– На нее… – махнул рукой майор и припустил. Яна почувствовала некоторое разочарование, у нее даже голова закружилась. Она-то думала, что сейчас посидит у Виталия, они выпьют бутылочку шампанского, поговорят о жизни. А тут такой нелюбезный прием. «Точно, старею! Произвожу впечатление бабушки на скамейке, от которой хочется побыстрее уйти», – подумала Яна, но потом решила: раз уж настроилась на день рождения с шампанским и тортиком – пусть так и будет. Она купит все необходимое и будет ждать майора со службы у него дома. Дело в том, что они с Виталием Николаевичем уже так долго дружили, что у них были ключи от квартир друг друга. Один раз, когда он лежал с ранением дома и не мог выйти даже в магазин, Яна навещала его каждый день. А когда она была в гипсе и под домашним арестом (естественно, по ошибке), Виталий Николаевич навещал ее – таскал сумки с продуктами, ухаживал, ну и снабжал новостями по продвижению следствия. В доме майора работала очень строгая и ответственная консьержка. – Привет, тетя Таня! – поздоровалась Яна. – Яночка, здравствуйте! А вы не столкнулись с Виталием Николаевичем? Он буквально пару минут назад вышел… – Мы виделись. Он спешил на службу. Я поднимусь? – Как знаете, Яночка, вы можете приходить в любое время дня и ночи. Так что счастливого вечера. А я сегодня какая-то сама не своя… – вздохнула консьержка. – В смысле? – не поняла Яна. – Представляете, видела, как Виталий Николаевич пришел откуда-то, потом смотрю – опять идет. А когда же он выходил? Проморгала я. А это на меня не похоже. Давление, наверное, – пожаловалась тетя Таня. Яна попрощалась с ней и поднялась на лифте. Достала ключ и открыла дверь. Сразу же прошла на кухню и поставила шампанское и торт в холодильник. Включила чайник, но в этот момент услышала какие-то непонятные звуки, идущие из комнаты. Цветкова на секунду напряглась, а затем взяла кухонный нож и двинулась в комнату. Там она и застала Виталия Николаевича в одних семейных трусах, прикрученного скотчем к стулу, рот его тоже был залеплен скотчем. На лице и плечах майора красовались кровоподтеки и синяки. Яна поняла, что почва уходит у нее из-под ног. Виталий Николаевич смотрел на нее выпученными глазами и что-то мычал. – Виталик! – ахнула Цветкова. – А что происходит?! Почему ты здесь и привязанный?! Что же это такое?! Я же только что с тобой говорила. И вдруг ты здесь… Я решила дождаться тебя и устроить сюрприз… Кстати, с днем рождения! Майор продолжал что-то мычать. – Да что ты, не стоит благодарностей! Еще раз – с днем рождения!.. А кто тогда со мной говорил? Это же был ты! Нет, теперь понятно, что это был не ты. А кто же тогда? Ты не говорил, что у тебя есть брат-близнец. Что? Что ты все время мычишь? Виталий, соберись! Я ничего не понимаю! – Наконец до Яны дошло, почему майор не может говорить членораздельно. – Ой… у тебя же рот залеплен, – ахнула Яна, приблизилась к Виталию Николаевичу и, нисколько его не щадя, сорвала скотч. И тут Яна услышала много чего интересного в свой адрес. У нее даже брови поползли вверх. От удивления. – Я сейчас снова заклею эту помойку, – пригрозила она. – Скорее! Он убьет ее! Она же откроет ему дверь! Она же думает, что это я! – Да кто убьет? Кого?! – не понимала Цветкова. – Улица Морошкина, дом двадцать восемь, квартира двенадцать, там прячется свидетель обвинения Любовь Морковкина! Он ее убьет! Он взял ключи, мой телефон! Он позвонил ей, и Люба ответила! Она только на мой номер отвечает, потому что я ее охранял! Он сейчас запеленгует, откуда идет сигнал, и поедет к ней. Люба ему и дверь откроет, она же подумает, что это я! Мозаика постепенно стала складываться в голове Яны. – Знаешь, позвони Артуру, он должен помочь! – И Виталий назвал номер телефона. – И в полицию тоже! – Я сейчас… Я… – Цветкова развернулась на каблуках и почесала прочь из квартиры. – Стой! Сто-о-ой! – закричал ей вслед Виталий Николаевич. – Куда?! А меня развязать?! Сама не смей туда лезть! Вернись! Яна, не смей! Но Цветкова уже неслась к машине. По дороге она набрала номер Артура. – Алло, – недовольно и достаточно грубо ответил Зотов. – Здрасте! Это я – Яна! Ну помните?.. Яна Цветкова! – представилась она. – Такое забудешь, – продолжал грубить Артур. – Кто тебе телефон мой дал? – Да нужен мне твой телефон! – вспылила Яна, у которой от возмущения аж в глазах потемнело. – Виталик, что ли? Ну я ему устрою… – Да, это Виталий Николаевич дал мне твой телефон. Но я звоню по делу. Одну женщину сейчас хотят убить, – принялась объяснять Яна. – Я даже знаю какую, – хохотнул Артур. – Думаю, этот человек не одинок в своем желании. – Прекрати эти твои шуточки! Речь идет о важном свидетеле. Ее зовут Любовь Морковкина. Я еду к ней. – И Яна назвала адрес. – А ты при чем? У вас там, часом, с Виталием крыша не поехала? – поинтересовался Артур. – У Виталия, наверное, поехала, если он сказал, что ты поможешь! – зло ответила Яна, отключилась и бросила телефон в сумку. Она достаточно быстро доехала до нужной улицы и понеслась в поисках дома. А потом долго звонила и даже стучала в дверь квартиры, но ей никто не открывал. «Боже