11 Ходжес и Джером смотрят на цифровой дисплей с надписью «ОБНАРУЖЕНО 244» — и тут Холли приводит Фредди в компьютерную комнату. — С ней все в порядке, — говорит она. — Так не должно быть, но так оно и есть. У нее на груди дыра, похожая на… — И на то, что я и говорила. — Теперь голос у Фредди окреп. Глаза у нее красные, но это, наверное, от наркоты. — Он в меня стрелял. — У нее были мини-прокладки, и я одну туда прилепила, — рассказывает Холли. — Для большого пластыря рана маловата была. — Она морщит нос. — Фу-у-у… — Говнюк стрелял в меня. — Складывается впечатление, что Фредди до сих пор пытается донести до себя этот факт. — Какой именно говнюк? — спрашивает Ходжес. — Феликс Бэбино? — Да, он. Доктор Z ёбнутый. Только он на самом деле — Брейди. И второй тоже — Z-Мальчик. — Старше доктора? — спрашивает Ходжес. — Старше Бэбино? Вьющиеся седые волосы? Ездит на развалюхе с пятнами грунтовки? Может, у него куртка липкой лентой заклеена? — Про машину не знаю, а куртка — да, — говорит Фредди. — Вот такой красавчик этот Z-Мальчик. Она садится возле своего «Макинтоша», который до того показывал фрактальный скринсейвер, в последний раз затягивается косяком и гасит его в пепельнице, полной окурков «Мальборо». Фредди до сих пор бледная, но к ней уже немного возвращается раздолбайская наглость, памятная Ходжесу с момента их предыдущей встречи. — Доктор Z и верный его оруженосец Z-Мальчик, — продолжает Фредди. — Только вот и один, и второй — они на самом деле Брейди. Ебать, матрешка, — вот что они такое! — Мисс Линклэттер! — Холли хочет что-то спросить. — Ой, да давай на «ты» и Фредди! Каждая телка, которая видела мои так называемые сиськи, может говорить со мной так. Холли краснеет, но продолжает. Когда она взяла след, то говорить не стесняется: — Брейди Хартсфилд мертв. Передозировка — этой ночью, возможно под утро. — Элвис покинул здание? — Фредди задумывается, потом качает головой. — Это было бы клёво. Если бы было правдой. Было бы клево, если бы можно было поверить, что она сумасшедшая, думает Ходжес. Джером показывает на репитер. Там уже «ОБНАРУЖЕНО 247». — Он ищет или загружает? — И то, и другое. — Фредди машинально тянется рукой к импровизированной повязке; Ходжес узнает этот жест. — Это репитер. Я могу его выключить — по крайней мере, надеюсь, что могу, — но вы должны тогда пообещать защищать меня от тех, кто следит за этим домом. А вот с сайтом… не получается. У меня есть и IP-адрес, и пароль, а завалить сервер не могу. У Ходжеса тысяча вопросов, но когда 247 превращается в 248, самым важным является один: — Что он ищет? Что загружает? — Сначала вы должны пообещать, что меня защитите. Заберете меня в безопасное место. Защита свидетелей, или как оно там называется. — Он может ничего тебе не обещать, ибо я уже понимаю, — объясняет Холли. Голос у нее совсем не злой, он какой-то успокаивающий. — Он ищет «Заппиты», Билл. Как только кто-то включает один из них, репитер его находит и модифицирует демо «Рыбалки». — Превращает розовых рыбок в цифры, добавляет синие вспышки, — говорит Джером. И смотрит на Фредди. — Так, все правильно? Теперь ее рука хватается за фиолетовую шишку на лбу со следами засохшей крови. Фредди кривится от боли, отдергивает руку. — Да. Из восьмисот «Заппитов», которые сюда привезли, двести восемьдесят были дефектными. Или зависали или не загружались, или накрывались сразу, как только открываешь какую-нибудь игру. Остальные были нормальные. Я должна была поставить на все руткит. Это очень много работы. Нудной. Как цеплять наклейки товары на конвейере. — Значит, пятьсот двадцать были рабочими, — уточняет Ходжес. — Этот человек знает вычитание, дайте ему сигару! — Фредди бросает взгляд на сообщение на репитере. — И почти половина уже перезагружена. — Она невесело смеется. — Может, Брейди и с тараканами, но это все он удачно обставил, не так ли? Ходжес говорит: — Выключайте. — Конечно. Только пообещаете меня защитить. Джером, который по собственному опыту знаком со скоростью работы «Заппитов» и тем, какие мысли они вкладывают человеку в голову, не собирается стоять и слушать, как Фредди будет торговаться с Биллом. При нем швейцарский армейский нож, который висел у него на поясе еще в Аризоне и который он бросил в карман, как только забрал свой багаж из самолета. Джером раскрывает самое большое лезвие, сбрасывает репитер с полки и перерезает все кабели, которые присоединяют его к системе Фредди. Устройство с не слишком громким звуком падает на пол, процессор под столом издает тревожные звуки. Холли наклоняется, на что-то нажимает, и сигнал затихает. — Кретин, там выключатель есть! — кричит Фредди. — Ты что делаешь?! — Сама знаешь что, — отвечает Джером. — Один из этих сучьих «Заппитов» чуть не убил мою сестру. — Он делает шаг в ее сторону, Фредди шарахается. — А ты хоть понимала, что делаешь?! Ты, блядь, понимала что-нибудь?! Должна бы, думаю. Ты хоть и обкурок, но не дура же. Фредди плачет. — Нет! Честное слово, не понимала! Я не хотела… Ходжес глубоко вдыхает, и от того боль просыпается. — Фредди, начните сначала. И проведите нас через всю историю. — И побыстрее, — добавляет Холли. 12 Джейми Винтерсу на концерте «Здесь и сейчас» было девять лет. Он был на концерте с мамой. В тот вечер там было очень мало мальчиков-школьников: большинство ребят эту группу не любили и определяли как девчачью. А вот Джейми все девчачье нравилось. В девять он еще точно не знал, гей ли он гей (и не очень понимал, что это слово означает). Он понимал лишь одно: когда он увидел Кэма Ноулза — солиста «Здесь и сейчас», — у него как-то странно защекотало в животе. Теперь Джейми идет шестнадцатый год, и он точно знает, кто он. Вместе с некоторыми ребятами из школы он называет себя несколько по-другому: Джемма. Отец тоже знает, кто его сын, и относится к нему как к какому-то уродцу. Ленни Винтерс — мужчина в квадрате, он владеет успешной компанией, но сегодня все четыре площадки, которыми он руководит, не работают из-за непогоды. Ленни вынужденно сидит дома, в кабинете, по уши в бумагах и рассматривает таблицы на экране. — Папа! — Чего тебе? — ворчит Ленни, не поднимая глаз. — И почему ты не в школе? Уроки отменили, что ли? — Папа! Теперь уже Ленни поднимает глаза и оглядывается на мальчика, которого называет семейным педиком (если думает, что Джейми его не слышит). И первое, что он видит, — на лице сына помада, румяна и тени. Второе — он в платье. Ленни узнает платье жены. На парня оно короткое, достигает лишь середины бедра. — Блин, что это такое?! Джейми улыбается. Радостно. — Вот так я хочу, чтобы меня похоронили! — Что ты… — Ленни подскакивает со стула так, что тот падает. Теперь он видит в его руках пистолет. Видимо, мальчишка вытащил его из отцовской половины шкафа в спальне. — Смотри, папа! — Джейми продолжает улыбаться. Как будто хочет показать необычный фокус. Он поднимает оружие и приставляет к правому виску. Палец оказывается на крючке. Ноготь на нем тщательно накрашен лаком с блестками. — Брось это, сынок! Брось… Джейми — или Джемма, как он подписал свою короткую предсмертную записку, — давит на крючок. Пистолет имеет калибр.357 — и выстрел звучит оглушительно. Кровь и мозги веером разлетаются, окрашивая резной дверной косяк. Мальчик в мамином платье и макияже падает вперед, и левая половина его лица рвется, словно воздушный шарик. Ленни Винтерс визжит высоким голосом. Как девочка. 13 Брейди отключается от Джейми Винтерса, как только тот приставляет пистолет к виску, испугавшись — да, собственно, ужаснувшись того, что может произойти, если он останется в этой голове, когда ее прошьет пуля. Или он просто вылетит, как семечка, как это произошло тогда, с тупым уборщиком в палате 217, или погибнет вместе с мальчиком? На мгновение он думает, что вышел поздно и что непрерывные высокие звуки, которые он слышит, слышат все, кто переходит в мир иной. Потом он снова оказывается в комнате в «Головах и шкурах» с «Заппитом» в повисшей руке и ноутбуком Бэбино перед глазами. Вот что он слышал: компьютер подает сигнал. Он смотрит на экран и видит два сообщения. Первое: «248 ОБНАРУЖЕНО». Хорошая новость. А вот второе — плохая: РЕПИТЕР ОФФЛАЙН