– Очень рада познакомиться, я Арина! – И мне приятно, – пропела Анна. – А вы та самая женщина, которая отказала Алику? Интересно, и что у вас в голове? Девушка рассмеялась. Она стояла вся разрумяненная, а Алик был доволен, как мартовский кот. Арине стало сразу понятно, что у этих двоих только что был секс. Девушка глупо улыбалась и смотрела на Арину с неподдельным интересом и непониманием того, как она могла отказать Алику. – Мозги, – ответила Арина. – Что? – не поняв, переспросила Анна. – У меня мозги в голове, в отличие от тебя. – Что?! – снова спросила Анна. – Девочки, не ссорьтесь! – воскликнул Алик. – Я предупреждаю всех, я от природы полигамен. Одной женщиной не ограничусь! И он заигрывающее посмотрел на Арину. Потом он о чем-то подумал, ухмыльнулся и спросил Анну: – Как твоя фамилия? – Сидорова. Анна Сидорова. – Ах ты, моя конфетка. Давай, ты постреляешь, и мы незаметно куда-нибудь уползем. Я тебя хочу! И он смачно поцеловал ее взасос. – М-да, – поморщилась Арина. – Приличий у тебя, дорогой, никаких. – Ты скучная и ханжа, – сказал Алик и соорудил губы уточкой. Герман покачал головой. Он не одобрял поведения Алика. Совсем не одобрял. В этот момент ко всем подошел Иван: – Всем привет! О! Это новый член команды? Алик заржал: – Не, член – это я! А это моя ды… – Заткнись, – рявкнула Арина, – не хочешь соблюдать приличия, не соблюдай, но хотя бы к девушке своей прояви уважение. Арина махнула рукой и направилась вперед, чтобы понаблюдать за тем, как стреляют остальные. – Ты ску-уч-на-я! – протяжно и по слогам крикнул Алик. Герман также ушел за Ариной. – О, хвостик ушел. Неожиданно Иван также молча развернулся и отправился вслед за Германом и Ариной. – Какие все скучные, – сказал Алик. Он склонился к Анне и начал ей нашептывать непристойности – о том, какой у них сегодня будет секс. Анна стояла, хихикала и краснела. Стрельбы должны были проходить весь день и вечер. Офицеры проработали весь список фамилий и назвали примерное время для каждой двадцатки, которая должна была испытываться. Это дало людям возможность не находиться все время в непосредственной близости от стрельб. Зная примерное время, когда будет проходить испытание, они могли отойти на приличное расстояние, чтобы отдохнуть от громких выстрелов. Кто-то брал салфетки или туалетную бумагу и делал импровизированные беруши. Офицеры предупредили, чтобы будущие солдаты не стояли постоянно вблизи зоны ведения огня, поскольку в противном случае у испытуемых может заболеть голова. Арина и Герман, постояв и посмотрев примерно с полчаса, отошли к лесной роще – именно там расположилось большинство ожидающих своей очереди. Можно было полежать, подумать. Даже поспать с берушами при сильном желании можно было. Но спать они не собирались. Сидели просто, отдыхали. Через какое-то время к ним подошел Иван. – Ну все, лично я отстрелялся, – сказал он. – Как так? Ты же должен был быть в следующей двадцатке! – удивилась Арина. – Ага, так и должно было быть. Но на первом же испытании какая-то девчонка невнимательно слушала инструктора и перед выстрелом поднесла пистолет к глазу. Не знаю, остался у нее глаз или нет, но отдачей ее долбануло так, что даже бровь разбита в кровь. Вот, я даже стихами заговорил! Ну… ее увели в медпункт, а я шел первым в списке следующей двадцатки. Меня вызвали, и я отстрелялся. Все ок. Я ж и в армии был, и охотой увлекался. На уток. Поэтому для меня оружие не проблема. Некоторое время все молчали. Потом Иван снова заговорил: – После меня пошла зазноба Алика, – сказал, – посмотрим, как она постреляет. Мне кажется, она еле на ногах стояла. Что там с ней успел Алик сделать? Иван засмеялся. Арина смеяться не стала и ответила: – Знаешь, Вань, мне жалко девочку. Он свои потребности удовлетворил, отшпилил ее, да еще и стоял лапал при всех. Мало того, что можно было бы подождать, пока пройдут все испытания, чтобы просто человека не отвлекать, так к тому же теперь вся эта толпа на нее косится, как на шалаву. Женщины – так вообще возненавидят. Подобного поведения у нас не любят и осуждают, ты прекрасно это знаешь. – Ну, насчет «косятся»… Ты знаешь, и на тебя косятся… Закончить он не успел, Арина перебила его: – А напомни-ка мне, по какой причине на меня косятся? Или тебе напомнить? Потому что до сих пор… до этого испытания у меня все получилось пройти. Удивительно! Баб вокруг мало, но все равно две из них умудрились спровоцировать со мной конфликт. И из-за этого конфликта обе отправились в отряд смертников. Так что не надо меня сравнивать с этой дурочкой. Косятся на меня? Пусть косятся. Лично мне плевать на взгляды. У меня одна цель – попасть в роту и вернуться живой домой, к своим детям. Все! Больше целей у меня нет. – Ладно, ладно, я понял. Дослушав их диалог, Герман встал: – Я пойду спрошу, когда моя и твоя очереди, через сколько двадцаток. Вы будете здесь? Арина и Иван одновременно кивнули. Герман направился к офицерам, которые расположились слева от стрельбища. Какое-то время он побродил в толпе, немного посмотрел, кто и как стреляет, а потом подошел к Наталье. – У кого я могу узнать по спискам, в какой двадцатке я буду? Наталья сделала ему знак подождать. Обернулась, оглядываясь. Позвала: – Рината, подойди сюда! Услышав зов, высокая брюнетка, которая стояла около ротных офицеров, встрепенулась. Подбежала к Наталье. Протянула Герману список. Так что уже спустя пару минут Герман смог посмотреть, когда будут его испытания, а заодно посмотрел, когда будет очередь Арины. Запомнив информацию и поблагодарив Ринату и Наталью, он направился обратно. К тому времени завершилась стрельба выступающей двадцатки, и люди начали расходиться. Следующая двадцатка стояла в ожидании, когда технический персонал приведет в порядок территорию, мишени и оружие для продолжения испытаний. Краем глаза он увидел Анну. Та, рыдая, шла по кромке поля. Проследив за ней взглядом, Герман увидел и Алика – Анна шла к нему. Вернувшись, он рассказал об этом Арине и Ивану. – Странно. Почему она рыдает? Может быть, плохо отстрелялась? – спросил Иван. – А есть другие поводы для рыдания? – спросила Арина. – Думаю, Алик позже нам расскажет. – Не позже. Вон они идут, – Иван кивнул в сторону приближающихся Алика и Анны. Все поднялись на ноги. – Алик, что случилось? – спросил Герман. Тот замялся: – Ну… Анна стреляла очень быстро и почти не попадала по мишеням. В какой-то момент у нее началась истерика. Из снайперки ей стрелять запретили. Анну трясло. Услышав последнее замечание Алика, она как будто очнулась, кинулась к Алику, схватила его за рукав: – А… Алик, ты должен что-то сделать. Я не хочу в отряд смертников! Не хочу! Спаси меня! Он попытался отцепить ее руку. – Ну, если тебя определят туда, что я смогу сделать? – Поговори с кем-нибудь! Скажи, что я твоя девушка, что меня нельзя… нельзя… – Анна разрыдалась еще громче. Стало очевидно, что теперь у нее точно началась настоящая истерика. Арина подошла к Алику ближе и сказала: