Он подал руку дочери, а Вульф погрузился с головой в пучину. Алекс тонул, но ему больше не было страшно. В глубине сиял мягкий разреженный свет. Он манил и притягивал. Руки погибших коллег и товарищей возникли из фантасмагорической бездны и бережно подхватили его. Рядом плыла Анна. Она указывала дорогу. Свет становился все ярче, а Вульф приближался к поверхности. Бесчисленные руки несли Алекса вверх, как дельфины выталкивают утопающих, чтобы те смогли всплыть. Навстречу ему приближался зеркальный двойник, и когда они соединились, Вульф вынырнул из вод бессознательного. Над бескрайней белой равниной висела жемчужина, источавшая теплый свет. Внутри нее, как муха в янтаре, застыла фигура Банни Чок. Прямо под невесомой сферой озаренные жемчужными бликами сражались двое мужчин: Пейтон и Беккер. Их битва была бессмысленной. Любая сила всегда вызывает к жизни противоборствующую силу. Они перетекают друг в друга в замкнутой системе, претерпевая трансформации, пока некто третий не сломает систему, направив силы в нужное ему русло. Подойдя ближе, Вульф достал из портфеля пистолет и сделал два выстрела. Поверженные тела растаяли в ласковом свете, отправившись в явь. Алекс отбросил пистолет в сторону и поставил портфель на землю. Он подошел к парившей в воздухе жемчужине и возложил на нее свои руки. Мягкое тепло наполнило его ладони. Перламутровая поверхность таяла от его касаний. Руки Алекса погружались в жемчужину, пока кончики пальцев не коснулись спящей девочки. Темница Банни лопнула и пролилась на землю миллионом жемчужных бисерин. Девочка упала Вульфу на руки. Банни Чок сонно потянулась и потерла руками заспанные глаза: – Доброе утро, Алекс Вульф. Мне кажется, что я очень-очень долго спала. – Доброе утро, Банни. Ты права. Ты спала очень долго, но скоро мы должны проснуться, – он погладил ее по голове. Бескрайняя белая равнина пошла трещинами и закрутилась вокруг них безудержным ураганом. Торнадо оторвал их от земли и понес прочь из юдоли кошмаров. Вульф крепко сжимал девочку в руках и возносился все выше и выше. Банни растворялась в его объятьях, пока наконец не исчезла бесследно. Он остался один, подвешенный в бесконечности. Чувство падения заставило Вульфа открыть глаза. Алекс проснулся в купели, вернувшись к реальности. Глава 23. Комиссар Вульф очнулся, паря в невесомости. Белоснежные стенки купели подернулись серой дымкой, а затем стали прозрачными, однако гель Роуча все еще доверху наполнял ее. Ямагути молчал. Алекс огляделся. Короткие желтые вспышки сигнальных проблесковых маячков тревожно озаряли купол «Гипноса». Внутри царила полнейшая неразбериха. Прекрасно экипированные боевики без знаков различия на форме согнали весь персонал лаборатории к краю купола и держали на прицеле. Там же находились и Гловер с Орье, все еще упакованные в амниотические костюмы. Беккер стянул свой и быстро переоделся в амуницию, подобную форме неизвестных боевиков. Заметив по показаниям датчиков купели, что Вульф проснулся, Беккер отдал несколько коротких команд, которые Алекс едва расслышал в наушниках через включенный микрофон Ямагути. Миниатюрная смуглая девица с армейским ежиком на голове отделилась от отряда боевиков и выцепила дородного японца из согнанного в кучу персонала лаборатории. Понукаемый Ямагути заспешил к купели Вульфа в сопровождении девушки. Его пальцы лихорадочно забегали над консолью, и гель Роуча стал стремительно убывать. Крышка купели распахнулась. Японец, обильно потея, стянул с Алекса дыхательную маску и венец Домбровского. Вульф попытался подняться, но его замутило, а голова пошла кругом. Он едва не упал. Ямагути подхватил его и помог выбраться из купели, аккуратно усадив на пол. Японец потянулся к аптечке с универсальным метаболитом, чтобы снять у Вульфа последствия интоксикации, но девица незамедлительно рявкнула: – Назад! К ней подошел Беккер и положил руку на плечо: – Побереги связки, Лоутон, – он присел на корточки перед Алексом, внимательно глядя ему в глаза. – Мистер серый волк, вы смогли вернуть сновидицу в явь? – Да, – ответил Вульф. – Отличная