– Да, звезды сошлись. Знак свыше. Преподавательница принесла нам флаер с рекламой курса в Доме писателей. – И вы узнали имена. Тони Фердинанд, Миранда Бартон и Нина Бэкворт. Все вместе. И вы записались. Внезапно она почувствовала усталость. Что бы было, если б Уинтертон в тот день на занятие не пришел? Если б он заболел гриппом или мучился животом и не увидел листовку из Дома писателей? Фердинанд и Бартон, наверное, продолжали бы работать, писать. – Когда я приехал в дом на побережье, стало ясно, что это идеальное место. – В интонациях Уинтертона снова появилось что-то маниакальное. Он вытер лицо рукавом своего бумажного комбинезона. – Величественная обстановка. То, что нужно, чтобы свершить правосудие. Вера посмотрела на него и поняла: спорить с ним бессмысленно. Пусть просто рассказывает все до конца. – Вы взяли снотворное Нины Бэкворт и за обедом подсыпали в кофе Фердинанду. Вы знали, что он пойдет в комнату из стекла. Вы убили его, а затем расставили мебель так, как в одной из книг Миранды Бартон. Он кивнул: – И я оставил нож, чтобы сбить с толку полицию. И как знак его вины. Как в «Макбете». – Ох, приятель. Да никто не понял твоих посланий. Даже я еле-еле справилась, а я та еще зануда. Мужчина посмотрел на нее, и она снова поняла: он слышит только то, что хочет. – Вы включали музыку, – продолжила Вера. – «Люси в небесах с алмазами». Это для Фердинанда? Чтобы он все вспомнил и осознал, что натворил? – Это была ее песня, – объяснил Уинтертон. – Я включил ее для Люси. – Вы написали записку для Джоанны и надеялись, что она подберет нож. Надо заканчивать поскорее. От его глупости хотелось плакать. И если она в ближайшее время не позавтракает, то рухнет в обморок. – Объясните платок на террасе. Который остался после убийства Миранды, – бодро сказала она. – Еще одна пьеса? – «Отелло». Вера улыбнулась, будто и так знала ответ. Замечательная вещь – «Гугл». – Платок Дездемоны, – кивнула она. – Белая ткань с вышивкой в виде клубники. А мы думали, это сердце. Вышиваете вы так себе, конечно. Адвокат прочистил горло. Все посмотрели на него. Он решился подать голос? – Я не совсем понял, при чем тут малиновка, – вставил он. Вера улыбнулась и оглядела его с превосходством. – Тоже из пьесы, – сказала она. – «Белый дьявол». А абрикосы – из «Герцогини Мальфи». Уинтертон откинулся в кресле, закрыл глаза и процитировал: Сегодня абрикосы герцогине Преподнесли вы, Боссола. Дай Бог, Чтоб не были отравлены они[7]. В комнате стало очень тихо. Никто не знал, как реагировать. Тишину нарушила Вера: – Вы, конечно, напугали Миранду. Убили Фердинанда и восстановили сцену из ее самой успешной книги. Кто угодно пришел бы в ужас. – Я услышал ее крик и испытал такое счастье. С самой смерти Люси я не был так доволен. – Все думали, Тони Фердинанда убила Джоанна. Но Миранда убедила себя, что все это – просто совпадение, – продолжала Вера. – Только когда Джоанну отпустили, она начала догадываться. – Она была глупой и жадной, – сказал Уинтертон. – Она пыталась вас шантажировать. – У нее появилась масса идей. Насчет Дома писателей и ее собственной писанины, – Уинтертон говорил с презрением. – Она хотела денег. Думала, что в смерти Люси я виню только Фердинанда. – И дальше вы решили использовать сцену из рассказа Нины Бэкворт. Вера подумала, что к тому времени жажда мести лишила его разума. Хотя на людях он держался неплохо. Даже скормил Джо версию, будто у Миранды в юности была дочь. Пустил полицию по ложному следу. – Мне показалось, она