– Но они взяли в информационных целях, говорят, так можно… – Тут ни имени, ни первоисточника. В информационных целях можно брать только для некоммерческого использования и с обязательным указанием имени автора и источника заимствования. А они написали только «Из открытых источников». – Ну! Интернет же ваш – открытый источник… – Нет такого понятия «открытый источник» для суда, – прищурилась Александра, продолжая стучать по клавиатуре. – Интернет не является местом свободного посещения и оттуда вот так просто брать все что ни попадя и ставить у себя нельзя! Если не хочешь получить иск. Так постановил Верховный суд. – А вот… Валиева остановила свою работу, повернула лицо к Карамышеву, сдувая прядь волос с глаз и проникновенно спросила: – Дяденька фотоаппаратчик, почему я должна тебе разъяснять прописные истины, которые ты сам должен знать, как автор фотографий, от А до Я? – Ну… И тут Валиева завопила, словно рыбак, завидев поклевку, тыча пальцем в экран ноутбука: – Вот, вот, вот! Они заглотили! – Есть! – завопил в ответ Тонов, захлопав в ладоши. – Быстро удаляй! Сворачивай! Таааак… Готово! – Поучи мамочку… – пропела Валиева, пуская свои пальчики порхать по клавиатуре с неистовой скоростью. – Ну вот и попались голубчики! – Что там у вас стряслось? – полюбопытствовал фотокорреспондент. Тонов с Валиевой переглянулись и закатились диким хохотом, точно стая хищных гиен. – Погоди, – пообещал Тонов. – Немного терпения. Если все выгорит, сам все узнаешь. Кулику позвонили на телефон редакции. В мире смартфонов обычный проводной телефон он держал по причине ностальгии, а не практики, однако именно на него время от времени и поступали самые важные звонки. Особенно – официальные. Кулик поднял трубку и произнес название своей газеты. – Кулик? – всхлипнула трубка. Он узнал голос Спесивцевой и пятой точкой, что вмиг похолодела от нехорошего предчувствия, понял – звонок как-то связан с недавним разговором и недоброй ухмылкой компьютерной девочки. – Да, – хрипло ответил Кулик. – Это Спесивцева беспокоит, Кулик. Ты сволочь! Если вам так жалко эти ваши… зачем так? Мы больше не будем их брать! Никогда! Меня из-за вас мэр только что так взгрел… так взгрел! – Бррр, вообще не в курсе, о чем ты, – ответил Кулик. Потом, разыгрывая простачка, удивленно спросил. – Вы что, воровали у нас статьи? Трубка проорала что-то совершенно нечленораздельное на тему страданий от злобного мэра и вины в этом Кулика. Потом связь оборвалась. Дверь в кабинет Тонова, где сидели, ведя светскую беседу на тему тонкостей авторского права сам Тонов, Валиева и Карамышев, осторожно отворилась. На пороге стоял немного ошеломленный Кулик с бутылкой коньяка. Он молча осмотрел компанию и молвил: – Господа… вы звери! Вы звери, господа… Это вам! Он поставил на столик бутылку и исчез. – Кулик расстается с родным коньяком… – констатировал произошедшее Карамышев. – Да какого хрена тут происходит вообще!? – Они больше не будут воровать ничего у нас, – холодно объяснила Валиева. – Кирюшка, в смысле, Шурик накидал небольшой текст на тему кровавого изнасилования мэром лосей в местном зоопарке. Все это мы выставили на сайт нашей газеты, но так, чтобы читатель новость не видел, а вот конкуренты, которые пользуются автоматизированной перекачкой контента с нашего сайта на свой видели и забирали себе. Ну и небольшой презент от меня, который блокирует админку их сайта пока они к хостеру не обратятся и не откатят его. Карамышев хрюкнул от смеха, но сумел сдержаться. – В общем, полчасика, пока мы тут с тобой болтали, – вставил Тонов, – На официальном сайте их газеты без ссылок на другие источники как собственная информация висела заметка о зверском изнасиловании мэром группы лосей по предварительному сговору. После чего, как предполагаю, уже группу лосей из членов этой редакции изнасиловал все тот же мэр без сговора и предварительных ласк. А может и без вазелина. Хотя не, он же не настолько зверь. Ну так им и надо. Не пора ли нам выпить коньячку? 14. Как писать рекламные статьи – Куришь? Нет? И я не курю, – скороговоркой произнес Кульбериев, присаживаясь за столик кафе напротив Тонова. Едва разложив ноутбук и записную книжку, он приступил к делу.– Итак, уже через неделю мы проводим дебаты Согрина с кандидатом Брудских. Мокрушин, его пиарщик, наверняка нам подготовил различные гадости и подлости. Мы должны быть к ним готовы. – Да чего там готовиться. Речь я написал, Согрину дал. Оттарабанит как надо – победа в его руках. – Да ладно, – с сомнением прищурился Кульбериев. – Ооо, ты не знаешь этого Мокрушина! Он еще тот урод. Он наверняка уже копается в грязном бельишке нашего заказчика… – Если он начнет гундеть с чернухой, мы его за клевету подцепим! – твердо заявил Тонов. И даже жестом схватил кого-то невидимого прямо промеж ног, потянув вниз. Наглядно показывая, как именно хочет схватить за клевету. – А он сам не будет клеветничат. Начнет слухи распускать, искать разных свидетелей… И фиг ты до него доберешься. Скользкий! Вот ты знаешь, к примеру, какие он слухи про меня распускал? Тонов помотал головой, поскольку даже не предполагал, какими слухами можно обидеть гомосексуалиста. Кульбериев же процедил с ненавистью: – Он всем растрезвонил, что я – гей! Я! У меня три жены было, три ребенка, и гей! И, что самое смешное, ведь народ верит! Тонов немного пожевал губами, потом кивнул. – Ну а что ты хочешь, такой у нас доверчивый народ. Мы-то будем что-то про Брудских придумывать? – Да что там придумаешь. Он замдиректора на заводе стеклопластиков. Завод давно уже пробивается во власть, чтобы было кому продвигать их идеи по передаче им любимым земельного участка в районе, где он избирается. Давай лучше займемся позитивной стороной. Будем представлять все достоинства нашего кандидата. Кульбериев сделал паузу, поскольку к ним подходила девушка-официантка с дежурной улыбкой, большой грудью и не менее отличным декольте. Судя по хищному взгляду сокомандника, что уперся в выпуклости официантки, он действительно не относился к категории геев. Кульбериев даже сглотнул слюну, после чего поперхнулся, закашлялся. – Так вот. Ты же журналист? Должен понимать принципы коммерческой статьи. – Я начинающий журналист, – с достоинством поправил его Тонов. – Что там за правила коммерческой статьи? – Обычную статью ты пишешь абы как. Затронет читателя – хорошо. Не затронет – ну и хрен с ними. Коммерческая должна работать. Она должна продавать! Она должна заставить читателя поднять зад и совершить определенное действие – к примеру, купить то, что нам нужно или проголосовать, как в нашем случае, за того, кто нам нужен. О боже, какая у нее задница… Последнее Кульбериев простонал, наблюдая, как официантка, взяв заказ на две чашечки кофе, грациозно удалялась, покачивая бедрами, обернутыми в тонкую ткань короткой юбки. – Видать, у тебя теперь это психиатрическое, – подметил Тонов. – Как тебя обвинили в пидарстве, так теперь и пытаешься подчеркнуть симпатию к женскому полу. – Хха! – скептически усмехнулся Кульбериев, но затем, задумавшись, кивнул. – А ты знаешь, возможно, оно так и есть, черт возьми! Он побарабанил по столу пальцами, собрался с мыслями, продолжил: – Итак, главное в коммерческом тексте – отобразить все выгоды рекламируемого. Чем он лучше других? Какую пользу получит человек, совершивший нужное нам действие – мнимую или реальную. – Еще по газете проблема, – сказал Тонов. – У нас тираж в три раза ниже, чем возможности конкурента. – Тираж – фигня. Если материал будет качественным, он выстрелит сильнее. Слышал про такую шутку – как редактор рекламодателя проучил? Тот стал жаловаться, что реклама мало приносит клиентов. Видать, газету никто не читает. Тогда редактор разместил рекламу, что дарит пару носков тому, кто позвонит по телефону рекламодателя и принесет на замену свои старые носки. Эдакий трейд-ин. И уже на следующий день рекламодателя заманали активные граждане, жаждущие халявы. Так что вопрос не в месте размещения, а в вирусности контента. – Еще минус, что мы идем от правительственной партии. – Это плюс, – коротко сказал Кульбериев. Заметив скептическую ухмылку Тонова, добавил серьезно. – Я тебе правду говорю. Если в Сети ее не любят, то это не означает, что ее не любят люди, которые идут на выборы. – Откуда ты это знаешь? – Видишь ли, грамотная пиар-компания похожа на рекламную акцию. И ей также предшествует исследование. Типа маркетингового. Производится опрос, выявление и анализ целевой группы. Вы смотрим, что в первую очередь импонирует людям, которые идут голосовать. Какие их проблемы заботят. И уже после и на основе этого мы решаем, что и как делать. – А в черную ты сам работать не хочешь? – Я бы и рад отомстить Мокрушину, но Согрин запрещает. Говорит, пусть я проиграю, но проиграю честно. – Чистоплюй, – фыркнул Тонов. – Так он первый раз выборы так и проиграл. Его не я вел, одна Бровкина. Та еще пиарщица, если между нами. Помесь управдома с бульдогом. Сводила по разным предприятиям и спортзалам мордой поторговать и все. Потом не дебатах он начал мямлить и посыпался. В итоге с треском проиграл. Ведь у кандидата важна и харизма, и умение языком трепать. Он должен обещать и район превратить в Швейцарию, люди это любят, и быть готовым на голубом глазу заявить, что если его выберут, он прекратит войну в Йемене. – Согрин точно не смогет… – вздохнул Тонов. Потом подумал, подумал и решил. – Ладно, попробую я свою команду подпрячь. Не выиграем, так развлечемся. – Команду? – переспросил Кульбериев. Тонов только загадочно улыбнулся, но затем перевел взгляд на вход и его лицо стало каменным. В кафе зашла Бровкина. – Ладно, господин Кульбериев, я займусь темами, что ты мне накидал, все напишу в срок. Карамышев фотосессию организует на тему Согрина, чей взгляд устремлен в будущее. Все пучком. Побежал! – Погоди, а ты не хочешь с ней еще потрындеть? – Кульбериев указал взглядом на Бровкину. Тонов слегка поджал губы и спросил: