Аса почти отступила, но печальное выражение лица Мари притянуло ее. Другая женщина страдала, и хотя Аса не знала, насколько прочными были их отношения, Мари не заслуживала страданий в одиночестве. Аса молча подошла и села, стражи ее узнали, но женщина едва кивнула. Аса смотрела, как звезды ползли над головой, взглянула на огонь, который плясал над бревнами и углями. Когда Мари заговорила, Аса чуть вздрогнула. — Как он? — Лучше. Нужно еще несколько дней на восстановление, прежде чем он сможет снова сражаться. Клинки дня приходят к нему ежедневно, что, я думаю, начинает ему нравиться. Он хочет помогать тебе, чем может. Она тихонько засмеялась с легким намеком на горечь. — Он, наверное, больше делает для меня, скрываясь. Его легенда продолжает расти с каждым рассказом. Если бы он больше никогда не сражался, о его подвигах все еще шептали бы из поколения в поколение. Иногда я думаю, что все, что мне нужно сделать, это упомянуть имя Коджи, и Королевство будет моим. Аса знала, о чем говорила Мари. Куда бы они ни шли, люди шептались. Коджи был самым сильным мечником в мире за много лет, его подвиги были под стать навыку. Но эти слова были удивительно честными. Мари обычно говорила только об управлении ее землями. Она не упоминала все Королевство. Невинная оговорка? Хоть Аса уважала Мари, она не забывала, что Мари была леди, выросла среди интриг, которые Асу не интересовали. — Ты хочешь Королевство? — спросила Аса. Мари впилась взглядом в Асу. От ее взгляда Аса задумалась, какими были их отношения. Они были подругами, союзницами или чем-то еще? Она не была уверена. Аса подозревала, что и Мари задавалась этим вопросом. Взгляд Мари стал мягче, вернувшись к огню, ее решение было принято. Когда она заговорила, она вела себя как с другом: — Иногда. Только потому, что уверена, что смогу править. Мое правление спасло бы жизни и предотвратило бы подобное, — она указала на руины Звездопада. Аса позволила себе открыться. — Коджи согласился бы. — А ты — нет? — Не знаю, может ли хоть какой-то лидер вести Королевство, — она знала, что ступала по тонкому льду, но не собиралась лгать. Если вера Коджи была оправдана, и за Мари стоило следовать, Мари не станет наказывать тех, кто говорил честно. Мари не ответила, просто слегка кивнула Асе, хоть значение не было ясным. Аса не хотела следовать за своими мыслями, не тогда, когда она пришла сюда, чтобы спастись от них. Чтобы Мари не копала дальше, она спросила: — Что тебе мешает по ночам? Голос Мари был горьким: — Это нужно спрашивать? — она посмотрела на Звездопад, символ стольких неудач. Выражение ее лица смягчилось, а плечи опустились. — Уверена, я лучший лидер для своего дома, но трудности кажутся непреодолимыми. Что, если армия решит не служить мне? Что будут делать клинки теперь, когда их дом разрушен? Почему мой народ должен принимать женщину как правителя? Ежедневно мы получаем посыльных птиц от различных дворян моей страны, но я не знаю, как ответить. Если я займу место лидера, несомненно, некоторые увидят шанс захватить власть, еще больше разорвав мой дом на части. Казалось, она хотела продолжить, но взяла себя в руки. — Извини, Аса. Знаю, у тебя сейчас много дел, но я не уверена, что смогу это сделать. Асе нравилась Мари. Она не была уверена, что они когда-нибудь сойдутся во взглядах, но уважала женщину. Сила и храбрость женщины не подвергались сомнению, и это имело большое значение в глазах Асы. Вместе они смотрели на угасающий костер. Что-то в пламени очаровало их обоих, и даже Аса ощущала воздействие мерцающего огня. Она расслабилась и высказала свое мнение: — Я не знаю ответов на твои вопросы. Но я знаю одно: когда обнажен меч, нет места сомнениям. Воин, сомневающийся в своей цели, умирает. Ты стоишь перед трудными решениями, но не можешь повернуть назад ни на мгновение, — ей было интересно, говорила ли она для Мари или для себя. Какой смысл вести проигранную битву? — Я не воин, — ответила Мари. Аса остановила ее: — Ты такая же, как Коджи или я. Твое оружие хоть и не из стали, но ты все равно даруешь смерть или жизнь. Ты обнажила свой меч в тот момент, когда направила нас на этот путь. Они снова обратились к огню, его тепло просачивалось через одежду Асы. Внезапно ее накрыла волна усталости. Она встала, собираясь уйти. Она поклонилась и повернулась к палатке. — Аса? Клинок ночи услышала изменение голоса Мари. Мари произнесла ее имя властно. — Да? — Спасибо. Аса поклонилась Мари и направилась в свою палатку, желая ощущать такую ​​же уверенность, что и окружающие. * * * Аса смотрела, как Джун исцелял Коджи. Учитывая статус Коджи среди других клинков, он заслуживал ежедневных визитов хотя бы одного клинка дня. Со временем и отдыхом его тело исцелилось бы само, но среди клинков было непреодолимое чувство, что их сила скоро снова понадобится. Самый сильный из них заслуживал исцеления. Этот процесс был утомительным как для клинков дня, так и для тех, чьи тела исцеляли. После каждого исцеления Коджи садился и съедал как минимум две миски риса и овощей. По сравнению с тем, что ели большинство людей в лагере, трапеза была достойной короля. Аса видела множество исцелений, но они не переставали очаровывать ее. Силы клинков дня были из того же источника, что и у клинков ночи, но все же их навыки были совершенно разными. Только Киоши, насколько она знала, понял, как задействовать оба набора навыков. Была ли это достойная цель? Или это было так же бессмысленно, как и многое другое? Наблюдая за исцелением, она знала, что ей не хватит навыков, чтобы попробовать. Она смотрела и глазами, и чувством. Глазами можно было мало что увидеть. Коджи лежал на кровати, пот на лбу был единственным признаком его дискомфорта. Джун, клинок дня, который когда-то спас жизнь Асы, опустился на колени рядом с ним, положив руку на грудь Коджи. Если не считать то, что Коджи учащенно дышал, они оба были почти неподвижны. Однако ее чувство рисовало иную картину. Энергия вокруг Коджи текла особым потоком, который был таким с его последнего боя. Разница между аурой Коджи и чьей-либо аурой была тонкой, но за последние несколько дней Аса провела с ним достаточно времени, чтобы быть уверенной, что в ней что-то изменилось. С этой энергией переплеталась энергия Джуна. Клинки дня управляли энергией других, чтобы ускорить процесс исцеления. Работа Джуна была сложной и быстрой, и Аса могла уловить лишь самые слабые контуры того, что он делал. Ее чувство было обучено обнаруживать взмах меча, а не подергивание пальца. Джун закончил исцеление. По ощущениям Асы, энергия старшего клинка дня будто медленно отделилась от энергии Коджи, почти как два любовника, разошедшиеся после того, как танец закончился. Джун в последний раз проверил Коджи, чтобы убедиться, что он здоров, и встал. Несмотря на то, что клинку дня было больше сорока лет, он двигался с легкой и мощной грацией. Аса подумала, не был ли когда-то и Джун клинком ночи. Киоши не мог быть единственным, кто знал обе стороны их силы. Глаза Джуна встретились с ней. Коджи сел и уже потянулся за первой тарелкой риса. Джун посмотрел на дверь, и Аса поняла намек. Она поклонилась Джуну: — Спасибо за уделенное время, мастер. Разрешите проводить вас. В обмане, каким бы тонким он ни был, не было необходимости. Коджи атаковал миску с рисом с той же энергией, с которой сражался с противниками. Аса направилась к выходу из палатки, а затем позволила Джуну взять на себя инициативу, он пошел к месту, где их не могли бы подслушать. Джун не стал беспокоиться о формальностях. Его глаза выглядели пустыми. Помогая Мари, клинки были заняты лечением не только других клинков, но и обычных солдат, которые приняли их помощь. Аса не завидовала тому бремени, которое нес на себе мужчина. — Ты была с ним с битвы? — спросил он. Аса кивнула. — Думаешь, очевидно, что его энергия изменилась? — Немного, но да. Мне не хватает слов, чтобы описать это, но он отличается даже от других клинков. — Ты заметила это перед боем? Она покачала головой. — Сложно сказать. Но я почти не замечаю этого, если мы не очень близко, и пока я не сосредоточусь. Раньше это было легко не заметить. Джун вздохнул. — Для меня это так же очевидно, как смена времен года. Другие клинки, исцелившие его, тоже заметили это. Им становится неудобно, поэтому я приходил сюда последние три утра. Аса об этом задумывалась. Сразу после битвы Коджи помогал любой доступный клинок дня, но в последнее время Джун был единственным. И все же Аса не понимала. — Почему? Джун взглянул на нее, на его лице появилось мгновенное замешательство, которое быстро сменилось осознанием. — Ты не чувствуешь этого, да? Аса не понимала, о чем он говорит. — Аса, его энергия не просто другая. Он по-другому с ней взаимодействует. Он манипулирует потоком энергии вокруг себя. Аса все еще не понимала. Она покачала головой. — Разве так не делают клинки дня? — Не так. Если бы я мог делать, как он, я стал бы легендарным целителем. Я не могу управлять энергией, которая не моя и не того, кого я касаюсь. Это было бы как исцелять кого-то, сидя на другом конце города. То, что он делает, неуловимо, и я подозреваю, что он даже не осознает этого, но он все время втягивает в себя энергию вокруг себя. — Что это вообще значит? — обеспокоенно сказала Аса. Джун говорил, что Коджи был болен?