— Ну, наверное, затем, чтобы совершить следующее убийство, — усмехнулся Комбат. — Вот давайте только без этого вызова, — махнул рукой подполковник Грачев. — У нас завтра ночью предполагается новое преступление. Я могу потерять чувство юмора и запереть вас часа на двадцать четыре. Или даже больше — до выяснения обстоятельств. — Хорошо. Извините. Что вы хотите знать конкретно? — Ну, например, как вы здесь оказались? В такое-то удачное время. — Я выиграл путевку сюда. — Борис еще раз рассказал об обстоятельствах получения путевки в Сочи. — Хорошо. Следующий вопрос: зачем вы лезете туда, куда не положено? Вы понимаете, что расследование преступления — дело милиции, а не вот такого одиночки, возомнившего себя кем-то вроде Майка Хаммера? Вы ведь взрослый человек, опытный. — Ну, формально я пока ничего не нарушил. Вы ведь не расследовали убийство. Ну, официально, по крайней мере. И потому я вам не мешал. И даже могу кое-чем помочь. — Чем? Комбат сел напротив подполковника. — Я не знаю, как осматривали машину, в которой погиб столяр, но там есть оплавленное пятно на приборной панели. Может, его приняли за что-то старое, может, за повреждение при падении. Но меня характер этого пятна удивил. Оно не было похоже на простой расплав. Тогда я съездил на место аварии. Там, конечно, было уже ничего не понять, но зато я поговорил с мальчишкой, который видел аварию. Подполковник наклонился вперед в кресле: — Рассказывай! От волнения он даже перешел на «ты». Борис этого не заметил. — Мальчишка сказал, что сидел в шалаше. Там рядом кусты, в них местные пацаны построили себе шалаш. Построили так, чтобы его не было видно с дороги. Этот пацан был там один. Он рассказал, что сначала пришел какой-то турист с планшетом для рисования, уселся, стал что-то там калякать. Потом показалась машина столяра. Турист достал что-то, что пацан принял за мобильник с антенной, но я думаю, это был радиодетонатор. Когда машина выезжала на самую опасную часть поворота, на приборной панели взорвалась световая граната. Машина улетела под откос. Вот так вот! Подполковник присвистнул. — Ничего себе коллизия! А турист? — Турист просто ушел. Кстати, парнишка его толком не рассмотрел — было далеко. — Значит, все-таки убийства. — произнес подполковник. — Именно так. — Хорошо. За ценную информацию спасибо, а теперь объясни все-таки: зачем ты крутишься среди технического персонала? Что ищешь? — Не ищу пока ничего. Я просто хочу догадаться, как убийцы попадают внутрь. Потому что это очень важно. — Ну, ты узнаешь. И что тогда? Только не говори, что расскажешь нам! — Да не знаю я, что потом. Давайте я просто сначала найду. Подполковник поднял руку в предостерегающем жесте. — Думать забудь! Завтра здесь должно произойти новое преступление. Мы собираемся держать гостиницу под контролем. Здесь будут люди — патрульные, оперативники. Мы намерены не дать им возможности убивать. И вот от тебя я жду следующего: ты сидишь в номере и не высовываешь отсюда даже носа. В противном случае будет плохо. — Понятно. — Я рад, что тебе понятно. Ты вот еще что пойми: такое поведение, когда человек пытается быть каждой бочке затычкой, очень подозрительно. Чего ты суетишься, что выискиваешь? Нам это неизвестно. Но если обстоятельства следующего убийства укажут на тебя — ты попадешься. — Скажите еще, что уже приняли меня за Черного Матроса! — Еще не принял. Но теоретически эти преступления могли быть твоим делом. У тебя очень богатое прошлое. Уверен, ты умеешь и работать со световыми гранатами, и проникать в не очень охраняемые здания незаметно, ты знаешь, как выдать повешение человека кем-то за самоубийство. — Но я этого не делал! Я появился здесь. — Да, я это прекрасно помню. Десять дней назад. То есть теоретически не мог убить никого, кроме монтера. Но твое появление в гостинице — еще не показатель твоего отсутствия в Сочи. В конце концов, на «Арбате» свет клином не сошелся. Короче, Рублев, не сильно тут рисуйся — можешь попасть в неприятности. Это я тебе говорю, как подполковник Грачев. Комбат вздохнул. — Вы с тем же успехом можете забрать меня прямо сейчас. — А зачем? Если ты не придурок, то ты меня слышал. Короче: прекращай свою активную деятельность, спокойно отдыхай десять дней, что тебе остались, и уматывай отсюда к чертям. Сказав это и не дожидаясь ответа, подполковник вышел. Глава 11 Комбат поднялся в семь утра, хотя обычно позволял себе спать чуть дольше. Из того, к чему он привык в спокойные периоды своей повседневной жизни, оставалось только пристрастие к утренней силовой гимнастике. Это был еще армейский комплекс упражнений, позволявший без тренажеров и снарядов поддерживать себя в нормальной форме. После гимнастики он сходил в душ и уже совсем свежим спустился в ресторан завтракать. Когда спускался в холл, обнаружил, что подполковник не соврал: здесь уже были двое ребят в штатском. Ну, если ты оперативник, то хоть в смокинг от Диора влезь, а сущность твоя волчья все равно видна. Ребята провожали бдительными профессиональными взглядами всех, кто проходил через холл. Особенно тех, кто входил. Рублев небезосновательно заподозрил, что где-нибудь может быть установлена скрытая камера, чтобы уж точно не пропустить никого из посетителей. В конце концов, полностью вход и выход не перекроешь. или перекроешь? Рублев заметил, что возле наружных дверей на крыльце скучают трое «далматинцев». Ага, значит, гостиницу взяли под колпак намертво. Ну, это и к лучшему. С другой стороны, а что теперь ему делать? Ведь понятно, что эти ребята от своего не отступятся и обязательно попробуют убить в срок, чтобы поддержать репутацию потусторонних чудовищ, для которых нет ни преград, ни защитников. Он неторопливо завтракал и смотрел на то, как сегодня себя ведут работники гостиницы. Они ведь прекрасно знают, что семь дней миновали, сегодня Черный Матрос снова придет в их гостиницу и нанесет свой удар. Они также знают и то, что в «Арбате» с самого утра полно милиции. Нервозность служащих чувствовалась. Официантки ходили на деревянных ногах. За то время, пока Комбат ел, каждая из них успела споткнуться буквально на ровном месте и только чудом не опрокинуть поднос с тарелками прямо на клиентов. Кстати, в ресторане наблюдалось изрядное оживление. Комбат предположил, что такой ажиотаж среди посетителей вызван ощущением предстоящей беды. Люди приперлись сюда, словно в зоопарк. Комбату стало противно. Он увидел себя таким же, как другие, любопытным и боязливым, точно знающим, что он находится в безопасности, и потому позволяющим себе разгуливать там, где уже чувствуется холод смерти. Рублев отогнал от себя дурацкие мысли и, чтобы вырваться из нездоровой психологической атмосферы, быстро допил сок и жестом подозвал официантку, чтобы рассчитаться. Она перебирала деньги деревянными пальцами, искоса поглядывая на Рублева. Это не удивляет — тут вся гостиница уже в курсе, что этот жилец небезразличен к происходящему и старается принимать в нем посильное участие. Но в удачу Комбата, кажется, не верили. Ну по крайней мере не все. Вот, например протягивающая ему в дрожащей ладони сдачу официантка, явно не думает, что этот человек может с чем-то справиться. Гостиница жила своей жизнью настолько, насколько это было возможно. Конечно, спокойствия и благолепия не получалось — играло свою роль и ожидание новой смерти, и исчезновение директора, и присутствие огромного количества милиции. Милиция — она в любом случае раздражает людей. Почему, спрашивается? Вроде они здесь для того, чтобы ничего не случилось, а вот, поди ж ты, напрягают. Может, все дело в том, что простому человеку нелегко чувствовать возле себя кого-то имеющего власть. Анна чинно сидела в приемной перед пустым кабинетом. Посетителей не было и не предвиделось. Персонал прекрасно знал, что директор куда-то делся, а больше сюда старались не пускать никого. Чтобы как-то развлечься, она играла в «Сапера». Нервозность текущего дня действовала и на нее — игра упорно не клеилась. Наверное, полностью в норме был только Марков. Этому типу, чувствующему присутствие такого сильного человека, как Рублев, было совершенно замечательно. Он еще для верности накатил грамм полтораста, так что настроение его вовсе зашкаливало. Все, кто видел улыбающуюся морду Маркова, сторонились его. Ясно же, что улыбаться в такое время может либо больной, либо просто бесчувственный человек. Марков не унывал. Он ждал только обеденного перерыва, чтобы нагрянуть в гости к Комбату — обсудить, что да как. То есть если по-честному, то Маркову просто хотелось с кем-то потрепаться. А чтобы не казаться самому себе несерьезным, он выдумал необходимость своеобразного военного совета. Крохин со вчерашнего дня ходил, как с горячей спицей в заднице. Начальство дало ему понять, что его неудача в сегодняшнем деле поднимет вопрос о его служебном несоответствии. Дополнительной причиной начальственной взбешенности стала пропажа Кулагина. Директор мало того, что не вышел на работу, он вовсе девался неизвестно куда. Во всяком случае, дома его точно не было. Вчера, когда Крохину никто не открыл дверь, он позвонил подполковнику, а тот не поленился выцарапать санкцию на проникновение в квартиру. А кроме нее, еще и санкцию на задержание Кулагина как подозреваемого в соучастии в преступлениях. Когда дверь вынесли, оказалось, что квартира пуста. Очень похоже, что из нее целеустремленно уходили, собрав некоторое количество вещей. Когда Крохин отпустил помощников и стал опечатывать дверь беглого директора, открылась квартира напротив и женский голос спросил: — Так что, вчера к нему тоже из милиции приходили? Не соврали? Лейтенант удивленно повернулся и увидел неопрятную тетку лет пятидесяти. А может, чуть постарше. — Вчера? А кто здесь был вчера? — Приходили двое, — тоном телевизионного диктора стала повествовать женщина. — Слушали чего-то под дверью, звонили до одурения. Ну, они еще и в домофон звонили. Я почему к глазку-то подошла? Слышу, у соседа там в квартире домофон разоряется. Они же у нас ой какие громкие. Тут Крохин подумал, что женщина наверняка врет. Наверняка она подсматривает за лестницей просто из любопытства. — А как выглядели эти двое? — Женщина молодая совсем. Девчонка почти. Волосы светлые, такая с точеной фигуркой. И мужик. Здоровый такой, усатый. Лет около сорока. Лейтенант кивнул. — Спасибо за информацию. Обязательно примем к сведению, если понадобится. — Так они сказали, что из милиции. Это ваши были? — Проверить надо, — уклончиво ответил Крохин. Женщина снова скрылась в квартире, а он постоял минуту на площадке в раздумьях. Значит, Борис уже успел побывать здесь. И ничего не сказал. Очень интересно, очень. Сейчас Крохин был мальчиком на побегушках у подполковника, взявшего на себя руководство операцией.