мой! А вдруг ее уже убили?! Хотя… Он же сначала должен вычислить адрес. А может, сейчас это делается быстро? Ну какая же я дурочка! Она же просто боится! Она меня не знает! Конечно, боится… Ей же, наверное, сказали, чтобы никому не открывала дверь», – поняла Яна и прильнула к замочной скважине ярко накрашенными губами. – Люба! Люба! Вы меня не знаете! Меня зовут Яна Цветкова, я от Виталия Николаевича! Посмотрите, я одна, со мной никого! Мне можно доверять! Я должна вам помочь! Откройте! Яна сама не верила в успех своей затеи, но неожиданно замок щелкнул и дверь приоткрылась. В проеме показалось испуганное лицо молодой женщины с рыжими пышными волосами. Яна проскользнула внутрь. – Слава богу, вы живы! – А что случилось-то? – испуганно моргала Люба. – Рассекретили вас! На Виталия Николаевича напали и могут прийти к вам! Да вы не бледнейте! Все хорошо! Кто предупрежден, тот вооружен. Сейчас я соберусь с мыслями и что-нибудь придумаю! – Яна прошла. – Может, в полицию позвонить? – Нельзя… Вернее, Виталий Николаевич говорил, что это крайне нежелательно. Среди них есть продажный полицейский. Меня от него и прячут. Только несколько человек в курсе… – Женщина дрожала, как осиновый лист на ветру. Яна же была спокойна как никогда. Внезапно она стукнула себя по лбу. – Черт! – Что? – Люба реагировала на каждый звук. – Я же Виталия Николаевича не развязала! Меня так захлестнуло желание бежать, спасать… – Что значит не развязали? – не поняла Люба. – А он что, связан? Кем? – Ну не в любовных же утехах! – всплеснула руками Яна. – Хотя я не знаю, может, он и любит такие игры. Говорю же – напали на него! Связали, отобрали телефон… – С ним все хорошо? – спросила Люба. – Если он не скончался от удара, сыпля проклятиями в мой адрес, то должен сидеть привязанным к стулу в своей квартире… Вот ведь старость! – У Яны даже зрачки расширились. – Как же я могла забыть его освободить? Она заметила, что Люба стала смотреть на нее с долей опаски, да Яне и самой было неудобно за свое поведение. – Нет, ну со рта я скотч-то сорвала, – оправдывала она себя, – значит, все будет хорошо. Не задохнется. – Смешно! – проговорила Люба, хотя даже не улыбнулась. – А вы работаете в органах? – Она осмотрела Цветкову, и взгляд ее выражал большое недоумение. Словно она сама себя спрашивала: «А сможет ли эта долговязая выскочка за меня заступиться? И как она это будет делать? И вообще, все ли у нее в порядке с головой, раз она даже не развязала мужчину, который реально мог им помочь?» Яна сдвинула тонкие брови на переносице и достала телефон. – Я не из органов. Но опыт у меня в этом деле есть, не волнуйтесь. – Чем больше вы говорите «не волнуйтесь» и «все будет хорошо», тем больше я волнуюсь и не верю в положительный исход, – ответила Люба и часто-часто заморгала глазами, словно собиралась заплакать. – Я уже жалею, что согласилась на эту защиту. Что толку, если меня все равно убьют? – Не каркайте! Есть один типчик, который должен был нам помочь, но он меня явно недолюбливает, – понизила голос Яна, разваливаясь в кресле и скрещивая длинные ноги. – Алло? Артур? Это… А-а, уже узнаешь, прекрасно! Я вся трепещу! У меня к тебе только один вопрос: у тебя совесть есть? Ты не захотел помочь хрупкой женщине Любе Морковкиной… Да, и не надо хихикать. Это глупо в твоем возрасте! Так помоги хотя бы своему другу. Что значит какому? У тебя их много? Это с таким-то злобным характером?.. Поздравляю! Речь сейчас о Виталии Николаевиче. Дело в том, что он находится в своей квартире, привязанный к стулу. Нет, это не я сделала! Хотя могла бы… Яна подмигнула Любе, чтобы разрядить обстановку, но сделала только хуже, потому что Люба побледнела еще больше. – Да-да, не сомневаюсь, что ты именно такого мнения обо мне! Только я не шучу! Я сейчас спасаю перепуганную Любовь Морковкину, ничего смешного… А вот ты хотя бы отвязал своего дружка! Как не можешь? Да ты не друг!.. – крикнула Яна и бросила трубку, не зная, что Артур еще после ее первого звонка выехал по адресу Любы Морковкиной. Зотов понимал, что раз в дело ввязалась эта несносная Яна Цветкова, может случиться вселенская катастрофа, и поспешил ее предотвратить. Он чертыхнулся, попробовал перезвонить Цветковой, но Яна не ответила. – Вот ведь стерва! Да за что же мне это?! Теперь Артур уж и не знал, что делать. То ли ехать к Яне с этой Морковкиной, дал же ей отец фамилию, или же ехать отвязывать Виталия Николаевича? Но сворачивать с пути Артур не стал, здраво рассудив, что общее физическое самочувствие у Виталия, может быть, и хуже, но опасность больше грозит этой ненормальной Цветковой. Она же все-таки женщина и… Ах, да ладно! Артур вдавил педаль газа. В это время Яна и Люба испытывали странные ощущения. Дело в том, что не успела Яна с диким криком «Свинтус!» бросить трубку, как в дверь к Любе позвонили. Кровь на мгновение остановилась в их жилах, а сердце, наоборот, стало работать с удвоенной силой. Яна почувствовала холод во всем теле и дрожь в конечностях, а мысли принялись скакать, словно детишки на игровой площадке. – Кто это?.. – схватилась за сердце Люба. – Я сейчас!