— Просил, уважаемый Ахтой Бао. А что такое вежливость, Кемил? Встречать без криков… Говорить с приятными словами… Не угрожать, если тебе… Если нет опасного… — Ты ничего не понял, Кемил, — разочарованно поцокал языком толстяк. — Вежливость — это когда ты разговариваешь с людьми так, чтобы никому из них не захотелось тебя убить. Ты так и не понял. Теперь тебя все-таки убьют. Жаль, у правителя после войны и без того мало десятников. Прощай, Кемил. Прости, господин, я распоряжусь приготовить главный вход для твоих ног. Верховный сардар ушел, а путники, давая ему время приготовиться к встрече, постояли еще немного. — Ну, пора? — спустя несколько минут поинтересовался Любовод. — Торопишься? — оглянутся на него Олег. — Чуть раньше, чуть позже — какая теперь разница? Мудрый Аркаим все равно обещал считать время по закатам, а до вечера еще далеко. — Все едино, друже, лучше закончить поскорей. — Хорошо, понесли. — Позволь помочь тебе, господин, — внезапно поинтересовался десятник. — С чего бы это вдруг? — Я… Я хочу помочь… Ну я хочу попросить у тебя прощения, господин. — Если ты сразишься со мной, Кемил, то тебе не придется этого делать. Вдруг ты уцелеешь? Я устал, моя сабля иступилась о сотни глупых голов. У тебя есть шанс. — Я… Я не знал, что вы знакомый великого сардара. — Какая разница? Как только что мудро помянул Ахтой Бао, вежливость состоит не в том, чтобы отличать господ от слуг, а в том, чтобы никому не хотелось тебя убить. Совсем никому. — Я прошу прощения, господин. Я сделал глупость, Я никогда в жизни больше не произнесу таких слов. — Даже не знаю. Хотя… Если тебя убить, ты уже никогда не сможешь воспользоваться этим уроком. Неси. Как и обещал верховный сардар, люк над парадным входом во дворец был распахнут. Отпустив десятника, путники начали спускаться, но едва они преодолели первый пролет, как снизу появился мудрый Аркаим — в легком зеленом парчовом халате с рубинами на плечах и в небольшой шапочке, которую украшал кристалл. Он стремительно поднялся по лестнице, и семенящий сзади великий сардар отстал на три пролета. — Опустите, — ткнул пальцем в ступеньки правитель, присел рядом с тюком, откинул край оленьего полога. Довольно рассмеялся: — Я знал, я знал… Я сразу понял, чужеземец, отчего ты потребовал впустить тебя через вход, предназначенный только для правителей. Сразу понял! Ну что, братец. Рад тебя видеть. Честно говорю, очень рад. — Он опять захохотал. — Сардар! Я дозволяю этим людям, моим друзьям, до самой смерти пользоваться главным входом дворца богов! — Слушаю, господин, — склонил лысину толстяк, успевший избавиться от накидки. — А ты доносчик, Ахтой Бао, — тихо сообщил ему ведун. — Ну что ты, господин. Просто правитель должен знать все. — Снимите с него веревки, сардар, — выпрямился мудрый Аркаим. — Ведь это мой брат. Наденьте на него кандалы. Золотые. Ведь это мой брат. Заприте не в порубе, а в укромной комнате дворца. Ведь это мой брат. И уберите из его комнаты все зеркала. Ведь это мой брат… А вы отдыхайте, отдыхайте. Вы честно заслужили свой отдых. Правитель ушел вниз по лестнице, на втором этаже свернул и исчез за одним из пологов. — Слуги уже готовят ваши комнаты, господин, — развел руками верховный сардар. — Простите, что не смогу проводить вас до них, но мне нужно исполнить приказы великомудрого Аркаима. — Надо же, — удивился купец. — Аркаим так и не вспомнил про седьмой осколок. Может быть, он ему и не нужен? Может, он обхитрил нас и на деле хотел, чтобы мы догнали и пленили его брата? Насчет платы за Раджафа уговора не было. Значит, за него мы не получим ничего… * * * Верховный сардар Ахтой Бао умел быть вежливым. Войдя в свои комнаты, путники тут же увидели выставленные на подносах яства. На любой вкус, в любых количествах, которые мог вместить желудок. Уже была приготовлена и чистая одежда, и постель. Слуги заливали воду в котел умывальни, а одна из служанок любезно сообщила, что если господа желают навестить своих выздоравливающих друзей, то те проживают у них над головами. И Ксандр, и раздобревший Будута, поселенные в соседних комнатах, чувствовали себя вполне хорошо. Раны затянулись, боли отступили — хоть сейчас в новые походы и новые битвы. Но пока собравшимся вместе давним спутникам удалось победить лишь четыре больших кувшина с медом и столько же — с пивом. Так и прошли первые после возвращения три дня. Гости отмылись, два дня подряд спали от раннего вечера до позднего утра, наедались всякими разносолами, пили пиво и квас из репы. Однако на четвертое утро служанки передали им приглашение верховного сардара выйти к трону правителя. Трон они узнали сразу — слегка пахнущего сладковатой мятой кресла из драгоценного сандала было невозможно не узнать. Наверное, на всей земле такая роскошь была только у одного человека. И если он решил перевезти ее из горного дворца в Каим, значит, он окончательно вознамерился обосноваться именно здесь. — Наимудрейший из правителей передал мне важное поручение, господа, — наконец появился в тронном зале щекастый Ахтой Бао. — Он настоятельно просил вас посетить его брата в его узилище. Сановник приторно улыбнулся и склонил голову, давая понять, что сам он с гостями не пойдет. — И где он пребывает? — недовольно уточнил купец. — Там же, где когда-то ждали своей участи и вы, господа. — Это там, у кухни, — вспомнил Олег. — Идем, посмотрим, что ему нужно. — Чего нужно? — недовольно буркнул Любовод. — Посадить нас рядом с Раджафом ему нужно. Мы все, что могли, уже сделали. Так чего держать? Опять же, опасны мы ему. Много знаем, много можем. Таких или на кол завсегда умные правители сажают, или в поруб на веки вечные. Заодно и платы обещанной давать не надобно. — Ой, нога чего-то болит… — вдруг захромал холоп. — Вы идите, я посижу пока. — Ты кое о чем забыл, друг мой, — усмехнулся ведун. — У меня на поясе сабля, у тебя меч. Так в поруб не сажают. Да и комнаты эти для родовитых узников. А мы рылом не вышли, нас бы в поруб за стены поволокли. Идем, Будута, потом вылечишься. — А все едино, — буркнул новгородец. — Показать узилище хочет поначалу. Дабы поняли, чего ждет нас, коли не смиримся. Нужный люк они нашли легко и просто — возле него стояли двое стражников. Видимо, предупрежденные, они сразу посторонились перед гостями. — Все не поместимся, — остановился Олег. — Чего толпиться? Давай мы с тобой, друже. А вы тут обождите. Они по очереди спрыгнули в полутемную комнату, свет в которую проникал только через узкую щель в углу потолка. Пленник сидел на скамейке у стены, рядом с роскошной периной. Запястье его обхватывали плотные обручи, соединенные цепью с такими же обручами на коленях. Судя по отблескам, мудрый Аркаим сдержал слово — кандалы были золотые. — Ты желал перемолвиться с нами, великий Раджаф? — поинтересовался Олег. — Я? — поднял на него голову свергнутый правитель. — О чем говорить с глупцами, со щенячьей радостью ищущими для себя смерти, еще и дерущимися за нее? Что? Что я могу вам сказать? Вы убили этот мир. Вы порушили уговор с богами, благодаря которому сотни поколений жили в радости и сытости, в счастии и благополучии. Этого мира больше не будет, он погиб. Если мой брат победит, он отворит врата Итшахра, врата мира мертвых, и сделает эту землю такой же мертвой, как и все, что находится во власти Итшахра. Если мой брат проиграет и победят боги — они уничтожат мир в наказание за отступничество. Как ни поступай, конец один. Вы убили землю, чужеземцы. Всю обитаемую Вселенную. Она сгинет в хаосе, из которого и была сотворена. Или, может, вы пришли, чтобы освободить меня во имя жизни и света? — Раджаф горько рассмеялся. — Нет, конечно же, нет. Какой ужас, ведь вы, ваши родичи, ваши дети могут остаться жить! Жаль, я не увижу ваших глаз, когда вы будете корчиться в муках пред ногами того, за кого так страстно сражались. Уйдите. Уйдите, от вас воняет предательством. Середин пожал плечами, отошел к лестнице, поднялся наверх. Подождал друга. — Странно, Любовод. Такое ощущение, что он не ждал нашего прихода. Наговорил каких-то гадостей, да и прогнал. — Скорее он звал нас именно для того, чтобы наговорить гадостей и прогнать, — хмыкнул купец. — Такие развлечения многие любят. Идем, лучше меда хмельного выпьем. Они пошли по коридору к большому залу и… И вдруг увидели, что от самого коридора к подножию трона выстелены ковры, а вдоль ковров по обе стороны от прохода в шахматном порядке стоят среднего размера сундуки, за которыми, расправив плечи, замерли юноши в белых костюмах. Рядом с троном стояли верховный сардар, еще несколько незнакомых мужчин в богато украшенных одеяниях, а сам мудрый Аркаим восседал на троне, положив руки на подлокотники, и улыбался, довольный приготовленным сюрпризом. Друзья двинулись вперед — и стоило им поравняться с какими-то сундуками, как юноши немедленно распахивали крышки. Оттуда ту же ударяли разноцветьем груды ограненных драгоценных камней. Счет им шел не на караты, даже не на килограммы — на пуды! Миновав ковры с сундуками, люди остановились перед троном. Правитель опустил вопросительный взгляд на новгородца, и тот, зашарив по себе дрожащими руками, нашел наконец зеленый камень со следами рун и, внезапно упав на колени, вскинул его над собой. Мудрый Аркаим принял подношение тоже двумя руками, выпрямился во весь рост, вознес его над головой. По залу пронеслись приветственные выкрики. — Ты сосчитал сундуки? — отступив к Олегу тихонько спросил Любовод. — И в голову не пришло, — чуть дернул плечами ведун. — А ты? — На двадцать втором сбился… — Идемте все! — пригласил мудрый Аркаим и первым направился к главному выходу. — Ксандр, — сквозь зубы прошипел купец. — Присмотри за сундуками. — Не вздумай, — также тихо предупредил Олег. — Увидит, что не пошел, — обидится. Вместе с толпой приближенных из трех десятков мужчин путники поднялись наверх, пересекли внутренние валы, спустились в святилище, которое сразу стало тесным и душным. — Он больше не нужен! — взмахнул рукой правитель, и закрывающий всесильную книгу Махагри балдахин отлетел в сторону. Помещение густо наполнилось похожим на зеленый туман сиянием. Мудрый Аркаим с нежностью погладил книгу, проверяя пальцами каждую ее трещинку, каждую впадинку, потом воздел над собой седьмой осколок и плавно опустил его в последний, оставшийся незаполненным, скол. Все дружно ахнули. Правитель, взмахнув руками, точно фокусник, отступил, замер в ожидании кульминации. Повисла тишина. Прошла минута. Другая. Ничего не происходило. Третья. Гости начали шевелиться, хотя до шепотков дело еще не дошло. Четвертая. — А-а-а!!! — взревел мудрый Аркаим. — Все во-он! Все вон! Вон отсюда, вон! Все, кроме чужеземцев! Люди кинулись к лестнице, затопали по ступенькам. Послышался натужный треск… Но хоть одно чудо в святилище сегодня произошло: древняя трухлявая лестница устояла, не угробив никого из набившейся на нее толпы. Несколько минут — и в святилище наконец наступила блаженная тишина. — Клянусь, мудрый Аркаим, — кашлянув, начал купец. — Это тот осколок. Это именно тот, что я получил. Я не… — Я знаю, что это он! — рявкнул правитель. — Ты не мог привезти с другого края света поддельный осколок, который точно встал бы в последнюю из щелей! Но.. Мудрый Аркаим описал вокруг возвышения с книгой широкий полукруг, остановился перед ведуном и натужным голосом попросил: