– Ма, ты же знаешь, я из племени масаи, и не буду плакать. Я взрослая и давно должна пройти обряд посвящения в женщины, только здесь Иисус запрещает это. Скажи мне просто, как умер мой отец? – твердо заявила девочка, глядя мне в глаза. – Ко мне ночью приходил бог Энгай и сказал, что папы больше нет. – Он умер, как воин, Мира, – большего в голову не пришло. – Перед смертью забрал жизни многих врагов. – Это хорошо, – без тени огорчения удовлетворенно заявила девочка. – Так и должно быть. Он был храбрым, только очень боялся за меня. Кстати, тетя Инга и тетя Герда обещали повезти меня пострелять. – Когда это они обещали? – меня несколько потрясло спокойствие девочки при известии о смерти ее отца. И это… Когда это мои благоверные успели навестить Мири? Что-то не припоминаю. – Несколько дней назад. – Девочка весело улыбнулась. – Если обещали, то обязательно съездим. Но… Может, лучше кукол купить или платья? – Дядя Ма, мне четырнадцать лет, – Миранда посмотрела на меня, как на умалишенного. – Какие куклы? Мне замуж пора. Только меня никто не возьмет. – Ну да… – я смешался. Ну… просто не умею общаться с детьми, точнее, с юными девочками. – А почему это тебя замуж не возьмут? Конечно, рано еще очень, здесь так не принято. – Мне не провели обряд посвящения в женщины. Кто меня возьмет? Я хотела сама себе сделать, только боюсь гнева Иисуса и боюсь, что не сумею. До меня потихоньку стало доходить. У африканских народов существовал обряд инициации – женщин попросту калечили, проводя изуверскую операцию на половых органах. Что? Что она собирается сделать? Да это черт знает что… – Спокойно, Мира, не надо ничего делать. Сейчас мы поедем к тете Инге и тете Герде, и они тебе все объяснят. Официант, положите нам заказ с собой, – я едва дождался, когда он это сделает, посадил девочку в машину и рванул в ресторан, где сейчас были Инга и Герда. Почему я должен объяснять девочке – такие – интимные вопросы, когда у меня есть целых две жены? А вдруг эти предрассудки возьмут верх и она себя искалечит? Взялись опекать девочку, значит, извольте опекать, а не обещать таскать с собой на стрельбище. Амазонки, мля… У входа в ресторан стоял и нервно курил Папаконстанти, который, увидев меня, радостно поспешил к машине. – Максим, уважаемый, зачем они приехали, а? Мы с тобой спокойно бы дело решили, а не как они… дебет, кредит – шмедит… пойдем, успокоишь своих женщин. Какие налоговые проверки за пять лет, где ты здесь такое видел?.. Только из уважения к тебе я их слушаю, – грек крепко взял меня за руку и потащил в ресторан. – Сейчас разберемся, Костя. Мира, сиди в машине и никуда не выходи, – я поспешил за Папаконстанти. В зале за столиком сидели абсолютно спокойные и полностью собой довольные жены, а вокруг них бегали красные и взъерошенные Жора и Тамаз. Хуан что-то экспрессивно доказывал девушкам на испанском языке. Я сразу понял, что допускать к переговорам девочек не стоило, они при желании элементарно меня выводили из себя за пару минут, что же говорить за непривычных людей? Пришлось срочно спасать положение. – Милые, срочно возник вопрос с Мирандой, без вас его я решить не могу, – я осторожненько вывел их из зала и подвел к машине. – Не знаю, что хотите, делайте, но я не намерен объяснять девочке некоторые вещи за вас. Езжайте с ней куда хотите, в тир, по магазинам, но объясните, что делать можно, а чего нельзя. Почему она мне такие вопросы задает? Вперед… и какого хрена вы довели людей до сумасшествия? – Я закончила экономический факультет Таллинского университета! – гордо заявила Инга. – Да! Она закончила! И мы сами вполне можем разобраться с этими невеждами! – так же гордо заявила Герда и даже топнула ножкой. – А что с девочкой? – Мира, расскажи, пожалуйста тетям про проблему с замужеством. Все, езжайте, и пока не решите этот вопрос, на глаза мне не появляйтесь. Я здесь сам разберусь, – выпроводил я жен и вернулся в зал ресторана. – Уважаемые, все закончилось и сейчас мы спокойно решим все вопросы. Прикажите вина принести… нет, водки… Все проблемы решились за пару часов. Мы определились со стоимостью комплекса и пая, составили договор вхождения и паевого участия в деле, а потом быстро зарегистрировали его в банке Капитула. Банк выполняет здесь функции фискального органа, так что через полчаса я, а точнее, мы стали обладателями общего нового счета и трех пластиковых карт, к которым этот счет был привязан. Особыми формальностями, как и чрезмерным налогообложением, к счастью, здесь не заморачиваются, а единый налог составляет всего пятнадцать процентов от прибыли. Затем за бокалами вина мы обсудили вопросы планов по расширению, мое участие в работе и некоторые особые условия. Я брался курировать – вернее, это будут делать мои жены – ряд торговых точек по реализации