работа, сынок! – Беккер похлопал его по щеке и обратился к Ямагути. – Подлатай его, Хиросима, иначе он здесь все заблюет. Японец сделай Алексу укол, и голова постепенно начала проясняться. Стало немного легче. Беккер продолжал раздавать команды: – Каннингем! – он щелкнул пальцами в сторону алтаря Никты. – За дело! Извлеки сновидицу из камеры сенсорной депривации. – Что вы делаете? – просипел Вульф. – Спасаю активы разведывательного управления. Пейтон предал нас. Лоутон оскалилась на купель директора, где тот был заперт, беспомощно наблюдая за происходящим: – Арестовать его, сэр? – Нет. Это вне наших полномочий, – сморщился Беккер. – Оставим все как есть. Не хватало еще нажить себе врага в лице Паттерсона. Пускай руководители сами решают его судьбу, – он бросил взгляд на купель Стейнбека. – Что с профессором? – Впал в гибернацию, – ответил Вульф. – Ясно. – Беккер, кто эти люди? – Моя оперативная группа. Я не мог довериться случаю и вызвал подкрепление перед сеансом КОС, – комиссар поднялся на ноги и крикнул здоровенному бугаю, оставшемуся сторожить персонал лаборатории: – Все под контролем, Хикс? – Порядок! – пробасил в ответ здоровяк. – Каннингем, что у тебя? Молодой парень с мощным армейским инфопадом в руках, увешанный гаджетами с головы до ног, ответил: – Вошел в систему. Через пару минут сможем извлечь девчонку из камеры. Мне нужна помощь, чтобы поместить ее на каталку, – его глаза лихорадочно метались из стороны в сторону под тактическими окулярами дополненной реальности. – Иду. Вульф посмотрел на Ямагути, беспомощно стоявшего рядом с купелью. Нейрофизиолог пребывал в шоковом ступоре. Губы мелко тряслись, а лицо было белее снега. Переведя взгляд на Лоутон, Алекс заметил, что та бесстыдно пялится на его пах, туго обтянутый амниотическим костюмом. Девушка томно прикусила губу: – Эх, будь у нас немного времени, красавчик, я бы занялась тобой по полной программе. Нет нечего приятнее, чем присесть беспомощному врагу на лицо. – Шельфовая кампания давно завершилась. Никто никому здесь не враг. Та беззаботно пожала плечами: – Все враги, кроме своих. Вульф бессильно закрыл глаза, стараясь унять метель в голове. – Идти сможешь? – осведомилось Лоутон. – Да. – Тогда поднимай жопу, и топайте к остальным. Незачем распылять силы по периметру. При помощи Ямагути Алекс доковылял до группы заложников, остававшихся под присмотром Хикса. Орье бесстрашно выступила вперед: – Почему вы забираете Банни? Ей нужен специальный уход. – Девчонка опасна, – буркнул здоровяк. – Необходимы изоляция и контроль. Беккер и Каннингем вернулись от алтаря Никты. – Мы эвакуируем Банни Чок. Пси-оружие принадлежит государству. Опасно оставлять ее в руках гражданских. Руководство проведет расследование по поводу правомочности действий Пейтона. Это стезя юристов. За оперативниками тянулась хвостом роботизированная медицинская каталка с защитным коконом для эвакуации пострадавших. Внутри лежала Банни под действием успокоительных. – Что ты творишь, комиссар? – встрял Гловер. – Ты нарушаешь все мыслимые законы СГА. – Успокойся, Артур, и дай нам закончить свою работу. Мы, в отличие от бюро, всегда делом заняты, а не просто подглядываем из-за угла, сжимая член в кулаке. – Не сотрясай воздух попусту, Пэдди, – осклабился Хикс. Гловер сжал зубы и ринулся на здоровяка. Тот выстрелил из тазера, и Артур свалился на пол, забившись в конвульсиях. – Красиво танцует, – хмыкнула Лоутон. – Обожаю работать дома. Беккер не поддержал их веселье: – Довольно! Пора уходить. Хикс отстрелил электроды шокового пистолета, и Гловер затих. Каннингем, не выпуская из рук инфопада, направился к лифту. Створки распахнулись, и он вошел в кабину: – Карета подана, леди и джентльмены. Беккер с Лоутон отконвоировали каталку в кабину лифта. Хикс до последнего держал персонал лаборатории на прицеле, отступая спиной вперед, и напоследок отсалютовал остающимся через закрывающиеся створки. Персонал лаборатории «Гипноса» моментально пришел в движение. Несколько нейрофизиологов бросились проверять Гловера. Орье взяла руководство в свои руки: