– О, Куинси… я хотела туда поступить, но меня не взяли… – Молли допила бокал и со стуком поставила на стол. – Интервьюер сказал, что у меня нет достаточной мотивации! Она скривилась, вновь переживая тот момент. – Так бывает. – Кьер вновь сделал глоток, чувствуя, как напряжение наконец-то уходит. – Брось, он сказал это лишь потому, что у меня нет таких денег, как у Беллы Блекстоун или Моники ла Росс! Их-то взяли! – Молли, – одернул ее Томас, – не стоит обсуждать клиентов! – Думаешь, их взяли из-за денег? – Кьер, проигнорировав бармена, посмотрел на девушку. Та фыркнула: – Девушки глупы. Да и в последний раз, когда они заходили сюда, то вели разговор, кто из их родителей сколько заплатил, чтобы они оставались в университете. Их подруга, кстати, учившаяся на год старше, точно так же устраивалась на стажировку. – Куинси никогда… – Кьер осекся и внимательно посмотрел на Молли. – Можешь рассказать подробнее? – Да, пойдем. – Певица кивнула на дальний столик. – Эй, а петь кто будет? – воспротивился Томас. Девушка вздохнула и обратилась к Кьеру: – Можете подождать? Я заканчиваю в полночь. – Конечно, – пообещал он, протягивая купюру Томасу. – Старина, поставь мне сразу бутылку! Утром Кьерстен проснулся и в недоумении долго смотрел на белые безликие стены. Красноволосая певица сладко посапывала рядом. Он обнаружил ее, когда повернул голову. Яркий цвет волос резанул глаза, заставляя прикрыть их. Кьер сглотнул, пытаясь прогнать кисловатый привкус тошноты, одной бутылкой вчера в пабе не обошлось. Последующее он помнил с трудом. Они пили, танцевали… Молли, кажется, так звали эту красноволосую певицу, рассказывала про каких-то девушек, а потом предложила поехать к ней, и он вызвал такси. Кьер оперся на локоть, осматривая комнату. Его вещи валялись на полу вперемешку с женскими: платьем, бюстгальтером, кружевными трусиками. Адвоката охватило чувство брезгливости к самому себе, но он моментально подавил его, вспомнив, что именно этого и хотел. Правда, легче не стало. Голова кружилась все сильнее, заставляя вновь упасть на подушки. Девушка, спавшая рядом, заворочалась и открыла глаза. Только сейчас он заметил, что они у нее темно-карие, почти черные. – Привет, – пробормотала она осипшим от сна голосом. – Доброе утро, – вежливо отозвался Кьер. Он ненавидел эти утренние приветствия. – Завтракать будешь? – Не думаю. – Сочтя, что с приличиями покончено, Кьер встал и собрал свою одежду. С омерзением взглянул на грязное белье, он терпеть не мог носить несвежую одежду, но выбора не было. Молли перевернулась на живот и подперла голову ладонями, наблюдая, как мужчина одевается. В ее взгляде не было похоти или сожаления, лишь любопытство, как у ребенка. – Захлопни дверь, пожалуйста, – спокойно попросила она, когда он застегивал рубашку. Кьер замер. – И все? – вдруг спросил он, пристально всматриваясь в это по-детски круглое лицо с пухлыми губами, которые, как он убедился ночью, могли дарить наслаждение. – Все, – подтвердила Молли, – впрочем, ты мне понравился, если захочешь – приходи еще. Но ты вряд ли захочешь… – Почему ты так решила? – вскинулся Кьер, слегка уязвленный. – Потому что меня не зовут Донна. – И, заметив его изумление, красноволосая с улыбкой пояснила: – Ты назвал меня этим именем трижды. – Черт! – Кьер обескураженно посмотрел на нее. Молли улыбнулась. – Это твоя подружка? – Типа того, – процедил сквозь зубы, злясь на самого себя. – Тогда мой тебе совет – вернись к ней. Секс с другой не лучший способ доказать ей хоть что-то… – С чего ты… – Кьер осекся и посмотрел на улыбающееся лицо. – Ладно, ты права. Он достал бумажник, покрутил и обернулся к красноволосой Молли. – Ты не обидишься? – Обижусь, если не будешь щедр, – рассмеялась она. Со вздохом облегчения Кьер вытащил из бумажника почти все, оставив себе лишь на такси, и положил на стол. – Всего хорошего. – Он вежливо склонил голову и направился к выходу. – Не забудь закрыть дверь, – донеслось в ответ преувеличенно бодро. Захлопнув дверь, как и просили, Кьер вышел на улицу, вдохнул бодряще-свежего воздуха, не торопясь прошелся до ближайшей гостиницы, где стоял единственный электрокар желтого цвета. Это означало, что машина управляется человеком, а не дроидом. Разбудив таксиста, Кьер попросил отвезти его к воротам университета. Тот, ворча, попытался отказаться, но купюра, продемонстрированная перед его носом, заставила взбодриться. Такси притормозило аккурат рядом с проходной, Кьер расплатился и вышел, наслаждаясь тишиной утра выходного дня: ни радио, ни вечно спешащих студентов. С легкой улыбкой он побрел по одной из дорожек, желая срезать путь, и буквально сразу же столкнулся с Донной. Судя по всему, она бегала – на ней был спортивный костюм и кроссовки. Волосы, выбившиеся из хвоста, прилипли ко лбу, а грудь все еще вздымалась от резкого дыхания. – Мисс О’Доннал. – Кьерстену не оставалось ничего другого, как вежливо кивнуть. – Мистер Сонг. – Лицо девушки было бесстрастным, но во взгляде он явственно увидел, как сейчас выглядит: несвежая рубашка, покрасневшие глаза, небритое лицо. – Я был у Томаса. – Почему-то ему казалось важным сказать именно это. – Да, конечно, – отозвалась Донна так, что сразу стало ясно: она знает, как и наверняка даже с кем он провел эту ночь. Кьера охватила злость. Ведь это Донна виновата в том, что он сейчас стоит здесь и судорожно пытается придумать оправдание своим поступкам. Их не было. Как, впрочем, не было уже ничего: ни их отношений, ни их брака, лишь татуировки, бессмысленная вязь букв, но ведь не она заставляла его оправдываться, а зеленые глаза, все еще пристально смотревшие на него. – Извини, мне пора, – бросил Кьер. Получилось грубо. – Кстати, ты тоже могла бы зайти к старине Томасу. – Не думаю, что он будет рад видеть в своем заведении Теодору О’Доннал, – заметила Донна. Кьер кивнул: – Точно. Я и забыл… – Так бывает, если не высыпаешься. – В голосе явно была насмешка. – Доброго дня, мистер Сонг! Не дожидаясь ответа, она снова побежала по дорожке. Кьер махнул ей рукой и направился в свою квартиру. Казенная, она выглядела все так же неуютно, как и раньше. Он привел себя в порядок, взглянул на часы и набрал номер. Серена ответила не сразу. Лишь после пятого гудка она включила аудиосвязь. Значит, была с Мэлом. Кьерстен усмехнулся, этот роман длился уже более года, и во всей Федерации трудно было найти менее подходящих друг другу людей, чем владелец детективного агентства и блистательная Серена. – Кьер, милый, – раздался в комнате ее бархатный голос, – надеюсь, у тебя что-то важное? – Не знаю. – Он задумался, прикидывая, как разыграть карты. – Скорее, хотел посоветоваться. Впрочем, если ты занята… – Для тебя я всегда найду время. Что случилось? – Я не могу до конца понять, что происходит, – признался он. – Всю эту неделю я преподавал студентам… – И? – Они ужасны. Все! – Бедный. Ты, наверное, очень устал. – Серена, мне не до шуток! – предупредил Кьер. – Ходят слухи, что родители оплачивают своим чадам экзамены и распределение на стажировку. Судя по документам, которые я видел, так оно и есть! Еще несколько лет, и нам просто некого будет набирать в Куинси! – А в других университетах у нас нет привилегий, – продолжила его мысль глава фирмы. – Именно. Джейсон считает, что копают под сам университет. – Забавно. – Судя по звуку, Серена забарабанила пальцами по столу. Кьер буквально увидел ее в алом шелковом халате, с распущенными волосами и опухшими от поцелуев губами. Странно, но эта картина вызвала гораздо меньше эмоций, чем Донна в спортивном костюме. Да что же это с ним творится! Увлеченный самоанализом, он едва не пропустил фразу своей собеседницы. – …какой университет наиболее для нас перспективен… – Серена, ты же знаешь, что альтернативы нет, – оборвал он ее. – Во всяком случае, для нас. – И что ты предлагаешь? – Джейсон просил меня помочь с расследованием. Думаю, найдя и устранив причину, мы сможем вернуть Куинси былую славу. Но для этого нужно время. – Надеюсь, причина в Куинси, а не в какой-нибудь студентке, вскружившей тебе голову… – Удивительно, как Серена угадывала недосказанное. – Послушай… – хотел возразить он, но его оборвали: – Кьер, я прекрасно понимаю, что ты не был в отпуске уже три года. У тебя есть месяц, поиграй в сыщика, покувыркайся со своей студенточкой и возвращайся во взрослую жизнь. – Ты же меня уволила, – хмыкнул он.