товаров из-за ленточки и салон красоты, а также некоторые вопросы по развлечению отдыхающих, вроде рыбной ловли и сафари. Дело мне в Старом мире было знакомое и понятное, и хотя Новый мир и Старый – это две большие разницы, но я надеюсь справиться. Деньги обязался предоставить утром и поехал домой. Пустое времяпрепровождение закончилось, и теперь наша семья вроде как при деле. Конечно, возможно, мы будем часто отсутствовать, но я очень надеюсь на себя и святую Бригитту, которая поможет мне отправить жен в декрет в самое ближайшее время. После ресторана я заехал в почтовое отделение Капитула и поговорил десять минут с Куртом. Связь оказалась ужасная, в Новом мире спутниками пока и не пахнет, в основном используют обыкновенную радиосвязь. К счастью, с Куртом все было нормально. Старик крепился и все-таки завел себе экономку, которая о нем заботилась и даже не разрешала пить. Поговорив, мы сердечно попрощались, Курт обещал приехать в гости, а я заехал на часок к полковнику Мак-Набсу, на стаканчик виски. Выпили, поговорили, опять выпили, и я засобирался домой. Дома меня уже ждали телеграмма от Мари с обещанием приехать двадцать четвертого числа, то есть завтра вечером, и Ревекка. Та самая девочка-старшеклассница, секретарша Инги в Лимпопо. Мари выполнила свое обещание и решила вопрос с переводом ее в Петерсберг. Бывшего офицера из Цахала перевели на неплохую должность в отдел логистики, и она на радостях сразу нанесла визит вежливости. Дамы заседали в саду возле бассейна, слегка выпивали, я с удовлетворением заметил, что Инга и Герда это делали чисто символически, а вот гостья уже порядочно надралась. – Позволь представить тебе Ревекку. Она теперь будет работать здесь, в представительстве, – представили мне жены бывшую подругу геев-мазохистов. К счастью, она беззастенчиво оставила своих подопечных наедине с их фантазиями в Лимпопо. – Сэр… ребе… извините… Сагам[41] Ревекка Либерманн, – девушка отдала честь, попыталась щелкнуть каблуками и чуть не упала в бассейн. – Максим, меня зовут Максим… – я едва успел поймать девчонку и усадил ее в кресло. – Чего это она? – Радуется. Я же говорила, все мечтают свалить из Лимпо. Ничего, мы ее положим спать в гостевой комнате, а утром отправим в представительство. Сразу тебе говорим, с Мирой все в порядке. Не будет она этого делать. Это… это она просто взрослеет. Мы все ей объяснили. Мы с тобой про нее немного позже поговорим. Не сегодня и не завтра, потом. Решил вопрос, или нам еще раз к рестораторам съездить? – Все решил, девочки. Они только при одном упоминании вас на всё согласились. Позже расскажу. Пойду, перекушу чего-нибудь, вам что приготовить? – Мы все уже приготовили. Я сейчас принесу, – немного удивила меня Герда. – Что случилось? – поинтересовался я у Инги. – Решили начать готовить? Или… – Пересмотрели свои приоритеты. Жены мы, в конце концов, или нет? – с гордостью ответила, но совсем не убедила меня Инга. Еда приятно удивила. Девочки сделали пиццу, неслыханное дело, с морепродуктами и сыром, и даже, по их словам, заезжали консультироваться к тете Нине. Я на всякий случай решил приготовиться к возможным сюрпризам, в благие намерения Инги и Герды стать примерными женами мне не верилось, но все оказалось очень даже вкусно. Ревекка чуть позже немного пришла в себя, и нам удалось немного поговорить. – …я так благодарна госпоже Инге, вы даже представить не можете. Лимпо ужасная дыра. Мне уже хотелось взять всех в представительстве в заложники и требовать перевода. – А чего тебя туда сослали? – Я работала в Порто-Франко и… и… ну, короче говоря, неправильно среагировала на некое предложение. У этого типа оказались связи, и через неделю я уже куковала в Лимпо. – Быстро. Значит, сильно неправильно среагировала. – Рива привязала его к стулу и полчаса порола его же ремнем, – засмеялась Инга. – Меньше, минут десять. А потом дверь выбили… – засмущалась Ревекка и опять махнула стакан вина. Опасаясь, что девушка опять перейдет в состояние, неподходящее для беседы, я задал интересующий меня вопрос: – Я знаю, ты служила в Цахале? Кем и почему захотела перебраться на Асгард? – Сначала в Цахале. Батальон Каракаль[42]. Потом в «Сахлав» – это антитеррористическое подразделение. В Хайфе утром на остановке автобуса собралось много людей. Дети ждали автобуса в школу, солдаты возвращались из увольнительной. Ехали три парня-араба на грузовичке и решили… короче, вонючие уроды решили стать борцами с еврейской оккупацией. Въехали в толпу на полной скорости. Тринадцать трупов, из них шесть детей. Моя племянница в том числе. Одного застрелили, двух взяли живыми. Я в это время дежурила в группе реагирования. У нас нет смертной казни, и им дали бы пожизненное заключение. Стерильные условия, поят, кормят, лечат. В общем, до утра они не дожили, а потом я зашла в арабский клуб и сравняла счет. Око за око. Все по Ветхому Завету. Исход. 21:24. Для чего его тогда писали? – Ревекка подняла вверх указательный палец и пьяненько качнулась. – Это точно, – поддакнул я. – У нас в очередной раз решили замириться с палестинцами и на меня спустили всех собак. Но сажать в тюрьму не стали, заслуги помогли, все же я награждена Итур Ха-Мофет – медалью за мужество. Так что мне инсценировали самоубийство, сменили документы, а через некоторое время пришел человек и предложил перебраться туда, где меня никто не тронет. Вот и вся история. Ну, нигде я прижиться не могу… – Рива горестно вздохнула, махнула еще один стакан вина и задумалась, подперев щеку рукой. – Ты только, солнышко, здесь никого в заложники не бери. И пороть не надо, – попросила ее Инга. – А? Нет, нет… не буду никого. Пока сами не попросят… И тогда не буду, надоело… – Рива опять устроилась на своей руке. Вот тебе и примерная старшеклассница. Ее облик никак не подходит к сказанному. Конечно, очень заметно, что, несмотря на свою изящность, она физически очень хорошо развита, но лицо… лицо никак не ассоциируется с суровой спецназеркой. Типичная ботаничка-отличница, хотя и очень симпатичная. М-да… а внешность обманчива… Бригада «Голани», где она служила, была исключительно подразделением спецназначения и не вылезала из зоны конфликтов с арабами. – Рива… а у тебя есть воинская специализация? – поинтересовался я. Впрочем, безрезультатно, девушка уже задремала. – Она специалист по контрпартизанской войне. Полевые допросы и взрывное дело, я это в ее личном деле прочитала, – ответила мне Инга. – А чего ее в патрульные силы не определили, с такими-то навыками? – Была она и в патрульных силах. Там служба не сахар, хотя и платят отлично. Постоянные ротации, до самой пенсии. Добилась перевода на гражданскую работу, работала в логистике, что было потом, ты знаешь, а потом я ее забрала к себе помощником. Очень хорошая, умная девочка, только резковатая. Ну все, дорогая, помоги мне ее в комнату отвести, – Инга встала и с помощью Герды увела Риву наверх. Вечер закончился как обычно, только… только если мы продолжим делать детей с такой интенсивностью, скоро я детишек совсем делать не смогу. Но пока держусь. Вечера уже стали наполняться нашими маленькими ритуалами. Я перед сном читал в библиотеке, потом протирал пыль с оружия в кабинете и шел спать… то есть делать детей. Асгард. Свободная Африканская Республика, г. Петерсберг 22 год. 8-й месяц. 24-е число. 09:00 Как всегда с утра последовала пробежка, потом завтрак. А после завтрака я завез Риву в представительство. По пути девушка не смотрела мне в глаза и отчаянно краснела. Наверное, стеснялась своего вчерашнего состояния. Затем я отвез деньги своим новым компаньонам, после чего мы с ними походили по комплексу и пообсуждали планы застройки новой территории. В общем, началась работа, пока не особо обременительная, но это до того момента, как начнется стройка и придется набирать персонал. Дальше только держись. Но забегать вперед не стоит. Посмотрим. Потом заехал за девочками, и мы поехали пострелять за городом из новых винтовок. Инге и Герде новые стволы очень понравились. Пуля СП-6 на расстоянии в пятьсот метров насквозь, как раскаленная спица масло, проткнула легкий бронежилет, найденный нами в машине у чеченцев. В общем, пристреляли винтовки, порадовались и поехали домой обедать и отдыхать. А в 20:00 я уже встречал на аэродроме «Геркулес», на котором должна была прилететь Мари. – Максим, ты отлично выглядишь, только немного похудел. Заездили тебя девочки, – заявила Мари, подставила щеку для поцелуя и уселась в «Гелендваген». А я направился грузить ее багаж в машину. Опять тяжеленный, объёмистый военный баул и две дорожные сумки. – Ещё подарки от Пола? – поинтересовался я, трогаясь с места. – Точно. Он, когда увидел пушку, которую ты ему подарил, чуть плясать не начал, она какая-то коллекционно-юбилейная. И перед отъездом коробку притащил, что в ней – не знаю, сам посмотришь, еще в сумке пластит, взрыватели и несколько мин. Они только поступили и могут вам понадобиться. Я, пока летела, дрожала, боялась, взорвется. Ну, как вы тут? – Нормально. Есть для тебя очень хороший материал по Халифатам. К нам неожиданно попала информация, отработали и получили. По Хайрулле. – Это в тему. Ты меня радуешь, Максим. Мы завтра как раз летим в Мекку. Посмотрю материал и решу, чем тебя наградить. Натурой возьмёшь? – Мари лукаво прищурилась. – Мари… я начинаю краснеть… – я улыбнулся. – Если так, то тебе придется натурой всех нас одаривать. Ответил и прикинул, что после этого со мной случится. Выводы напрашивались совсем неутешительные. Порвут же, примерно как Тузик старые подштанники.