все наши девушки в любых ракурсах. Комбат с трудом подавил естественное желание выбрать самую привлекательную дамочку. Он решил довериться своей интуиции и найти путану, которая окажется наиболее расположенной к откровенным разговорам. Поэтому он сосредоточил внимание на лицах и через несколько минут указал: — Хочу вот эту. — Замечательный выбор! — одобрила мамочка. — Августу все наши клиенты запоминают надолго и часто возвращаются к ней. Задержись вы хотя бы на час, и она наверняка была бы занята. Тут Комбат подумал, что мамочка перестаралась в своем стремлении разрекламировать живой товар. Зачем лишний раз напоминать человеку, что девушка занимается сексом с другими мужиками? — Где мне ее найти? — спросил Борис. — Одну минуточку, — мамочка нажала кнопку переговорного устройства и сказала: — Августа, к тебе гость. Она проводила Рублева в комнату, то есть номер, треть которого занимала огромная кровать. Августа знала толк в сексуальных утехах, и когда Комбат дал ей понять, что хочет поскорее кончить, быстро довела его до кондиции.