— В принципе, и то и другое мы умеем. Я сам и ребята — все служили. И повоевать успели в первую чеченскую кампанию. Пороху тогда нанюхались по самое «не хочу». — И когда пришли из армии, решили что вам нравится этот запах? — Привыкли просто. Мы же там все на сверхсрочную оставались, я так вообще два раза. Потом, когда пришли обратно, поняли, что нам не хватает оружия. А назад ехать уже не хотели. Потому что нечего там делать. — Вот даже как? — спросил Рич. Его не особо интересовали душевные заморочки этих терминаторов. Но практика показывала, что после раскрытия души бойцы начинают лучше сражаться. Всегда приятнее драться за того, кто якобы понял тебя. — А что, нет? — возмутился Эдик и даже немного покраснел. — Мы ведь могли там победить с полпинка! Вот такие, как я, как все мои пацаны. Мы умели драться. От чичей только перья летели, когда мы там воевали. А что в итоге? А в итоге — войну свалили на восемнадцатилетних пацанов, которые и жопу-то сами вытирать еще не научились! Что, они могут выиграть? А таких, как мы, мало. И воевать толком нам не давали. — Это как? — Очень просто! Это же армия, там все решает приказ. И вот, хоть убейте, я не могу понять: почему батальон опытный остается на месте, а полк щенков посылают выполнять заведомо непосильную задачу? Это же полный абзац! Они там ложатся, как трава, а нам не дают приказа, не разрешают. Говорят — вас надо беречь для больших и серьезных операций. Только операций самих не дождешься. Вот от такого отношения мы и ушли. — И здесь занялись тем, что умеете и любите? — спросил Рич. — Умеем, ясное дело! А насчет того, что любим, — это еще мы и сами не поняли. Может, и нет. Дурное это дело — по людям стрелять. «Ага. Вот потому-то вы и работаете наемниками». — подумал Рич. А вслух сказал: — Хорошо, что умеете. Значит, ваша задача — обеспечивать безопасность. Мою и команды Гордина. Только не спрашивайте, что важнее. Это будет напрямую зависеть от обстоятельств, в которых мы окажемся. Эдик и компания понимающе кивнули. Рич отпустил их перенести из машины вещи. Это было с утра. Акция в гостинице намечалась на следующую ночь. Ожидание действия всегда сложнее, чем само действие. Потому уже сейчас присутствовал легкий мандраж у всех, кроме новоприбывшего и еще не втянувшегося в дело Эдика. Даже Рич, никак не задействованный в практической части операции, испытывал нешуточное волнение, что объяснялось его теперешним положением: вроде как и с ними, а вроде и нет. Опять-таки, Женере сейчас наверняка не сидит сложа руки. Правда, даже профи такого уровня, как этот француз, будет непросто отыскать никуда не высовывающегося Рича. Тут Рич почувствовал себя спокойнее и уехал. Вернулся он уже к обеду. Вернулся каким-то напряженным, но виду не показывал, просто сидел в кресле в уголке, отхлебывая из стакана водку со льдом. Его состояние, впрочем, быстро заметили. Гордин подошел, сел в кресло рядом. Спросил: — Что не так, мистер Рич? — Не знаю. Но такое чувство, что нам отсюда надо сваливать. Я не уверен, но кажется, у меня на хвосте висела очень странная машина. Я так покрутился по дворам, вроде сбросил их, но города не знаю, так что — вопрос. — Ясно. А у нас будет куда перебраться? — спросил Гордин. — Будет. Есть тут за городом одно кладбище. А на нем старая церковь. Внутри там не то чтобы очень хорошо, но жить можно. — Почему так? — В городе трудней. А там — место безлюдное, вокруг открытая местность, все просматривается. Соответственно, и простреливается. Держать оборону проще, если что. — Вы предлагаете нам там жить три недели? Это как-то странно. Рич отрицательно покачал головой. — Нет, я не предлагаю торчать там три недели. Я просто думаю, что француза можно заманить туда. И прикончить. Потом можем спокойно вернуться в город. Понимаешь? Там мы более свободны в действии. — Ну, может, какой-то резон в этом и есть. По крайней мере, получается вполне лакомый кусочек. Вы, как