И я уже знаю, отчего так. Змеи захватывают корабли. В портах, на воде, вдоль берегов рек. Они не сжигают, не подчиняют поселения, не интересует их охота на детей, чтобы превращать тех в панцирных крабов. Теперь они хотят захватить все, что плавает. Нашли даже порт, над которым теперь развевается флажок с Танцующими Змеями. К счастью, это не Змеиная Глотка. Мое зимнее выступление в роли пророчествующего ледяного великана пригодилось, и они вовремя приготовились к обороне. Настолько хорошо, что ван Дикену жаль времени на осаду. Он спешит к морю, непокорными займется позже. Его хаотическая наступательная стратегия принесла плоды: теперь он лазит по Побережью Парусов, где пожелает, более того – владеет двумя рабочими станциями Червя в этих землях. Потому ему неважно, где именно он выйдет к морю. Загнал всех за валы и частоколы, загнал в леса и горы – или хотя бы разогнал. Объединившиеся кланы Побережья быстро заставили бы его сойтись в битве, которую он наверняка бы проиграл. А так он занимается каждым поселением отдельно, его отряды исчезают и появляются в разных местах, там, где их не ждут. Именно так все и выглядит благодаря наблюдению с воздуха. Хаос. Кажется, доктор ван Дикен обладает неупорядоченным и несистематическим мышлением, и в этом он хорош. Похоже, питает отвращение к «одномерной логике», как ему подобные называют прагматику связанных действий. В нормальных условиях он сразу же запутался бы и в собственных шнурках, но в этом мире у него под рукой всегда найдется магия, которая может помочь любой глупости. Мы плывем быстро, что здесь означает в лучшем случае где-то десять узлов. Рейс продолжается, а я не могу успокоиться. Хожу по палубе, высматриваю берега, хотя до них еще дня четыре. Вглядываюсь в горизонт. Проверяю положение эскорта, что спокойно идет по обе стороны моего кильватера. Ночами я спускаюсь под палубу, где в особом помещении стоит прикрепленная к полу крылатая маска. Вкладываю в нее лицо и превращаюсь в летающий призрак, шмыгающий над лесами и горами Побережья Парусов, среди туч дыма, поднимающегося в ночное небо, и ярящихся тут и там углей пожаров. Проверяю. Проверяю бесконечно. Пока что я провел три операции, и только одна закончилась хоть каким-то успехом. Потому на этот раз я не хочу ничего оставить неучтенным. На следующий день я начинаю понимать, что просто мечусь, потому сажусь на палубу и пытаюсь думать спокойно. Дышу и пытаюсь успокоить разум, наконец активизирую Цифраль – и это помогает лучше всего. * * * В Змеиную Глотку они вошли днем. Специально, чтобы корабли заметили издалека, с накрытой белым полотном волчьей головой на носовом штевне – знак мирных намерений, и с белыми парусами со знаком древа. Корабли стали на якорь в устье реки, а потом с первого спустили лодку, что поплыла в сторону пристани. На помостах и двух частоколах по обе стороны реки собралась толпа. Несколько человек готовили большую баллисту, тянули ее за рычаги, вложенные в гнезда на натяжном колесе; стучали храповики, скрипели канаты, а плечи машины отгибались назад, копя энергию для выстрела. Драккайнен сидел на носу лодки, укрытый плащом, в надраенном панцире и наиболее сложной версии своего шлема на голове. Спалле и Грюнальди гребли, каждым рывком приближая лодку к побережью. – И кто вы такие? – крикнул кто-то из собравшихся на моле. – Враги Змеев! – крикнул в ответ Драккайнен. – Позвольте нам причалить, мы должны поговорить с уважаемым Крональфом Каменным Парусом. – Причаливайте! Они подплыли к пристани и свернули в сторону ближайшего помоста. Когда лодка приблизилась к молу, отовсюду протянулись десятки рук, чтобы придержать борт, кто-то принял швартовы. Разведчик встал с достоинством, помня о высокомерном выражении лица, и сделал шаг на помост, пытаясь не запутаться в плаще и не упасть на подпрыгивающей на волне лодке. Понимал, что выглядит как паяц, но так и должно быть. Он шел делать политику. – Ведите. Крональф Каменный Парус оказался длинноволосым мужчиной среднего возраста, атлетического телосложения и производил впечатление человека – что бы оно ни значило. Он принял Драккайнена в одном из трактиров на набережной, в пустом зале, за столом, за которым сидело несколько его присных. В очаге едва проскакивало символичное пламя, а сам трактир казался неработающим. Неестественное впечатление увеличивала еще и толпа, стоящая перед дверями и заглядывающая в окна. Драккайнен уселся на другом конце стола, напротив Крональфа, а Грюнальди и Спалле сели по сторонам от него. – Я зовусь Ульф Ночной Странник, – начал Драккайнен, сплетая пальцы и упираясь запястьями в стол. – Пришел я от того, кто прислал вам зимой ледяного великана, чтобы предупредить о безумном короле Змеев. От того, кто выслал к тебе, Крональф, крылатого демона, чтобы тот проведал тебя во сне. А также от того, кто обещал вывести все это проклятое племя и его войну за море. А теперь – взгляни! Он аккуратно натянул добытую из-за пояса рукавицу – под скептическим взглядом людей, сидящих на противоположной стороне стола, – потом протянул руку к камину и прошептал что-то на странном языке. Фыркнуло, из очага взлетел огонек, трепеща, словно пылающая бабочка, а потом перелетел через комнату и уселся на перчатку. Люди Глотки вскочили с лавки, хватаясь за рукояти мечей, но Крональф продолжал сидеть спокойно, а потом поднял руку. Вооруженные успокоились, а Грюнальди и Спалле с лязгом спрятали вынутые до половины клинки. Вуко неподвижно, с пылающей выставленной ладонью продолжал со спокойной улыбкой дрессировщика смотреть на воеводу стражи закона. Решил, что овладел ситуацией, а потому дохнул на пламя, а то взлетело в воздух и развернулось в миниатюрную маску с распростертыми крыльями. – Узнаешь ли ты знак, Крональф? – спросил спокойно, хотя и настойчиво. Тот сидел, закусив губу, а потом ткнул пальцем в знак в воздухе. – Теперь-то мне верите?! – крикнул он. – С головой у меня непорядок, Грундир? Не умею уже пить, Свидальф? Хочу услышать, видите ли вы, что делает этот Песенник! Видите крылатую морду, о которой я вам толкую уже неделю?! Один из сидящих рядом с воеводой отклонился от стола, беспомощно разведя руками, а другой кивнул. – Видим. – Когда я говорил, что мы должны укрепить город, поскольку пришли странные знаки, вы смеялись, но оказалось, что это правда, поскольку пришли Змеи. Теперь мы, возможно, единственный свободный город на Побережье Парусов, но вы все равно были недовольны. Когда я говорил, что приплывет Песенник, который выманит Змеев, вы снова смеялись. И что? – Прости, Крональф, ты был прав. Как видно, это и вправду война богов. Никто, кто привык пользоваться разумом, понять такого не сумеет. – Я прибыл просить вас лишь об одном, – напомнил о себе Драккайнен. – Откройте реку на несколько дней. Снимите блокаду. Проплывет много кораблей в одну и другую сторону, но они не станут вам угрожать. – Открыть реку? Это безумие! Змеи тогда вплывут к частоколу! В самый центр города. Как мы остановим их без валов? – Я поплыву вверх по реке, – прервал Драккайнен. – С двумя кораблями с медными бортами. Вы знаете, что это значит. Если увижу какой-то корабль Змеев – сожгу его. А потом прибудут мои корабли в таком числе, какого вы раньше никогда и не видели, и между ними будет достаточно медных бортов. К вашему порту не приблизится ни один Змей. На это время опустится туман. Вы будете видеть вещи, которых нет, будете слышать странные звуки. Не смотрите в ту сторону. Лучше всего – глядите на реку. Он махнул рукой. Висящая в воздухе сотканная из пламени маска медленно превратилась в небольшой, огненный корабль, который расплылся пламенным пятном и исчез с пофыркиванием. – Не становитесь у меня на пути, друзья. Не делайте этого. Змеи не захватили ваших стен, поскольку заняты кое-чем другим. Если я не сделаю того, что должен, они придут сюда и вырежут вас. А я, если не буду иметь другого выхода, прожгу себе путь. Вот только это глупость, если друг друга станут убивать те, у кого есть общий враг и кто должен друг другу помогать. Король Змеев желает пожрать Побережье Парусов. Единственное, что может его от этого отвлечь, это большая битва Песенников за силу песен богов, и я дам ему эту битву. Он снял перчатку и положил на столе. – Я услышу ваш ответ? – Снимите запоры, – сказал Крональф Каменный Парус. – И дайте нам какого-нибудь пива. * * * Противу всех хороших советов, когда три корабля проплывали Змеиное Горло, стар и млад стояли на набережной и таращились, обмениваясь комментариями. Обычно окружаемые страхом и презрением огненные корабли, предназначенные для трусов и людей без чести, теперь оказались кое-чем другим, поскольку шли вверх по реке, навстречу трусливым и лишенным чести Змеям, которые так охотно развлекались, поджигая других. Теперь корабли эти были орудием мести. Вуко подождал, пока последние строения и выдвинутые к югу укрепления не исчезнут за поворотом, после чего отдал приказы через моряка, размахивающего флажками на корме. Эскортные корабли разошлись к берегам, укрытые асбестовыми одеждами наффатуни Фьольсфинна сбросили плетеные покровы с мониторов, а из-под палубы донесся мерный звук помп. Драконье масло текло в резервуары, цилиндр наполнялся сжатым воздухом. Мониторы развернулись и стволы зашарили по берегам, только и ожидая цели. На каждом корабле стрелки с арбалетами заняли свои позиции за обитыми медью бортами. – Время, – сказал Драккайнен. Первый массивный глиняный пифос емкостью литров в тридцать проехал вдоль борта на деревянной тележке, потом по путанице веревок ушел в воду, словно глубинная бомба. Через миг вынырнул – и в него ударила стрела из арбалета. В месте, где затонул сосуд, вода забулькала и закипела, там встали густые клубы тумана. Прежде чем остаться позади, туман успел встать на всю ширину течения и на расстояние в сотню метров. – Следующий через час, – заявил Драккайнен, наливая себе пиво из бочки на распорках и ставя на доски форкастеля водяные часы. – Теперь покажем ему, что такое война богов. К вечеру мир погрузился в туман. Река парила, туман проглотил оба берега, впитался в лес и пожрал все вокруг. Новые емкости падали за борт, превращая воду в клокочущую жидкость, исходящую густым, тяжелым дымом, напоминающим испарения сухого льда. За ключом движущихся по Драгорине кораблей тянулась густая туча, укрывающая окрестности. Птицы в кронах деревьев отчаянно орали, все затоплял белый полумрак. Дозорные корабли шли под берегами и водили стволами мониторов, а стоящие за ними мужчины в белых одеждах и горшкообразных шлемах высматривали цели сквозь застекленные щели. В тумане, в который погрузились берега и лес за ними, не было видно ничего. Ничего, кроме Змеев и крабов. Встретили они их лишь однажды – небольшой патруль, который услышал плеск воды о борт, скрип досок и канатов. Они тотчас же укрыли лошадей и спрятались в густом кустарнике, потянувшись за луками, – листва и клубы испарений прятали их на редкость удачно. Вот только для экипажа все они светились бледным, но прекрасно видным сиянием, будто намазанные фосфором. Они же видели лишь темные абрисы таинственного корабля, идущего без весел вдоль берега, за кормой которого поднималась стена тумана. Палуба казалась совершенно пустой, и, только когда два сифона повернулись в их сторону, они увидели, что за квадратным щитом прячется нечто, что напоминает человека с телом, словно древесный ствол, вместо головы же у него цилиндр с тупым концом, и всматривается он в них двумя круглыми, сверкающими оками, словно видит сквозь тьму и туман. Это было последнее, что они узрели, прежде чем в их лицо ударила струя жидкого огня. Сифон эскортного судна плюнул коротким, секундным выстрелом, под палубой зачавкали насосы, выравнивая давление. Хватило. Заросли на берегу моментально встали в стене пламени, из которой принялись выскакивать размахивающие руками фигуры, обросшие огненными перьями; они бросались в воду, но это ничего не меняло, поскольку то было настоящее драконье масло, горящее под водой и превращающее ее в кипящий суп. Из-за борта поднялся ряд стрелков с поднятыми арбалетами. Раздался стук освобождающихся тетив, а потом – тарахтение механизмов натяжения, но крики уже стихли. Был слышен только гул пламени, пожирающего кусты и деревья на берегу. Оно окрашивало туман в багрянец и рисовало на воде яркие пятна. Корабли исчезли вверху реки так же тихо и таинственно, как появились. * * * – Еще раз, – терпеливо сказал Драккайнен. – Все знают, что делать? Они сидели под палубой за длинным столом в свете флуоресцентной лампы. Грюнальди, Спалле, Варфнир, Хвощ и Ясень были облачены в полную форму Ночных Странников вместе с красными полупанцирями из твердой кожи и стальных пластин, однако на лице Драккайнена было такое выражение, словно он посылал дошколят на минное поле. – Клянусь богами! – разозлился Грюнальди. – Откуда у тебя эта уверенность, что мы все чуток чокнутые? Мы должны сойти, проехать через лес и Сгоревшие взгорья до места, где Тракерина ближе всего подходит к Драгорине, там утопить один большой кувшин и вернуться напрямую через наши земли, чтобы прийти к Дому Огня. Прятаться от Змеев, не бросаться впятером на целую армию, воя и размахивая топорами, не дать себя убить, не разбить кувшин слишком рано. Ты что, когда-либо видел, чтобы кто-то из нас в одиночку прыгал на сотню воинов с куриной ножкой в руках? Мы живем в этих лесах с рождения, хотя и не пойму, как это нам удалось выжить, ведь тебя не было тогда рядом с тряпкой в руках, готового подтирать нам задницы! – Я бы предпочел пойти с вами, – сказал Драккайнен. – А я бы предпочел сидеть в бочке с тремя девицами и кувшином, – хмыкнул Спалле. – Верно, – поддакнул Грюнальди. – И с уткой. – А зачем мне утка? – А зачем тебе девки?