— Ты имеешь в виду «возлежать». — Не уверена, что это имеет сейчас какое-либо значение. — Да, — согласился он, выглядя совершенно потерянным. — Полагаю, что нет. — Я могла бы привести кучу сомнительных оправданий, мол, что я была не в себе из-за твоего предложения или что я выпила слишком много. Я могла бы винить все, что произошло за последний месяц, что все это задурманило мне голову. Но они так и останутся тем, чем являются — оправданиями. Томас кивнул, а из телевизора донеслась неуместная веселая рекламная песенка. — Я начала собирать вещи, — продолжила она, поставив коробочку с кольцом на стол, толкнув ее к нему. — Полагаю, ты захочешь его обратно. — Значит, это все? — он посмотрел сначала на коробочку, а потом на нее. — Ну, я просто решила… — Не пытайся спихнуть все на меня. Я был совершенно серьезен, когда говорил, что хочу провести остаток своей жизни с тобой. Если это не то, чего ты хочешь, тогда именно ты все прекратишь. Прошу меня простить, — сказал он и встал. — Куда ты идешь? — На улицу. Томас, само воплощение спокойствия, взял пульт, так как для него следующая реклама была еще более невыносимой чем предыдущая. — На улицу куда? — Пройтись, — рассеянно сказал он, тыкая кнопки, которые, по всей видимости, не делали ничего. В конце концов, он просто швырнул пульт в экран, что, кажется, помогло. — Прошу меня простить, — повторил он ошарашенной Бакстер и вышел в дверь. Телевизор издавал электрическое жужжание. * * * Волк наконец добрался до душа, что для него было хорошей новостью, а для всех остальных — просто отличной. Их с Сондерсом застали врасплох сообщением, что они должны будут во второй половине дня встретиться с детективом из полиции Эссекса, руководившим расследованием по делу о нападении на Кристиана. Было, конечно, ужасно, что жертвой такого преступления стал сам комиссар столичной полиции, но было трудно отрицать, что этот факт был довольно полезным. Детектив не мог помочь им в достаточной мере, изо всех сил лебезил и, казалось, был в полном восторге от перспективы сотрудничества с другим полицейским отделением. Однако по итогам ночи было практически нечего доложить. Грузовик «Митцубиси» нашли на свадебной дорожке близ Хатфилда, его там бросили и сожгли; криминалисты пытались хоть что-то выяснить по обломкам. Улучшив качество записи с телефона соседа, все, что можно было установить — это то, что оба нападавших были определенно мужчинами ростом более ста восьмидесяти, мускулистые и достаточно опытные для того, чтобы подчистить за собой. Остальные разрозненные данные были собраны и отправлены на каталогизацию. Пахнущий намного лучше Волк обернулся в полотенце и полуголый прошел по участку Паддингтон-Грин в свою камеру, чтобы лечь спать. * * * Эдмундс потерял счет времени, пока работал при свете разбитой лампы, примотанной скотчем к верхней части газонокосилки. Оставив Тиу и Лейлу смотреть воскресное кино, он удалился в сад, чтобы продолжить работу. Он написал себе записку: напоминание, чтобы не забыть затребовать больше материалов по делу о группе, работавшей на складе верфи. Было проведено полностью независимое расследование по наркотикам, которое, как он теперь полагал, имело прямое отношение к их собственному. Он откинулся назад и потянулся, удовлетворенно щелкнув суставами, когда из дома раздался крик. Ногой опрокинув стул, Эдмундс ринулся в дверь, побежав через темный сад в дом. — Алекс! Алекс! — звала Тиа, она включила свет на кухне, держа в руках плачущую Лейлу. Добежав до задней двери, он понял причину тревоги: грязные следы мокрых ботинок шли по линолеуму между ними от гостиной на кухню, где злоумышленник сделал праздный круг и вышел из комнаты. — Кто-то был у нас дома! — едва дышала Тиа, укачивая и успокаивая Лейлу. — Побудь тут, — сказал ей Эдмундс, открыв ящик для столовых приборов и достав нож. Он зашел в дверной проем, и ему сделалось дурно, когда он увидел следы ботинок вокруг дивана, на котором спали его невеста и дочь. Почувствовав странный запах в воздухе, он пошел по следам вверх по лестнице. Проверив шкафы, он бросился обратно вниз, где запах усилился. Когда он вошел в прихожую, то услышал булькающий и шипящий звук. Переставленные кем-то в другое место и поставленные друг на друга коробки с уликами словно таяли. Аккуратно обойдя растворяющуюся башню, он заглянул в ванную справа и прошел в сад перед домом. Подбежав к дороге, он не заметил ни единого признака движения на морозной улице. Простояв почти минуту и вглядываясь в темноту, он вернулся в дом. Там он пнул то немногое, что осталось от коробок, в надежде хоть что-нибудь спасти. Поспешив вернуться к семье, он достал телефон и набрал номер Бакстер. * * * — Кислота? — спросил Сондерс, когда Джо изучал липкую массу на полу дома Эдмундса. Встряхнув пробирку в руке, криминалист поднес ее к свету, наблюдая, как болтающаяся жидкость постепенно краснела. — О да, — ответил Джо, вставая. — Они носили эту штуку рядом с Лейлой, — Эдмундс не мог скрыть отвращения на лице. Волк изумленно смотрел, как Бакстер протянула руку, чтобы взять руку Эдмундса. Придя в дом, она прошла мимо Коукса и с тех пор старалась на него не смотреть. — Они уехали к ее маме? — спросила она. Эдмундс кивнул. — Итак, сейчас же все считают, что взлом моей машине не был просто взломом моей машины, да? — спросил Сондерс. — Я… комиссар… теперь Эдмундс. Нас выцеливают. — Что означает, что мы все ближе, — сказал Волк. — Разве что ближе к ярлычку на большом пальце, — тихо отозвался Сондерс. Все неодобрительно покосились на него. — Что? — невинно спросил он. — Просто говорю. — Он обратился к Бакстер, чтобы сменить тему. — Волк сказал, что вчерашняя ночь была не лучшей для того, чтобы сидеть в больнице. — А-а-ай! — застонал Эдмундс, когда она вонзилась ногтями в его кисть. — Просто бесконечные ожидания чего-то, что так и не произошло, — пояснил он, чувствуя резкую перемену настроения в комнате. — Неуютно, — добавил он, не зная, стоит ли ему еще открывать рот или нет. — А теперь еще раз, что он тебе сказал?! — спросила Бакстер, уставившись в глаза Волку. Все повернулись к Сондерсу, и никто, включая Сондерса, толком не понимал, что он сказал не так. — Э-э-э-э. Он сказал, что хотел… немного подремать, но не мог. Челюсть Бакстер от возмущения отвисла. — Я думаю, — начал Волк, наконец поняв в чем дело. — Он про ночь, которую мы провели в комнате ожидания. — Ну… да, — растерянно пожал пдечами Сондерс. — О, — вздохнула Бакстер. — Я не сидела там всю ночь. — Она уехала примерно в… — Одиннадцать? — неуверенно сказала Бакстер. — … два. — Волк уставился на нее. — В две минуты двенадцатого. — Ты же за мной не следил и ничего такого, верно? — натужно рассмеялась Бакстер. — Боже, нет! — ответил Волк, закончив обмен репликами самым неестественным способом. Он не был уверен, что существует такое понятие, как «подозрительная тишина», но если такое существует, то повисла в комнате именно она. — Интересно, что такого важного было в тех коробках? — он быстро переменил тему. Джо выдохнул, смотря на лужу жижи у своих ног: — К сожалению, мы никогда этого не узнаем. Глава 18