главный противник этого француза, прячетесь на старом кладбище где-то за чертой города, где до вас добраться — как два пальца об асфальт. Очень неплохо. — Говорят, обороняющийся всегда в менее выгодном положении, — сказал Рич. — Но только не тогда, когда он точно знает, что на него нападут. — Хорошо, мистер Рич, я думаю, в этом всем есть резон. Когда будем туда перебираться? Джонатан покачал головой. — Надо бы поскорей. Тогда я занялся бы Женере, чтобы он в нужное время оказался на том кладбище. — Хорошо. Давайте я отправлю Эдика в магазин за снаряжением и провиантом. Соберемся за день и к вечеру переедем. Нормально? — Да, более чем, — кивнул Рич. Гордин собрался было уходить, но англичанин остановил его. — Подождите, Сергей. Присядьте. Есть еще о чем поговорить. Гордин сел. Рич помолчал, отхлебнул еще водки и стал объяснять: — Сейчас в гостинице живет очень странный тип. В смысле, он не чудаковатый, не выглядит ненормальным. Но он обладает каким-то повышенным стремлением совать свой нос куда не следует. В частности, он уже и в наши дела влез. — Это как? — А вот так. Он завел шашни с секретуткой директора гостиницы, они что-то делают вместе, суетятся. Он расспрашивает про то, как все было, все наши акции его интересуют. Представляете, он даже не поленился съездить на то место, где разбился на машине столяр. — И что он там нашел? — Ничего не нашел, да и найти не мог. Вопрос не в этом, Сергей. Вопрос в том, что он сует нос куда не надо. И есть опасность, как бы он не стал для нас форс-мажором. Гордин задумался. — А может, просто устранить его? Нет человека — нет проблемы. — Может, и так. — Думаю, Эдик и его парни разберутся с этим типом запросто! Рич улыбнулся. — Я в этом ни на минуту не сомневаюсь. Но есть другое соображение. Этот тип может быть нам полезен. — Как? — Ну, вся эта мишура с Черным Матросом все больше превращается из мистики в уголовщину. Наверное, даже в самой гостинице только самые упертые люди еще верят в загробное происхождение убийцы. Остальные думают о настоящем убийце, из плоти и крови. Надо дать им этого убийцу. Только не сейчас, а когда закончим свое дело. И этот неправильный постоялец — прекрасный кандидат, ты не находишь? Если, конечно, немного поработать с информацией. — Дело хорошее, — ответил Гордин. — Тогда мы сделаем так. — сказал Рич. Гордин внимательно слушал, что говорит ему англичанин. * * * Человек от Сильченко позвонил Женере около полудня. — Кажется, мы обнаружили того, кого вы ищете! — сказал он. Женере сдержал накативший азарт и спросил спокойно: — Так «кажется» или все-таки обнаружили? — Видимо, обнаружили. Во всяком случае, человек очень похож внешне. Мы смогли сделать несколько фотографий, сейчас привезем вам. Все пятнадцать минут, пока звонивший добирался до дома, Женере просидел как на иголках. С одной стороны, он просто не верил, что Рич способен так глупо попасться. С другой — на случайностях засыпаются даже самые матерые профессионалы. Тем более что тут не война резидентур, тут никто не корчит из себя Джеймса Бонда. Значит, мог и настоящий Рич попасться. Цифровой фотоаппарат подключили к ноутбуку, сбросили на жесткий диск снимки. Женере включил программу просмотра. Улица, люди, витрины — все как обычно в городе. Судя по всему, съемка идет из окна автомобиля. Женере увидел на этом фоне Рича сразу. Джонатан Рич стоял на противоположной от фотографа стороне улицы и спокойно ел мороженое. Следующая фотография. Англичанин бросает мороженое в урну и спокойно идет прочь. Машина, судя по нескольким снимкам, следует за ним. Англичанин садится за руль серого «опеля», трогается с места. — Тут мы его оставили. — Что значит «оставили»? — недоуменно вытаращился Женере на собеседника. — Вызвали другого человека. Наша машина наверняка бы засветилась. Мы сдали объект другому ведущему. Тот должен был его сопровождать, пока сможет. — И где этот ваш «другой ведущий»?