Следователь закатил глаза, и Наденька заметила его гримасу в боковое зеркало. — Что, я не права? — Вы ведь адвокат, Надежда Николаевна, так что не надо мне тут ваньку валять. Не боитесь, что вас дисквалифицируют из коллегии? — За что же, позвольте спросить? — скривила губы Надя, все же почувствовав неприятный холодок под ложечкой. — Я сама пришла к вам с уликой. Или вы думаете, я должна была вызвать опергруппу на место преступления? Так ведь вы вполне могли предположить, что я же сама ее и подбросила! — А вы подбросили? — Вы издеваетесь? — Надины пальцы с такой силой сжали руль, что побелели костяшки пальцев. — Я бы за Павла жизнь отдала! Ухмылку следователя Чарушина ощутила кожей. — Невероятно! Просто невероятно, что я сейчас сижу тут с вами и пытаюсь что-то доказать в то время, как вы мне тут разные гадости говорите! Грубый вы человек, товарищ следователь. — А не надо ничего доказывать, Надежда Николаевна. Доказывать моя работа. А ваша… — он поморщился, глядя на дорогу. Дворники разгоняли воду по стеклу, каждый раз отбрасывая не меньше литра в обе стороны, а проезжающие автомобили покрупнее, словно специально, обдавали Надину машину фейерверками грязных брызг. — Вы бы потише ехали, что ли! Зачем так гнать? — Предельно допустимая скорость, — буркнула Надя. — Все так едут. Так что там по поводу моей работы? Надеюсь, услышу что-то новенькое, а не вот это вот все! — передернула она плечами. Свернув на объездную дорогу, Чарушина мысленно распрощалась и с той обувью, которая была сейчас на ней. Ведь могла же предположить, что события примут именно такой поворот, однако, опять не подумала, не сообразила. — Ладно, можете говорить как есть, — сказала решительно. — В конце концов я это я. Уволят? Ладно, переживу. А маховик правосудия, уж тем более, переживет потерю не самого удачливого и нужного винтика. — Гайки. — Что? — Винтик мужского рода. — Так вы еще и шовинист? Женоненавистник? — вспыхнула Надя. — Помилуйте, что это вы на меня всех собак повесили? — Да я бы вам не то, что собаку, хомяка бы не доверила! Вы же уже все для себя решили! Что Ржевский убийца, а я врунья, — она утерла гневную слезу. — Он не мог этого сделать. Не мог! Но если вдруг все-таки… — Чарушина не смогла закончить фразу и, закусив губу, умолкла. По левую руку мелькнул проезд в Сказкино. Надя бросила быстрый взгляд в сторону шлагбаума и шмыгнула носом. Залесский тоже молчал, продолжая держаться за ремень и смотреть прямо перед собой. — Я там больше ничего не трогала. Ну, то есть, там ведь больше нечего было трогать, — выдохнула она. — Ну подумайте, вдруг бы эту запонку нашел какой-нибудь мальчишка, или рыбак… Не знаю, течением снесло бы… Остановив автомобиль чуть дальше от нужного места, Надя сложила руки на коленях. Следователь зашуршал плащом, отстегивая крепление ремня. — Что ж, Надежда Николаевна, вэлкам? — произнес довольно бодро и первым вышел под проливной дождь. Надя последовала за ним, осторожно ступая по расквасившейся глине. Зонт уже не особо спасал от дождя, и через несколько минут Надя, дрожа от нервного озноба, поравнялась со следователем. Мужчина достал из глубокого кармана диктофон и, натянув капюшон по самые брови, озвучил время, место и действующих лиц. "Словно в дурной пьесе!" — подумала Надя. — В протокол потом занесу, — объяснил Залесский. — Улика косвенная, как вы понимаете, но от этого не менее важная. Итак, где и при каких обстоятельствах вы обнаружили вещь, принадлежащую Павлу Ржевскому? Стуча зубами, Чарушина рассказала все по новой, старательно взвешивая каждое слово и осознавая при этом, какой тяжелый груз обрушился на ее плечи. Холодные струи воды текли по ее вискам, смешиваясь с горячими слезами, которые она уже даже не пыталась остановить. И было уже и не важно, заметил ли это следователь и верит ли он в ее слезы. Какая разница, если судьба решила так жестоко поизмываться над ней и ее чувствами… — Что-то здесь не так… — вдруг пробормотал Залесский, прерывая допрос финальным щелчком диктофона. Он подошел к самой кромке, а затем, не заботясь об обуви, сделал еще пару шагов прямо по воде. — Клянусь, я больше ничего… — вытянула шею Надя. Он вернулся и прошелся вдоль кустов сначала в одну сторону, затем в другую. Остановился, вперив взгляд на участок, где была машина Тураевой, и простоял так еще некоторое время. Ежась в короткой куртке и удерживая зонт согнутым локтем, Надя старалась согреть замерзшие руки, засунув их под мышки. Полусапожки, отяжелев от впитавшейся воды и налипшей глины, казались ей орудием пытки. И все же, она продолжала следить за следователем, пытаясь понять, что же его насторожило. Глава 25 — Вы так и будете ходить т-туда-с-сюда? — не выдержала Надя. — Ох, ты ж! — подскочил следователь и обернулся. — Идите в машину, а лучше, уезжайте, Надежда Николаевна! Не надо здесь стоять. — Он вытащил из кармана телефон и, сунув его в недра объемного капюшона, отошел от нее еще на несколько шагов. В глубине души Чарушина готова была ждать под дождем сколько потребуется, пока Залесский не соблаговолит поведать ей о том, что же так изменило его настрой, но холод так пробирал до костей, что она уже пальцев ног не чувствовала. — Обнаружили что-то серьезное? — спросила она, утирая покрасневший нос. — Нет-нет, не беспокойтесь, — откликнулся следователь таким спокойным голосом, словно она интересовалась, нравятся ли ему местные виды. — Поезжайте. А я вам позвоню. Потом. Позже. — Желаете, чтобы я вас здесь одного оставила? — Негнущимися пальцами Надя нащупала в кармане ключи от автомобиля. — Такси ждать придется. Я ведь могу в машине просто посидеть! — Шестеренки в Надиной голове едва ворочались от промозглой сырости, но интуиция яростно требовала остаться. — Премного благодарен вам за беспокойство. Я оперативную машину вызвал. Так что, езжайте спокойно! — Ну и ладно, черт с вами, — пробормотала Надя, просверливая дырку в темно-серой плащ-палатке, в которой Залесский напоминал средневекового мага. А потом прокричала: — Я тогда буду ждать вашего звонка! — Да-да! Как только понадобитесь… Ну вы в курсе. — А вы уже были на квартире Павла с обыском? — не отставала Чарушина. — Я хотела сказать, что там нет ничего такого, что могло бы заинтересовать следствие. Ну, почти, — шмыгнула она носом, вспомнив о банковских договорах. В конце концов, рано или поздно, информация о кредитах Ржевского вылезет наружу. С другой стороны, полстраны в банковской кабале. Вряд ли это можно считать преступным намерением. А вот опрос соседей вытащит наружу то, о чем ей пришлось промолчать — о визите Павла в квартиру. И начни она сейчас говорить об этом, как мышеловка тут же схлопнется, определив ее в ранг неблагонадежных свидетелей, а то и подельников. "Ну, вообще-то я спала и ничего не видела…" — подумала Надя. Ее сон, такой яркий и чувственный, вновь предстал перед ее глазами. Возможно ли поверить, что этими же теплыми ладонями, которыми Павел доводил ее тело до состояния невесомости, он мог сжимать шею несчастной молодой женщины? — Все оперативно-розыскные мероприятия проводятся согласно плану, — сквозь шум дождя донесся до нее голос Залесского. — Так что постарайтесь оставаться в зоне доступа, Надежда Николаевна. Вы можете еще понадобиться. Надя нервно передернула плечами и заспешила к машине так быстро, насколько позволяли ей окоченевшие ноги. Упав на сидение, она включила кондиционер и прибавила температуру. Затем полезла в сумочку за носовыми платками, а вместе с ними достала телефон. На экране высветилось несколько пропущенных звонков и сообщений. — З-зая, привет! — клацнула зубами в трубку Надя. — Ты как? Нет, еще не читала. С-сейчас с-согреюсь только. Н-нет, не в городе, на месте преступления. Да, с запонкой, — она сморщилась, а затем звонко чихнула. — Сейчас-сейчас, открываю уже… От теплого воздуха и обилия влаги окна основательно запотели. Надя включила дворники и откинулась на спинку кресла. Сообщение Заи гласило: "Они были знакомы с Павлом Александровичем, представляешь?" — Ты про Тураева? — Надя со стоном высморкалась. — Фото с открытия мужского клуба "Эгоист"? Где это вообще? А нашла как? Светская хроника? Всю ночь копала? Ты ж мой любимый археолог… Фото уже смотрю! Чуть позже тебе позвоню… А давай, встретимся у тебя в агентстве? Договорились! Жди… Глянув на снимок, Надя почувствовала, как по спине пробежался холодок, а к щекам прилил жар. Она увидела стоявшего в профиль Тураева, левее от него — Лопухова (его круглое лицо просто лоснилось от самодовольства), других приглашенных, и среди них — Ржевского. Павел был в смокинге и улыбчив, как всегда. Хотя… Надя увеличила фото, от чего образ ее любимого мужчины несколько потускнел и размазался, однако не скрыл того факта, что Ржевский находился в некотором напряжении. Она помнила это его состояние, когда углубленный в раздумья Павел мог вот так улыбаться одними губами, изображая интерес и внимание в тот момент, когда его голова была занята совершенно другим. На дороге показался автомобиль, и Чарушина сразу же поняла, что он направляется по душу следователя. Она могла бы понаблюдать в стороне за тем, что будет происходить дальше, но что-то подсказывало ей, что Залесский и иже с ним попросят ее свалить и не мешать. Не портить же из-за этого едва наладившиеся отношения со следователем? Да и выглядел он на удивление спокойным. Фотография могла бы о многом рассказать Наде, будь рядом Павел или кто-либо из ее участников. Но сейчас она ровным счетом ничего не объясняла. Подумаешь, известные бизнесмены пришли на пафосную тусовку. Кто-то мог даже вложиться в открытие клуба и позвать своих друзей. Светское мероприятие и ничего более. И все же Чарушина чувствовала покалывание в ладонях, что было верным признаком того, что ситуация не так проста, как она пыталась ее себе представить. На почте оказались и фотографии с места преступления, которые Кораблев послал еще до того, как между ними произошел последний разговор в следственном отделе прокуратуры. "Ах, Денис, какой же ты молодец! И как же я виновата, что…" — Да, собственно, в чем я виновата? — сказала Надя вслух и завела машину. — Встречусь с ним и расскажу все честно. Он поймет! — добавила не очень уверенно. — Вот прямо сегодня все и расскажу. — Она напечатала адрес рекламного агентства "Рожь" и спросила, во сколько капитан сможет там появиться. Выглядело это так, будто она снова помыкает бедным Кораблевым, но по-другому у нее никак не получалось. Денис был ей нужен не только как осведомитель, но и как друг… Большего она предложить ему не могла и внутренне была готова, что получит от него от ворот поворот. Однако, буквально через минуту пришел ответ, и Надино сердце обдало теплом — Кораблев согласился встретиться. Погруженная в размышления о предположениях следователя, о мужском клубе, о Вике Безоглядовой и о возможном знакомстве Ржевского с Тураевым, Чарушина не сразу заметила мигающие фары позади своего автомобиля. Сдвинувшись правее, она чертыхнулась — дорога позволяла обогнать ее без каких-либо проблем. Но когда преследовавшая ее машина поравнялась с ее, она увидела сидевшего на пассажирском сидении "бетонного короля" собственной персоной. Надя кивнула. Тураев что-то произнес, а затем приложил трубку к уху. Чарушина снова кивнула, и тут же услышала телефонный вызов. — Доброе утро, Надежда Николаевна. — Доброе, — отозвалась она. — Хотя я понимаю, что оно у вас совсем не радужное. Тураев не сводил с нее взгляда, и Надя чувствовала это горевшей левой щекой. — Я так понимаю, вы едете… оттуда? — хрипло спросил он. — Да, следователь попросил меня присутствовать при… Ну, в общем, следственные действия… — Она закашлялась. — Замерзла очень, — сказала, чтобы уйти от скользкой темы. — Может, по кофе?