— И что, ты действительно поверила в эту лабуду? — спрашивает Карл Скотт. Хотя вопрос был задан с улыбкой, Дина взрывается: — Ладно, я глупая, можешь меня пристрелить! Карл обнимает дочь и целует в висок. — Знаешь что? Я бы в твоем возрасте тоже не промолчал бы. — А ты проверяла те розовые рыбки, Дина? — спрашивает Ходжес. — Да, раз или два в день. Это на самом деле сложнее, чем игра: розовые — быстрые. Надо сосредотачиваться. А как же, думает Ходжес. Ему это нравится все меньше и меньше. — Но цифр не было, не так ли? — Пока что нет. — Можно мне взять? — спрашивает он, показывая на «Заппит». Он раздумывает, сказать ли девочке, что потом вернет, но решает этого не делать. У него есть серьезные сомнения, что он это сделает. — И письмо? — С одним условием, — говорит Дина. Ходжес, боль у которого начинает понемногу уходить, находит в себе силы для улыбки: — Ну, давай, деточка, с каким? — Проверяйте розовых рыбок, и, если выпадет одно из тех чисел, чур, приз мне! — Договорились! — говорит Ходжес, думая: кто-то хочет дать тебе приз, Дина, только сомневаюсь я, что это будет мопед или подарочный сертификат в кино. Он берет «Заппит» и письмо и встает. — Спасибо вам большое, что уделили мне время! — Всегда, пожалуйста, — говорит Карл. — А когда вы выясните, что это была за чертовщина, нам расскажете? — Непременно! — отвечает Ходжес. — И еще вопросик, Дина, и если он прозвучит по-дурацки, не забывай, мне уже скоро семьдесят! Девочка улыбается: — У нас в школе мистер Мортон говорит, что бывает только один глупый вопрос… — …тот, который вы не задали, конечно! Я и сам всегда это так чувствовал, и вот он. В вашей школе об этом все знают, не так ли? О бесплатных консолях, рыбка с числами и призах? — И не только в нашей, во всех остальных также. Твиттер, Фейсбук, Пинтрест, Йик-Як… все так работает. — И тот, кто был на концерте и может это доказать, имеет право получить такой? — Угу. — А что же Бетси Девитт? Она тоже получила «Заппит»? Дина хмурит брови: — Нет, странно это даже, потому что у нее есть фотографии с того вечера и она послала одну на сайт. Но она не так быстро это сделала, как я, она все постоянно делает в последний момент, и они там, видимо, уже кончились. Так все можно проспать. Ходжес снова благодарит Скоттов за уделенное ему время, желает Дине успеха на сцене и выходит к своей машине. Когда садится за руль, внутри так холодно, что виден пар изо рта. Опять вылезает боль: мощно пульсирует четыре раза. Ходжес пережидает приступ со сжатыми зубами, теперь уже убеждая себя, что острая боль — это от нервов, ведь он теперь знает, что с ним не в порядке, но убедить себя до конца не очень удается. Два дня внезапно кажутся безумно долгим ожиданием лечения, но он будет ждать. Должен ждать, потому что у него в голове сверкнула ужасная догадка. Пит Хантли в это не поверит, а Иззи Джейнс вообще подумает, что его на «скорой» надо везти в ближайший сумасшедший дом. Ходжес и сам не до конца верит в это, но все детали складываются воедино, и, хотя картина выглядит дико, в ней есть некая отвратительная логика. Он заводит «приус» и разворачивает его в сторону дома: оттуда он позвонит Холли и спросит, не спонсировали ли «Санрайз Солюшн» когда-нибудь турне «Здесь и сейчас». Потом посмотрит телевизор. А когда уже не сможет изображать интерес к тому, что там показывают, ляжет в кровать, и без сна будет ждать утра. Только вот его очень интересует зеленый «Заппит». Так интересует, что он просто не может дождаться. На полпути между Оллгуд-плейс и Харпер-роуд он подъезжает к длинной постройке с лавочками, паркуется напротив химчистки, закрытой на ночь, и включает устройство. Оно ярко вспыхивает белым, затем появляется красная буква Z, становится все больше, приближается, пока косая ее часть заполняет весь экран. Через мгновение устройство снова загорается белым и появляется сообщение: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В МИР ЗАППИТ! МЫ ЛЮБИМ ИГРЫ! ДЛЯ НАЧАЛА НАЖМИТЕ ЛЮБУЮ КЛАВИШУ ИЛИ ПРОВЕДИТЕ ПАЛЬЦЕМ ПО ЭКРАНУ!» Ходжес проводит по экрану пальцем, и аккуратными рядами появляются иконки игр. Некоторые являются версиями тех, в которые в свое время играла в торговых центрах его Элли, когда была маленькой: «Космические захватчики», «Ослиный конг», «Пакмэн» с той желтой рожицей, которая ест точки. Были здесь и разнообразные пасьянсы, на которые подсела Дженис Эллертон, и много всякой другой всячины, о которой Ходжес даже не слышал. Снова проводит пальцем — и вот она, между «Зачарованной башней» и «Неделей мод Барби»: «Рыбалка»! Он глубоко вдыхает и кликает по иконке игры. «ПРЕДСТАВЬТЕ СЕБЯ НА РЫБАЛКЕ», — советует устройство с экрана. Кружочек посередине крутится секунд десять (кажется, что дольше), после чего появляется демо-экран. Рыбки плавают туда и сюда, петляют, пролетают по диагонали. Из их ртов и от подвижных хвостов поднимаются пузырьки. Вода вверху зеленоватая, а ниже становится синей. Играет какая-то мелодия, которую Ходжес не узнает. Он смотрит и ждет каких-либо ощущений, скорее всего, сонливости. Рыбки красные, зеленые, голубые, золотые, желтые. По идее, наверное, это тропические рыбки, но не такие гиперреальные, которых Ходжес видел в рекламах «Икс бокс» и «Плей Стейшн» по телевизору. Эти рыбки вообще мультяшные, и довольно примитивные. Не удивительно, что «Заппит» прогорел, думает он, но да, действительно, что-то есть немного гипнотическое в движении рыбок, как они плавают — то по одной, то парами, а иногда даже радужной стайкой в полдюжины. И — вот джекпот! — плывет розовая. Он пробует коснуться ее пальцем, но она слишком быстрая, и он промахивается. Ходжес шепчет под нос: — Блин! Мгновение он смотрит в темное окно закрытой химчистки, потому что действительно почувствовал некоторую сонливость. Слегка шлепает себя свободной рукой сначала по левой щеке, потом по правой и снова смотрит на игру. Рыбок стало еще больше, и они причудливо движутся в разные стороны. Вот опять плывет розовая, и на этот раз ему удается ее поймать до того, как она должна была исчезнуть за левой границей экрана. Она моргает (словно говорит: ладно, Билл, теперь ты меня поймал), но цифры не появляются. Он ждет, присматривается и, когда появляется новая розовая рыбка, ловит ее снова. Снова цифры нет, только вспышка, не похожая ни на что из реального мира. Теперь мелодия кажется громче, а вместе с тем медленнее. Ходжес думает: действительно, это как-то на меня действует. Не сильно и, может, чисто случайно, но да, есть такое дело. Он нажимает кнопку, чтобы выключить устройство. На экране появляется надпись: «СПАСИБО ЗА ИГРУ! ДО ВСТРЕЧИ», и экран гаснет. Ходжес смотрит на часы на панели приборов и с удивлением видит, что просидел над «Заппитом» более десяти минут. А ощущались они как две-три. Ну, пять максимум. Дина не говорила о потере чувства времени за «Рыбалкой», но ведь он ее и не спрашивал, не так ли? С другой стороны, он давеча съел два довольно мощных обезболивающих, и это тоже могло сыграть свою роль в том, что произошло. Если вообще что-то произошло, вот в чем дело. А цифр таки нет. Розовые рыбки — это только розовые рыбки. Ходжес засовывает «Заппит» в карман, к телефону, и едет домой. 3 Фредди Линклэттер — бывшая коллега Брейди по ремонту компьютеров, до того времени, как мир узнал, что Хартсфилд является монстром, — сидит за столом на кухне и крутит пальцем серебристую фляжку, ожидая появление мужчины с модным чемоданчиком. Доктор Z — так он себя называет, но Фредди не обманешь. Она знает имя, которое стоит за инициалами на чемодане: Феликс Бэбино, глава неврологического отделения в больнице Кайнера. Знает ли он то, что она знает? Она думает, что знает, и ему безразлично. Но это все странно. Очень. Ему за шестьдесят, настоящая золотая осень жизни, а он напоминает ей кого-то значительно младше. Того, кто, фактически, является величайшим (только с плохой славой) пациентом этого же доктора Бэбино. Фляжка вращается, вращается. На ее стороне выгравировано: «ГХ и ФЛ, На8сегда». Ну, это «На8сегда» продлилось только приблизительно два года, и Глория Холлис уже довольно давно ушла. Бэбино, или доктор Z, как он себя называет — словно какой-то злодей из комиксов, — являлся одной из причин этого. — Он стремный, — говорила о нем Глория, — и тот, что постарше тоже. И деньги их тоже стремные. Их что-то очень много. Не знаю, во что они тебя втягивают, Фред, но рано или поздно это тебя ударит прямо в лицо, а я не хочу стать побочной жертвой. Ну, конечно, Глория еще и нашла кого-то более красивого — намного более красивого, чем Фредди с ее угловатым телом, тощим лицом с изрытыми язвочками щеками, — но об этом ей говорить совсем не хотелось, нет. Фляжка вращается, вращается. Сначала все казалось настолько простым, и как же можно отказаться от денег?! В «Киберпатруле» «Дисконт Электроникс» она никогда много не откладывала, а те работы, которые удавалось найти как независимому Ай-ти — специалисту после закрытия магазина, разве что не давали Фредди оказаться на улице. Пожалуй, все было бы иначе, если бы она имела то, что ее бывший шеф Энтони Фробишер называл «навыки общения с людьми», но это никогда не было ее сильной стороной. Когда этот старый пенек, так называемый Z-Мальчик, сделал ей то предложение (и, Боже милосердный, действительно какая-то такая странная сделка, как в комиксах!), это казалось просто даром с небес. Она в то время жила в зачуханной квартирке на Сюд-сайде, в той части города, которая называлась в народе Деревенским раем, и еще оставалась должна хозяевам квартплату за месяц после того, как тот тип ей заплатил. Что она должна делать? Отказаться от пяти тысяч долларов? Давайте будем реалистами. Фляжка вращается, вращается. Этот тип опаздывает, наверное, вообще не придет, и, может, к лучшему. Она вспоминает, как тот пенек осматривал ее две комнаты, в которых большинство вещей лежали в бумажных сумках с ручками (и очень легко представить эти сумки вокруг нее где-нибудь под мостом скоростной автострады, и ее — как она пытается среди них там уснуть). — Тебе нужна большая квартира, — произнес он. — Ага, а фермерам Калифорнии нужен дождик. — Фредди вспоминает, как заглядывала в конверт, который он дал. Шуршание полтинников, вот же приятный был звук! — Это прекрасно, но, когда я рассчитаюсь со всеми, кому задолжала, немного останется. Она бы могла «забыть» о том, что должна большинству из тех людей, но пеньку это знать не обязательно. — Будет еще, и мой босс позаботится, чтобы найти тебе квартиру, где ты будешь получать определенные поставки. Тут Фредди почувствовала тревожный звоночек. — Если вы о наркотиках, то забудьте сразу, — она протянула ему обратно конверт с наличными, хоть это было так больно делать. Он с презрительной гримасой оттолкнул конверт: — Никаких наркотиков. Тебя никто не будет подписывать ни на что даже немножко незаконное. Ну вот, и получаешь кондоминиум недалеко от озера. Не то, что с шестого этажа открывается какой-то замечательный вид, да и не дворец. Особенно зимой не дворец. Можно увидеть разве что маленькую полоску воды между более новыми, красивыми высотками, а вот ветер находит дорогу только так, и в январе этот ветер очень холодный. В квартире термостат выставлен на восемьдесят по Фаренгейту[40], но на ней все равно три слоя одежды, а под рабочими джинсами с кучей карманов — теплые кальсоны. Однако «Деревенский рай» — это полезное сравнение, и рядом с ним это уже что-то, но остается вопрос: этого достаточно?