А вот паренёк — едва я разрезал верёвки и сковывавшие лапы провод а, — зарычал, щёлкнул зубами в сантиметре от моих пальцев и рванул прочь с такой скоростью, что меня обдало пылью. Что ж, разве его можно было винить? Я ещё раз прислушался и убедился, что «Шуты» не вернулись. Выбрался из проклятого подвала. Дрожащим пальцем пролистал ячейки гаппи, соображая, кого именно вызывать. В итоге остановился на Пио. Пусть здоровяк являлся бригадиром по сбору дани, а не силовиком, в голову первым почему-то пришёл именно он. — Куо-куо, братишка! — Слепок Пио показал мне скрещённые пальцы. — Как сам? Я не стал тратить время на приветствие или пустую болтовню. Кратко, максимально ёмко и информативно обрисовал казоку-йодда ситуацию, дал как можно более точный адрес и запросил группу зачистки. Пио слушал в суровом молчании, деловито отмечая что-то на невидимой консоли, и пообещал быть через десять минут. Вернувшись к «Барру», я тяжело упал на водительское сиденье, щедро глотнул паймы и осмотрел ожоги. К счастью, сильнее прочего пострадало пальто — из проплешин на рукаве даже проглядывала экранирующая сетка. «Сачирато» почти не задело, лишь оплавив обод оправы. А вот на лице следы всё же остались, зудящие, опалившие кожу и лишь чудом не прожёгшие левую скулу до кости. Я обеззаразил отметины нифотехом. Мазнул по лицу «жидким бинтом», ругаясь предельно беззвучно, чтобы лишней мимикой не помешать препарату застыть. Осторожно глотнул ещё паймы. Можно ли назвать везением случайное обнаружение мелкого логова «Кислотных шутов»? Или же случившееся можно назвать как раз невезением? А то, что струя ублюдка не попала мне, скажем, в глаз? Или что говномесов не оказалось пять, двадцать или даже больше? А спасение незнакомых чу-ха, пусть и не всех? Так, господин Скичира… теперь вы точно катите домой! На*уй испытывать судьбу, когда в норе вас ждёт горячая подруга и полный кошелёк! Фаэтон в воздух я поднимал так быстро и неосмотрительно, что сорвал десяток проводов и верёвок с подштанниками. Развернулся под цветистую брань из окон, и рванул вперёд с такой скоростью, что вздрогнул и сам. Над процессией Канамара-ац’ри пришлось немного нарушить правила… Ну, может, не так уж и немного… Ладно, признаю честно, правила воздушного движения я нарушил основательно и грубо — на малой высоте прошёлся поперёк фестиваля, едва не врезавшись в пару надувных членов; и погнал к «Куску угля»… Успокоиться удалось только на въезде в гараж комплеблока, после ответного вызова Пио, который сообщил свежие новости — отряд «Детей» прибыл на место, самку откачали, след борфов взяли и начали преследование. Поставив «Барру» на привычное место, я ещё несколько минут посидел в тишине, и только потом скидал в рюкзак разбросанную аптечку, «Сачирато» и разряженную кассету башера. Двинулся к лифтам. Уже дожидаясь кабины, запоздало вспомнил, что следовало убедиться в отсутствии хвоста… но махнул на это рукой. Спустился под гаражи, дошёл до нужной двери. И замер. В сознание вполз знакомый страх: а что, если Ч’айи нет внутри? Если её нашёл фер Шири-Кегарета? Или Нискирич? Или она вообще сбежала, больше не желая меня видеть? Что, если за время моего отсутствия девчонки не поделили сущую мелочь, и Сапфир причинила ей вред? Я стиснул кулаки. Хорошее настроение, купавшее меня в своих лучах ещё час назад, испарилось под звуки мысленной какофонической музыки; на смену ему пришли привычная тревожность, нервозность и ожидание беды… Помотав головой, я потянулся было к фляге, но решил притормозить. Ещё раз осмотрел полутёмный коридор подвала и осторожно отбарабанил условным стуком. п.3.; г.10; ч.2 Ч’айя открыла так быстро, будто ждала у порога. Глаза её распахнулись, губы украсила обворожительная улыбка, и через секунду я уже вваливался внутрь, едва справляясь с желанием поцеловать девушку. Невольно оттёр её от двери, торопливо закрыл створку, запер замки. И обомлел от вида пустой комнатёнки: — А где Сапфир⁈ Ч’айя хмыкнула, явно забавляясь моим замешательством. — Дома, полагаю. Или на работе. У неё, знаешь ли, есть и свои дела. — И ты позволила⁈ — Мои брови поползли на лоб, а пальцы непроизвольно потянулись к «болтушке». Улыбка Ч’айи погасла, на лбу прорезалась морщинка. — Вообще-то, Ланс, — отвердевшим голосом ответила она, — я же её и выставила. Ты, значит, весь день где-то шляешься, а Пияна обязана тратить своё драгоценное время⁈ Я чуть не поперхнулся, только сейчас сообразив, что уже пару лет не называл Сапфир настоящим именем. Впрочем, перевести дух и продемонстрировать оплошность мне не позволили — девушка продолжала: — Когда мы закончили, я отправила её домой. Нет, Ланс, не переживай, я не скучала. Нет, я не голодала. Нет, дверь я тоже никому не открывала. Хотя, к слову, в неё никто и не стучал. — Закончили что? — глуповато переспросил я, сбитый с толку такой мощной контратакой. Ч’айя сделала пару шагов назад, теперь глядя на меня с откровенным вопросом во взгляде: «нет, Ланс, ты правда такой дурной? или слепой?». А дурной и слепой, наконец, заметил. Девчонка уже не заматывалась ни в одеяло, ни в балахон моего «домашнего халата». Теперь на ней были надеты знакомые тёмно-синие брюки, ставшие уж е и короче настолько, что приоткрывали соблазнительные лодыжки; рубаха, почти не поменявшая покроя, разве что немного приталенная; голубой жилет, тоже почти не пострадавший от ножниц и иглы; и двубортный френч, основательно «утянутый» в поясе и плечах. Длину рукавов портнихи пощадили, элегантно закрепив в закатанном виде… Нетронутым остался лишь трехконечный галстук с круглой бляхой зажима-фиксатора и строгими накладками на концах витого кожаного шнура… и я вдруг испытал ревностное желание тут же его надеть. Не то, чтобы последний из предпоследних даров Чинанды-Кси так уж мне нравился… Но чтобы кто-то… кто-то извне с такой лёгкостью отнимал моё… так бесцеремонно, так легко… и я при этом не испытывал желания зарядить ему кастетом… В общем, скажу откровенно, в этот момент меня обуревал вихрь самых противоречивых чувств. — И вот ещё! — с гордостью добавила девушка, выставляя ножку и демонстрируя грубоватую, но удобную обувку из цельного листа выделанной свиной кожи. — Выкройка очень хитрая, я бы без Пияны не сообразила, а собирается легче лёгкого, на единственный шнурок! Кивнув, я вдруг ощутил приступ непрошено-тёплых воспоминаний о Стиб-Уиирта и своём первом хозяине Джу-бир-Амрате, мастерившем точно такие же тапки для хождения по острым камням… — Ну, так что скажешь? — нетерпеливо поинтересовалась Ч’айя, и я вдруг услышал грозные нотки. — Ох, байши… прости-прости! — Я скользнул взглядом по голой лодыжке, выше, ещё выше, и вдруг почувствовал, что против воли в штанах снова набухает. — Это просто шикарно! Ты отлично выглядишь, Ч’айя! Вы настоящие молодцы! Что ж тут ещё добавить? Она и правда выглядела великолепно, а уж как перешитый костюм стал подчёркивать стройную фигуру! Меня вдруг стрельнуло шальной мыслью, что той жаркой ночью кое-кому следовало записать свето-струнный слепок… шансы на повторение пока были минимальны, а вот запись пригодится всегда… Недавний разговор с Магдой, разоблачение убийцы Нурсета, неожиданная стычка с «Шутами» и освобождение пленников-припасов вдруг стали такими незначительными, словно и не происходили в реальности. Осталась лишь девушка напротив, настоящая, живая, дурманящая запахами и формами… — Это всё Сапфир, — твёрдо повторила Ч’айя, мгновенно разрушив царство моих потных фантазий. — Я на подхвате была, в основном кроила и сшивала она… — Вы не ругались? — спросил я, вдруг ощутив, как пересохло в горле. Скинул рюкзак, разулся, прошёл к пищевому комбайну и напился воды. — Вот ещё, — легкомысленно отмахнулась кареглазая. Сняла френч и жилет, будто и надевала-то, лишь бы дождаться меня да покрасоваться; аккуратно сложила. — Твоя подруга оказалась очень мила. И умна, кстати. А ещё, Ланс, ты определённо не замечаешь, с какой заботой она к тебе относится. Я хотел возмутиться. И даже обернулся с твёрдым намереньем. Но тут же выяснил, что купленная фер вис Фиитчи рубашка весьма тонка, и сейчас через неё ощутимо просвечивает шикарная грудь Ч’айи. — Рад, что вы поладили, — пробормотал я, спешно отводя взгляд. И вдруг спохватился: — Но как, ради Когане Но, ты так быстро отшелушила нательный комбинезон⁈ На руках, шее и лице девушки действительно почти не осталось прозрачной плёнки, на избавление от которой у меня лично ушёл не один день в жаркой пустыне. О недавнем образе «подарка в капсуле» напоминали лишь небольшие тонкие диски, по-прежнему лепящиеся к вискам Ч’айи. — Выяснилось, что плёнка неплохо растворяется под действием соляного раствора и сухой чинги. Только с этим пока не вышло. — Кончиками пальцев она прикоснулась к пластинкам и недовольно поморщилась. — Словно к коже пришиты… — Сойдут… — кивнул я. И с тоской задумался, что девчонка определённо смышлёнее меня. — Силой отодрать не пробуй… Она нахмурилась, будто я брякнул что-то на редкость очевидное. Добавила: — Кстати, с Пияной мы не поладили, а сдружились! О, просто шикарно! Я провёл в Тиаме семь бесконечных лет, и до сих пор не завёл никого, кого смог бы назвать своим другом. Ч’айя провела здесь пару скоротечных дней, и у неё появилась настоящая подруга. — Ланс! — вдруг воскликнула она, а я чуть не выронил стакан. — Ты ранен⁈ Подступила, потянувшись к щеке. Заставила почти отшатнуться, но вовремя сдержаться ради ещё одного, пусть и мимолётного, прикосновения. — Ах, это⁈ — с усмешкой уточнил я, стараясь казаться невозмутимым. — Царапина, супом облился. Заживёт, не бери в голову… — Дай посмотреть! Не дёргайся, сиди спокойно. Скрывать не стану, мне была приятна забота Ч’айи. Поэтому я дал усадить себя, стянуть пальто, а затем несколько минут терпел, пока девушка (сквозь зубы ругаясь на мою беспечность) счищала засохший «бинт» и заново, куда более старательно и терпеливо, повторяла процедуру обеззараживания. При этом у меня вставал, будто надувной над шествием Канамара-ац’ри… — Опять пил? — тихо спросила она, находясь близко-близко. Спросила с лёгким недовольством, но привычно, будто обыденно. — Работа такая… — пробурчал я, стараясь дышать в сторону. — Итак? Ч’айя отступила, осматривая обновлённый мазок «жидкого пластыря». — Вийо? — Ты закончил свои «важные дела»? — Ах, да, конечно! — Воспоминания о гонораре и премии с новой силой разлили тепло в груди. — Всё получилось! Не знаю точно, как, но получилось, и я заработал нам кучу денег. Она упёрла руки в бока, склонила голову, одной позой вопрошая: «нам?». Я было думал смутиться, а затем покосился на Ч’айю снизу вверх и понял, что та вроде даже и не против озвученной формулировки… — Вот только, — добавил я с виноватым пожатием плеч, и в карих глазах недобро полыхнуло, — мне снова нужно убежать… Ненадолго, всего на пару часов…