— Да, видимость напоминает мне ваши рожи, такая же убогая, — констатировал он и протянул бинокль, но как-то неловко. Тот упал в воду. — Ой, утоп! Ничего страшного. Зачем покойнику бинокль, верно я говорю? — «утешил» он Леху, вновь наведя на парня оружие. — Молись, если умеешь. Леха молиться не стал. Совершив головоломный кульбит, он сиганул в озеро. Буек с некоторой тревогой наблюдал за тем, как молодой человек лихорадочно греб под водой. Успокоился он, лишь когда Леха вынырнул на поверхность, оглянулся и торопливо поплыл к берегу, до которого оставалось метров сто. Парень хорошо держался на воде, и одежда ему почти не мешала. — Выживет, — решил Буек и повернулся к Растяпычу. — Повезло твоему дружку, лень мне за ним гоняться. Ладно, одним грехом на душе будет меньше. Давай! — Что давать? — дрожащим голосом спросил Растяпыч. — Я уже говорил — молись. — Только я буду долго. — Тогда я за тебя. Аминь, — произнес Буек и нажал на курок. — Ой, убили! — завопил Растяпыч, хватаясь за ногу. Резиновая пулька угодила ему в бедро. От резкого сильного удара нога онемела. Растяпычу показалось, что у него раздроблена кость. Он испуганно опустил глаза, ожидая увидеть лужу крови. Крови не было. Была маленькая лужица воды, в которой судорожно билась одна из пойманных Лехой плотвичек. Растяпыч перевел взгляд на туловище. Может, пуля угодила туда, а болью почему-то отозвалось бедро. — Пуля резиновая, — вдоволь натешившись изумлением Растяпыча, сообщил Буек. — Но если вы еще раз припретесь сюда с биноклем, буду стрелять настоящими. Он повернул катер в сторону пляжа. Скорее бы наступил вечер. У Цыпы — так между собой боевики звали Марципанова — сегодня расслабон с одним из областных начальников. Как водится, нальются коньяком и между тостами обсудят свои дела, на которые Буйку глубоко плевать. Главное, что хозяин свалит, давая свободу. Тут ожил переговорник, Буйку велели менять курс, двигаться к причалу. Вскоре туда вышел Игорь Леонидович. Боевик едва сдержал ликующую улыбку. Цыпа действовал строго по намеченному плану. И флаг ему в руки. Он взял на борт хозяина и доставил его к берегу. Поодаль Буек заметил сладкую парочку — горе-подглядывателей, вытаскивающих на берег лодку. Мужики сами напросились. Если бы продолжали спокойно рыбачить, вернулись бы домой с уловом. Уловом? Тут Буек вспомнил, что заметил в лодке одну-единственную рыбку. И никаких признаков садка. Странно? Неужели это и все, пойманное ими с утра? Или они потеряли садок во время бегства? Но Буек оставил размышления на эту тему. Он даже не подозревал, насколько она важна для их будущего. Сегодня для него существеннее было другое. После ужина боевик вышел к тренировочной площадке. Вскоре он увидел стройный женский силуэт. Буек сделал несколько шагов навстречу. Теперь он мог разглядеть хорошенькое личико Ирочки Вершининой. Девушка радостно улыбнулась. Буек нежно обнял ее и привлек к себе. — Так невыносимо. Мы все время рядом и не можем встречаться, — прошептала девушка. — Ничего, скоро все изменится, — ответил боевик… Однажды вечером Буек, Муфлон и Абрам медленно прохаживались вдоль сетки. — Тоска, — зевнул Муфлон и достал очередную сигарету. Абрам последовал его примеру. Он чиркнул зажигалкой и сказал, выпуская дым: — У Цыпы телик от движка работает и тарелка. Сто программ ловит. А мы от скуки загибаемся. — Точно, — поддержал его Муфлон. — Дежурство — тоска смертная, а свободное время не знаешь куда девать. — Книжки надо читать, — посоветовал Буек. — А где их взять? — спросил Муфлон. — На всю ораву десять книжек. — Я, когда читаю, сразу засыпаю. Это у меня со школы, — добавил Абрам. — Напиться бы хоть разок. Но так, чтобы до полной отключки. Засандалить бутылочки две водки. И пошел куда подальше Цыпа с его запретами, — сказал Муфлон. — Размечтался. Это ты пойдешь далеко и без пищи. Хотя нет. Зачем ходить? Тебя прямо здесь и закопают, — Буек указал в сторону леса. — Там укромных мест хватает. Муфлон осуждающе посмотрел на него и вдруг радостно оскалился: — Слушай, кореш, ты ведь сейчас баб тренируешь. — Да, — подтвердил Буек очевидный факт. — Почему бы тебе не совратить одну из них? — Ага! — подхватил замечательную мысль Абрам. — Ты у нас известный Квазимодо. — Не Квазимодо, а Казанова, темнота! Сразу видно, что над учебниками засыпал. Муфлон шутливо ткнул кореша в бок. Абрам недовольно засопел. — Допустим, совращу. А вам-то какой интерес? — поинтересовался Буек. — Большой. Ты ее совратишь, приведешь в условное место, а мы ее хором трахнем. — Ты че, самый хитрый, да? Она потом Цыпе на меня бочку покатит, и он ввалит мне по самое не балуй. — Не ввалит. Цыпе главное, чтобы бабье на арене месилось. А что сделается спортсменке, если ее отнерестят трое мужиков?! Они все здоровые, как лоси, каждую можно целым взводом трахать. Нас она даже не почувствует. Фраза «здоровые, как лоси» навела Абрама на опасливую мысль. — Ты, Буек, молотобойку и штангистку не совращай. Они же могут запросто во время секса голову свернуть. И никакого кайфа не почувствуешь. — С чего вы решили, что я буду кого-то совращать? Раскатали губешки! Закатайте обратно! Но приятели дружно насели на Буйка, то обещая немыслимые блага, то угрожая навеки рассориться в случае отказа. Под их напором Буек использовал последний аргумент: — Я уже подкатывался к гимнастке, но она меня пробросила. — Че ты из себя мальчика строишь? Подумаешь, его пробросила гимнастка. Так кроме нее полно других баб. Кто-то обязательно западет на такого видного пацана, — подвел итог дискуссии Муфлон. Буек и сам подумывал о коротком романчике с одной из пленниц. На Юрьевой свет клином не сошелся, девушек хватало. Буек внимательно осмотрелся и надолго потерял покой. Как же он раньше не заметил Ирочку Вершинину! Да, гимнастка отличалась яркой внешностью, но красота Ирочки была намного изящнее, утонченнее. Черты ее лица будили в первую очередь нежные, возвышенные чувства. Буек, получивший высшее образование, испытывал эстетическое наслаждение, глядя, как Ирочка ходит, улыбается, разговаривает с подружками. Увы, эти моменты были так редки. Буек несколько дней искал возможности для разговора, и удача улыбнулась ему. Он начал с незатейливого предложения: — Вам, наверное, скучно вечерами. Хотите, я принесу книжку? — Да, по книжкам мы истосковались. Нам дают только убогие журналы. В скромной библиотечке боевиков имелся один дамский роман. Буек принес его Ирочке. Естественно, другие обитательницы дома тоже захотели его прочитать. Девушка чувствовала себя неловко, она причиняла неудобства своему благодетелю. Буек успокоил ее, заверив, что роман девушки могут оставить себе, среди мужчин отсутствовали любители такого рода чтива. Он заметил, что у девушки грустное настроение. — В чем дело, тебя кто-то обидел? — спросил он, переходя на «ты». — Нет. В книге люди живут, как хотят, ездят по всему миру, занимаются любимыми делами. А мы здесь сидим в заточении и ждем самого страшного. — Ничего, — оптимистично заявил Буек. — Увидишь и ты далекие страны. Его кореша думали иначе и горели желанием показать девушке совсем-совсем другое. Они торопили Буйка, но и сами делали все возможное для ускорения процесса. Абрам стянул ключ от бани и в тот день, точнее, вечер, когда они с Муфлоном дежурили по лагерю, выпустил Ирочку из дома. Оба боевика надеялись, что Буек обработает девочку и в следующий раз они вместе ею займутся. Завистливыми взглядами Муфлон и Абрам провожали Буйка, скрывшегося в бане. «Сейчас он уделает ее по полной программе», — думали оба. Возможно, похожие мысли и бродили в голове Буйка. Но Ирочка вела себя очень целомудренно, она была готова к поцелуям и нежным объятиям, а дальше деликатно отстранялась, молчаливо предлагая своему кавалеру остыть. И Буек вдруг остро почувствовал, что любовный акт должен произойти на белоснежных простынях, устилающих роскошное ложе. А в срубленной наскоро баньке следует заниматься тем, для чего она предназначена, то есть сугубо гигиеническими процедурами. И они несколько часов просидели рядом, разговаривая и целуясь. Кореша Буйка начали терять терпение. Сначала они ограничивались вульгарными намеками, затем стали обвинять приятеля в эгоизме. Мол, он пользуется девочкой, а им не дает. Наконец Муфлон не выдержал и спросил открытым текстом: — Слышь, Буек, когда мы развлечемся с твоей подружкой? Буек попытался отделаться общими фразами, но тут подключился Абрам: — Такое дело, завтра мы свободны, а за девочками присматривает Локоть. Он в курсе твоих подвигов. Еще бы! Стараниями того же Абрама, отпускавшего прозрачные намеки, о романе боевика и пленницы знали все, за исключением Марципанова. Здесь Клим, обычно докладывавший хозяину о мельчайших происшествиях в лагере, проявил удивительное великодушие. Он только посоветовал Буйку вести себя осторожнее. — Локоть отпустит девочку, а мы будем ждать в бане, — закончил Абрам. — Ну и ждите хоть до утра, — зло огрызнулся Буек. — Я не понял! — возмутился Муфлон. — Ирочка — моя девушка, и я не собираюсь ее ни с кем делить. Хором можете трахать Зойку или Червякову. Они для этого лучше всего подходят. — Ах, вот ты как! Мы для него старались, девчонку выпускали, стояли на стреме, а он теперь решил нас пробросить. Это же, блин, хуже крысятничества! В другой ситуации за подобное оскорбление Буек начистил бы пятак даже лучшему другу. Сейчас он только хладнокровно пожал плечами: — Я все сказал. Ищите себе другую жертву. Или потерпите. Скоро все закончится. Глава 21