Я угрюмо кивнул: – Угу… Если оборудование и персонал ценные, их эвакуируют и устраивают засаду, с целью выяснить, откуда ноги растут. Он, скорее всего, понимает, что людям, которые хотят его достать, нужны живые доказательства, а не кучи пепла, поэтому они не станут присылать сюда роту патрульных сил с тяжелым вооружением, а отправят небольшой отряд для скрытной операции. Так что вероятность засады более чем вероятна. – Логично… – Мари остановилась и откинула прядь волос со лба. – Но наверняка мы узнаем, только побывав на базе. На самом деле – вариантов море. Он две свои базы выдал еще до нашей беседы с принцем Хайруллой, а эту почему-то нет. Возможно, здесь очень ценное оборудование, а возможно, он просто думает, что о ней еще ничего неизвестно. Так что… – Не переживай, Мари, мы уже здесь и пока всё не выясним, не уйдем, – высказалась Герда. – А выясним мы всё – элементарно. Я вот так не думал. Если засадой руководит грамотный специалист, то он быстро просчитает все возможные пути подхода к лаборатории. Далее организует грамотное скрытное наблюдение, дождется, пока мы проникнем на территорию, и постарается взять живыми, ему тоже нужна информация. Все очень просто. Я уже практически уверен, что не ошибаюсь в предположениях. Все складывается в четкую картинку, а недооценивать противника чревато очень серьезными неприятностями. Но мысли свои вслух озвучивать не стал, идти все равно придется, а лишняя нервозность нам не нужна. Вытащил из кармана футляр с тепловизионным прицелом, взятым трофеем еще на плато, из лагеря экскурсоводов, и включил его. Все вокруг подернулось розово-красным маревом, в том числе – земля и камни. На этом фоне фигуры девушек никак не различались, поверхность земли еще не остыла. И это ещё у меня тепловизор один из лучших из ныне существующих. Следовательно, таким образом противник нас сейчас засечь тоже не может. Значит, мы можем относительно безопасно наблюдать за лабораторией, пока земля не остынет. Если они, конечно, объёмных датчиков не понатыкали вокруг. Если такие есть, то шансы благополучно провести операцию уменьшаются с космической скоростью. Впрочем, приборы ночного видения еще никто не отменял, так что шансы и так невелики. – Мари, а у вас есть вообще такое понятие, как посты радиоперехвата? – поинтересовался я у француженки. – Есть, конечно… – согласно кивнула Мари. – Почти во всех представительствах более-менее крупных городов. Если ты по поводу радиоперехвата из этой лаборатории, то сразу скажу, ничего не было. Их местные переговоры мы, естественно, не можем слышать, а дальних передач не было. Совсем. Или эти данные сразу вырезаются из отчетов, что маловероятно, такого количества верных ему людей не может быть, или лаборатория вовсе не выходит на связь. Да это, кстати, и проблематично, связь с островами Капитула перекрывает хребет, надо ставить мощные ретрансляторы, и вообще много мороки. Ты просчитываешь вероятность засады? – Ну да. На них должны были выйти и предупредить, хотя могли просто прислать команду на транспорте без предупреждения. Ладно, пока не увидим, не поймем наверняка. Вперед, девы, хватит отдыхать. В 29:00 мы взобрались на возвышенность и наконец-то увидели лабораторию. Освещение там уже было включено, мощные фонари, укрепленные гроздьями поверх вышек с часовыми, заливали мертвенно-бледным светом все пространство на десятки метров вокруг. Со своей позиции, а мы находились в километре от лаборатории, хорошо рассмотреть можно было только ближнюю к нам сторону базы. Две угловые вышки, забор из металлического профиля, обтянутый поверху сеткой с колючей проволокой, пара сарайчиков и торец основного здания. Хорошо различались пулеметы на турелях, установленные на вышках, и сами часовые. Мы поднялись еще выше в гору и продолжили движение по узкому карнизу в сторону базы. Наконец подобрались на триста метров, но все равно видели только три вышки, четвертую закрывала крыша здания. – Синие. Остаетесь здесь, разбираете между собой часовых на ближних вышках. Мы выдвинемся метров на триста вперед и сможем контролировать остальные вышки. Режим наблюдения, все действия только по моей команде, – отдал я команду и пополз с Ривой по карнизу дальше. Группу я разделил на две команды. «Синие» – Герда, Инга с Мари и «Белые» – соответственно, я и Рива. Я планировал, в случае решения на штурм, снять всех часовых с помощью бесшумного оружия и выдвигаться с двух сторон к базе. Внутри тоже разделиться, мы с Ривой захватываем помещение научного персонала, вторая группа все минирует и прикрывает нас во время отхода. Это все, естественно, предварительные наметки, и только в случае, если нас там не ждут. Что делать при подобном обороте событий, я пока не представлял. По краю карниза со стороны лаборатории были беспорядочно навалены камни, и в некоторых местах можно было даже идти пригнувшись. Понемногу мы приближались к нашей точке наблюдения. – Стой! Замри! – зашипела сзади меня Рива. Я внимательно осмотрел все впереди себя и понял, что охрана базы не оставила это место без внимания. Впереди зеленели тонкие проволочки растяжек. – Вроде только растяжки, – продолжила Рива и аккуратно переместилась вперед. – Точно. И даже не мины, а гранаты. А вот это сигнальная ракета. Специалист ставил, красиво заплел. Снимать ночью чревато. Разве… вот эту… Рива присела, и через минуту раздался легкий щелчок. – Вот так. Смотри, идти надо под стеночкой. По большим камням. На гравий не ступай, туда могли мины нажимного действия поставить. Видишь. Я пройду, а ты шаг в шаг за мной. Понял? – Понял, – я подождал, пока Ревекка пройдет вперед, и двинулся следом. Пакостное испытываешь чувство, когда вокруг разбросаны смертоносные игрушки, а тебе приходится в кромешной темноте прыгать над ними, как горному козлу. Опасный участок прошли благополучно, но сразу за ним обнаружился еще один, и через десять метров – третий. Я выглянул с карниза – вышки и хороший участок двора уже просматривались полностью. – Рива, дальше не пойдем, устраиваемся здесь. «Синие», мы на месте. Начинаем наблюдение, – я расстелил коврик, и мы устроились между большими глыбами. Часовые нас теперь заметить не могли. Это возможно только при наличии мощных тепловизоров, а таких у них не было. Это довольно массивная аппаратура, она бросается в глаза сразу, а у часовых на вышках были только очки ночного видения, и то они ими не пользовались, подняли на шлем. База оказалась побольше, чем я себе представлял. Ближний к нам угол занимал небольшой ангар из металлического профиля и вольер, огороженный сеткой. Сразу за ним два жилых домика и строение вроде казармы или караулки. Как раз перед ней стояли БТР-60 и четыре военных грузопассажирских «Шеви-Блейзера». Дальше под навесом были припаркованы два американских армейских грузовика и небольшой автобус «Вольво-Лапландер», полный аналог отечественного УАЗа «буханки», только, по отзывам, более надежный. Увидел я и помещение с генераторной установкой, даже, судя по трубам, для двух мощных генераторных установок, и цистерну с топливом рядом. Получалось, что оборудование в лаборатории требовало много энергии. Вот и кухонный блок, и складской ангар. Въезд на базу закрывали серьезные решетчатые сдвижные на роликах ворота. Узенькая дорога от них ныряла дальше в лес. С крыши основного здания торчала мощная антенна, связь с миром на базе все-таки была. И это не есть хорошо. Часовые не спят, но спокойно снимаются из ВСК, один частично прикрыт жестяной крышей вышки, но для патрона СП-6 это как бумагу карандашом проткнуть. Часовые без бронежилетов, в разгрузках и пластиковых шлемах. Вооружены М-4, значит, не славяне, те бы раздобыли себе «калаши». Ага, вот и смена. Из казармы вышли пять человек и по очереди сменили караульных. Служба налажена, получается, даже разводящий есть. Молодцы, дело знают. Я взглянул на часы. 04:00. Посмотрим, когда вас сменят. Засадой пока не пахнет. Хотя как она должна пахнуть? Как раз внешне ее и не должно быть заметно. Тревожные группы бдят во всех зданиях, и стоит нам проникнуть на базу, ловушку захлопнут. Но для этого они должны видеть территорию. – Рива, где бы ты поставила видеокамеры, возникни необходимость просматривать подходы и территорию? – На вышках, подходы просматривать, и во дворе на зданиях, для внутренней территории. Только они этим не озаботились, ни одной нет. Вообще пока не вижу особых сложностей. По периметру сигнализации нет, нет объёмных датчиков, вообще ничего нет. – Днем понаблюдаем. Возможно, и появятся сложности, а то и еще чего похуже… Ты отбивайся, утром меня сменишь. – Хорошо. Так, что еще есть? Где они подопытных держат, не в вольере же? Мне вспомнился полевой лагерь экскурсоводов на плато, который мы видели еще в самом начале своих приключений. Вот уроды. На Земле есть граница удовольствий, которые ты можешь безопасно получить за свои деньги. Все-таки там действуют структуры, которые за этим следят, и в случае чего не помогут даже деньги. Но людям, познавшим все доступное, хочется еще больше, это как опиум, наркоман постоянно увеличивает свою дозу, организм постоянно требует больше. И я сомневаюсь, что исследования, которые проводят здесь, служат науке. Это просто извращенное удовлетворение не менее извращенных потребностей. Есть для опытов мыши, кролики, обезьяны, в конце концов, хотя, по моему мнению, это тоже в определенной степени аморально. На Асгарде границы дозволенных удовольствий расширяются до немыслимых пределов. Нет контролирующих органов, и очень много неизведанных уголков, где безопасно можно устроить хоть Бухенвальд. Что некоторые товарищи, кстати, и делают. Получается, наша задача на первый взгляд вполне благородна. Эдакие народные мстители. Только не все так просто, основная наша цель – доказательства, наших нанимателей устроили бы просто документы и «язык». Остальное их совсем не волнует. Они вообще с удовольствием прибрали бы эту лавочку к себе под крылышко, взамен изгнанного из круга избранных старого хозяина. Возможно, я ошибаюсь. Хорошо бы мне ошибаться. Будет видно, пока только ясно, что засады нет. Или мы ее в упор не видим… Рива скрутилась калачиком у меня под боком, а я сосредоточился на базе. По размеру домика для персонала вряд ли там могли размещаться более десяти человек, если только у них койки не в два яруса. И, естественно, там же и личная комнатушка для главного научного руководителя. Такая шишка ни за что не станет жить вместе с остальными. Казарма гораздо больше, в ней спокойно может поместиться человек сорок. Рядом с казармой еще пара домиков, но это, скорее всего, технические помещения. По предварительным подсчетам на базе обитало не больше шестидесяти человек. И это я посчитал с запасом, скорее всего меньше. И всех их придется мочить. А как? Все подряд минировать, вот как. Убираем часовых, спускаемся с карниза, проделываем проход в заборе, затем работаем в домике для персонала, Герда, Инга и Мари держат казарму, если все нормально, минируем все и уходим, потом взрываем. Так, а документы… придется разделяться, Мари пойдет в лабораторию… рано еще планировать, днем все станет понятнее… Асгард. Африканский Халифат Нигер и Судан Научно исследовательская полевая лаборатория 22 год, 8-й месяц. 30-е число. 07:00 Рассвело, и в 08:00 опять сменили часовых. Двор наполнился людьми. Из жилого домика в лабораторию потянулись люди в зеленых халатах, как я и думал, их оказалось восемь человек. Шесть мужчин и две женщины, все молодые. Один главный, не выделить его было невозможно, держался особняком и уж больно импозантно. Я добавил зума, изображение приблизилось, и я получил возможность рассмотреть его прямо в упор. Молодой мужик, лет тридцати, с прической под Альберта Эйнштейна, в очках, в отличие от остальных, еще и в белом халате. Вдобавок и со щегольской тросточкой, хотя совсем не хромал. Эта тросточка на фоне белого халата, шлепанцев на босу ногу и кроваво-красных бермудов смотрелась как на корове седло, но что поделаешь, все непризнанные гении – большие оригиналы. Так и зафиксируем… В бинокле раздались легкие, стилизованные под реальные звуки фотоаппарата щелчки, и серия изображений легла на карту памяти. Умница Пол, памятник бы тебе за такую технику поставить, только жалко, что гвозди ею, как нашими армейскими биноклями, забивать нельзя. Кто у нас следующий кандидат на звание фотомодели? Появились и охранники. Некоторые принялись возиться с оружием под навесом, часть разбрелась по территории, остальные просто курили. Я насчитал двадцать восемь человек, но, возможно, была еще и отдыхающая смена. Нормальные вояки, возрастом примерно тридцать – тридцать пять лет, уверенные, тренированные, снаряжение и вооружение единообразное, явно наемники из частной военной компании. Я слышал, на Асгарде уже начали появляться зачатки организаций по типу Блэкуотера и Динкорпа. В чем-то конторы очень нужные в этом мире. Что у нас за оружие? На вышках пулеметы «Миними» – точная и надежная машинка, только патрон натовский малокалиберный, но при таком темпе стрельбы, как у них, это уже не отрицательный показатель, а скорее преимущество. Винтовки М-4 с подствольниками М-203, тоже весьма серьезно. А вот и ваш главный. Я запечатлел коренастого лысого мужика, весьма уверенно раздававшего команды. Что дальше? Из кухни служитель притащил ведра, заполненные кусками мяса, и вывалил их в корыта, стоящие в вольере, потом вышел, тщательно запер за собой дверь, еще раз проверил ее и только тогда нажал на кнопку электрозамка. Довольно мощные ворота ангара отъехали и… и я испытал состояние, близкое к шоковому, наверное, впервые на этой земле, неимоверно богатой ужасными созданиями, я почувствовал шок и ужас одновременно. Из ворот в вольер стремительно вырвались два здоровенных существа, примерно размером с гориллу, и принялись, толкаясь, жрать мясо. Очень похожие на громадную обезьяну, но с абсолютно голой черной кожей, очень похожие на человека, но являющие собой скорее страшную пародию на него, мускулистые, быстрые, очень подвижные, но лишенные способности ходить на двух ногах. Существа передвигались на четвереньках и только изредка вставали на ноги, как орангутанги или гориллы. С почти человеческим лицом, но громадной пастью, полной мелких, расположенных в несколько рядов клыков. У существ были коротенькие хвосты, и еще они обладали зачатками разума. Мигом сожрав угощение, существа вступили в разговор со служителем, жестами глухонемых, может, мне показалось, но то, что служитель в ответ кивнул, принес и кинул в маленькое окошко несколько связок фруктов, я видел точно. – Мамочки… – охнула рядом проснувшаяся Рива. – Мамочки, – согласился я. – Эти уроды скрещивают обезьяну с человеком. Зачем только? – Может, просто так. Получится – не получится. Интересно же. Ты видел главного? – поинтересовалась Рива. – Видел. Лохматый придурок в очках, белом халате и с тросточкой. Давай заступай, а я немного подремлю. Хотя… Ты сможешь почистить растяжки? Рациями пользоваться не стоит, хотя они и с шифрованием, значит, придется перемещаться по карнизу. Мины мешать очень будут. – Смогу. Там все просто, только ночью было опасно этим заниматься, – ответила Рива и пожала плечами. – Все элементарно. – Отлично. Давай тогда немного перекусим и отправляйся, я подожду, потом посплю. На базе ничего не менялось, охранники завтракали под навесом, научному персоналу судки в лабораторию отнес сам повар, толстяк в белой куртке и даже поварском колпаке. Еще один тип, в комбинезоне техника, возился с генератором. Всего получалось сорок четыре человека, возможно, было чуть больше, но это уже не очень существенно. Разберемся, кто где будет ложиться спать, и можно планировать операцию. К обеду вернулась Рива и сообщила, что сняла все растяжки и два фугаса, которые должны были вызвать небольшой обвал на карниз в случае срабатывания. Все растяжки оказались установлены давно, скорее всего, еще до прошлого сезона дождей, железо сильно поржавело. Я смог поспать всего два часа и пополз к остальным девочкам. Бодрствовала только Герда, остальные спали на ковриках. – Как дела? – Нормально. Сигнализации не обнаружила, видеокамер тоже. Часовые меняются каждые четыре часа. Насчитала всего пятнадцать человек, нам отсюда не очень видно, – доложила Герда и чмокнула меня в губы. – Ривка к тебе не приставала? – А хоть бы и приставала. Это бесполезно. Я только вас люблю, и точка. – Смотри у меня. – Смотрю. Сорок три человека всего, возможно, на пару человек больше. И два монстрика, продукт этой лаборатории. Кажется, они успешно скрестили обезьяну с человеком. И не земную обезьяну, а местную. Уроды. Давай планшет, будем рисовать план базы и думать. – Давай. А можно, я потом к Риве схожу, посмотрю на монстров, заодно и территорию получше рассмотрю? – Можно, даже нужно, смотри, предлагаю заходить вот здесь… План нарисовали и определили точку проникновения, примерно прикинули маршрут и план действий, затем проснулись остальные, и я поинтересовался у Мари: – Что нам нужно на этой базе? «Язык» и всё? – И если есть, документальные подтверждения причастности одного человека к этой конторе. – Понятно, значит, делаем так… День прошел на удивление быстро, мы успели пару раз поесть, по паре раз поспать, полностью изучить распорядок дня на базе, выяснить, что с нашей стороны возле ограды мин нет, и спланировать операцию. После полудня мы оказались в тени, жара донимать перестала, часовые в нашу сторону даже не смотрели, очевидно, думали, что возможные неприятности с нашей стороны предотвратили, установив мины и растяжки. Вообще оборона на базе была совершенно не заточена против проникновения диверсионной группы. Вот против лихого налета группы бандитов – да. БТРы установлены грамотно, в случае нападения простреливали из своих КПВТ все подходы. Минимум по два пулемета на вышках тоже могли работать во всех направлениях. К тому же местность была совершенно необитаемая, на сотню верст вокруг жилых поселений не было, да и расположилась база на дружественной халифатской земле. Плюс горы и секретность делали нападение на лабораторию совершенно маловероятным, а отсутствие опасности со временем ведет к снижению качества охраны, что всегда чревато неприятностями. Вот мы и постараемся эти неприятности им доставить. Если, конечно… сюрпризов не будет. И в 19:00 первый сюрприз не замедлил появиться. На базу пришел небольшой караван из двух сто десятых «Лендроверов» и отечественного «уазика»-«таблетки». Как они сюда добрались – не знаю, но, очевидно, дорога все-таки была. Охрана опозналась с приехавшими товарищами, и караван запустили на территорию базы. Из лаборатории вырулил пижон с тросточкой, из одного из «Лендроверов» вылез не менее пижонистый араб. Без тросточки, но в ярко-зеленом берете с блестевшей кокардой, тигровом камуфляже, шнурованных ботинках почти до колена и с громадным кривым кинжалом за поясом. А вот охрана у него состояла сплошь из чеченцев, общим числом пять человек. То, что они чеченцы, стало понятно, едва я взглянул на их лица и кипы-переростки на головах. Да и общий вид на чеченскую национальность прямо так и указывал. Главы делегаций встретились, похлопали друг друга по спинам и перекинулись парой слов. Из кузова КамАЗа вытянули шесть негритянок с мешками на головах и повели в лабораторию. Девушки не сопротивлялись, они вообще едва переставляли ноги, за ними зашли араб и его собеседник. Где-то с час ничего не происходило, затем вышел араб с пакетом в руках, сел в машину, и караван уехал. Получалось, что лаборатория продолжала работать в штатном режиме, тревоги никто не поднимал и диверсантов не ждали. Весьма странно, но я не гениальный аналитик, вполне возможно, в мои аналитические выкладки где-то закралась ошибка. Хотя я совершенно не против первоначального вывода, зачем нам лишние сложности?