подходит. – Он слегка улыбнулся. – Они так много значения придают своим книгам. Люси ее книга стоила жизни. Вера ничего не сказала. Она посмотрела на Джо – вдруг у него тоже были вопросы. Но тот покачал головой. Уинтертон сидел прямо и неподвижно. Теперь его совершенно не волновало, что с ним будет дальше. Пора завтракать. Может, если она купит Джо хорошую яичницу с колбасками, он ее простит. Глава 40 Джо Эшворт застал Нину в ее квартире в Джесмонде. Он думал, она будет с Крисси Керр, решил, ей не захочется оставаться одной после того, что устроил Уинтертон. Но она была одна – сидела у окна и смотрела на кладбище. Рука у нее была перевязана, и на плечо, как шаль, накинут красный кардиган. На улице школьницы шли на детскую площадку. – Наверное, я не вовремя, – сказал он. – Я просто так, не по делу. – Да нет, заходите, пожалуйста. Она приготовила кофе, и Джо сел рядом с ней за стол. – Конечно, я прокручивала в голове все события, гадала, кто убийца, – начала она. – Марк – последний, на кого я думала. Он казался мне таким мягким. – А на кого вы думали? Во время расследования они подобных разговоров не заводили. Нина сделала паузу и, казалось, на мгновение устыдилась. – Думала, это Ленни Томас. Отвратительно, да? Как мы спешим с выводами. И это ведь только потому, что он сидел в тюрьме. – У нас тоже были подозрения на его счет. Слишком откровенничать ему не стоило, но вряд ли бы Нина пошла общаться с прессой. – Он не сказал нам, где был в ночь, когда влезли к вам в квартиру. И когда в часовне нашли кошку. Оказалось, он подрабатывал у приятеля, водопроводчика из Эшингтона. Ему платили наличными, в обход бухгалтерии. А в отдел социальной помощи Ленни об этом сообщать не стал. – Марк казался таким приличным, таким вежливым. – Нина повернулась к Джо. – Знаете, как он заманил меня в часовню? Он покачал головой. Комната Нины выглядела уютно. Ему пришло в голову, что у него такого никогда не было. Собственное жилье. Тишина. Покой. Джо даже не думал, что чего-то такого ему может захотеться. – Он сказал Крисси, что влюблен в меня. Мы все знали про его развод. Якобы ему было неловко говорить со мной на курсах, но возвращаться в Камбрию, не признавшись, он не хотел. Крисси знала, что он работал полицейским, и ей в голову не пришло, что убийцей окажется именно он. А она такой романтик, любит сводить парочки. Так что она меня в часовню и отправила. Попросила отнести книги, потому что знала – там меня ждет Марк. Нина подняла голову: – Ведь он бы убил меня. Он думал, я виновата в смерти его дочери. Нина помолчала, затем продолжила: – Я помню тот семинар, когда мы разбирали работу Люси. Я вспомнила, когда вы показали мне вырезку из журнала. Ту, которую нашли на пляже. Миранда на фотографии намного моложе, и на том семинаре именно она была приглашенным преподавателем. Мне до сих пор стыдно, что я тогда тоже критиковала работу Люси. Мы с ней до этого дружили, поддерживали друг друга. Не знаю, что на меня тогда нашло, но та Нина Бэкворт мне ужасно не нравится. – Инспектор должна была понимать, что отпускать вас в часовню нельзя, – выпалил Джо, стараясь держать себя в руках. – Так запросто распоряжаться жизнями людей! Я ей сказал, что она не в себе. – Она заходила ко мне в больницу, когда вы закончили с Уинтертоном, – ответила Нина. – Извинялась. Я все понимаю. Она делала свою работу. – Ей очень повезло, что вы решили не подавать в суд. И даже жалобу не написали. – Да, она говорила, вы на нее в обиде. Джо не знал, что на это ответить.