Регина уже поняла, что бороться с Мэтью бесполезно. Он и Дика называет малышом. Да и котенок звучит куда приятнее куколки, поэтому пусть будет котенок! Дик убрал со стола грязные тарелки и водрузил большое плоское блюдо, полное маленьких разноцветных пирожных. — Вот! — облизнулся он. — Сладкоежка, — не удержалась Регина. — Еще какой, — кивнул Мэтью. — Могу я иметь хоть один недостаток! — Дик принюхался. — Кому что? — Мне кофе, — быстро сказала Регина. Мэтью только кивнул. — И пирожных я не хочу. Дик достал три больших чашки, больше подходящих для компота, чем для кофе, и щедро плеснул в них густой коричневый напиток. Не спрашивая, долил сливки и поставил на стол. Регине досталась черная чашка с изображением обнимающихся котят, Мэтью — с ощерившимся волком, а себе Дик взял веселую синюю с белым прыгающим зайчиком. Очень символично. Мэтью, как и Регина, пил кофе без сахара, зато Дик, не жалея, насыпал себе аж пять ложек с горкой. — Не боишься, что слипнется? — пошутила девушка, наблюдая, как с огромной скоростью исчезают пирожные с общей тарелки. — Мэтью не позволит. — Волк облизал пальцы и потянулся за очередной корзинкой со взбитым кремом. — Оставь, — скомандовал Мэтью, и рука Дика замерла над тарелкой. — После съешь. Хочу чтобы ты перекинулся. Дик медленно опустил руки на колени, затравленно глядя по сторонам. — Пожалуйста, Мэтью, — прошептал он. — Не принуждай меня это делать здесь. — Потом уберешь, — безжалостно припечатал вожак. — Сделай это добровольно, или я заставляю тебя. — Нет, нет. — Дик заскулил. — Я сам! — Что происходит? — напряглась Регина. Она поняла только одно — Мэтью заставляет Дика делать что-то ужасное. — Хочу, чтобы ты увидела весь процесс. Дик у нас самый слабый в стае, у него трансформация происходит медленно и болезненно. Ты сможешь запомнить все в подробностях. — Зачем? Зачем мне это? — Регине передался страх Дика, и она попыталась остановить вожака волков. Смотреть на притихшего и испуганного товарища сил не было. — Потому что я не хочу, чтобы от этого зависела твоя жизнь, котенок! — холодно припечатал альфа. — Потому что я хочу, чтобы ты действовала, когда придет время, а не сидела в кустах, выворачивая обед. Раз мы дали тебе приют, ты должна знать, с кем тебе предстоит делить кров и постель. — Постель? — Регина почувствовала глухую тоску и безысходность. — Не в том смысле, — махнул рукой Мэтью. — Никто не станет тебя принуждать, но Дик боится спать один, — добро и как то очень по-человечески улыбнулся он. — Ну, от секса я бы тоже не отказался… — Дик скосил глаза на Мэтью. — Ну можно хоть в коридоре? Я только кухню вымыл! — Любовь к чистоте тебя погубит, малыш, — вздохнул Мэтью, но поднялся. Они пришли в большой коридор, и Дик начал стягивать штаны. Регина, обхватив себя руками, остановилась в дверях. От дурного предчувствия ныло внизу живота, поэтому, когда на плечи опустились тяжелые горячие руки, она благодарно вздохнула и прислонилась к широкой груди Мэтью. — Постарайся удержать обед, — шепнул на ухо волк и чуть сильнее прижал ее к себе. Дик встал на четвереньки, светлые волосы закрывали опущенное лицо, и Регина не видела его выражения, но была уверена, что Дик не выглядит счастливым. Его тело стало мокрым, в буквальном смысле этого слова. Сквозь поры проступили капли мутной жидкости, кожа вспухла, как при ожоге, и под ней начали перекатываться валики. Дик застонал. Суставы противоестественно вывернулись, на белоснежную плитку пола упали тяжелые бледно-розовые капли, раздались щелчки, спина увеличилась в размерах, и сквозь истончившуюся кожу Регина увидела ребра. Они двигались, пытаясь принять новую форму, и это выглядело ужасно. Но ужаснее всего были звуки. Хотелось зажать уши, чтобы не слышать этого хлюпанья, треска и тихих безнадежных стонов-вскриков Дика — от высокого пронзительного визга, который не могло издать человеческое горло, до глухих низких рыданий. Накатила тошнота, и Регина попыталась отвернуться, но Мэтью не дал. — Смотри. Да будь ты проклят, вожак волков! Зачем заставлять смотреть, как мучается человек, от которого ты не видела ничего плохого? Бессердечная скотина! — О боги, — бессвязно шептала Регина не в силах отвести взгляд от корчащегося на полу Дика. — О боги… боги… Лицо Дика превратилось в оскаленный череп, из которого стремительно вырастала волчья морда. Он хрипло взвыл, и вдруг его кожа лопнула, как шкурка переспевшего арбуза, на пол и стены полетели густые капли крови, Регина зажала рот руками, сдерживая рвоту, а из лужи на полу поднимался волк с темно-рыжей мокрой шерстью. Запахло псиной. Волк энергично встряхнулся и поднял на нее звериные глаза, в которых не было ни капли узнавания. Он оскалил клыки и зарычал. Регина попыталась попятиться, но из-за ее спины раздался низкий грозный рык. Дик упал на брюхо, жалобно заскулил и пополз к ним, оставляя после себя грязную дорожку на белом полу. Регина сглотнула, но удержала тошноту. Очко в ее пользу! Мэтью зарычал сильнее, волк завизжал и, зажав хвост между ног, отскочил к стене. — Малыш, — тихо позвал Мэтью. — Ты молодец. Я тобой горжусь. Во взгляде волка вспыхнул разум, и спустя мгновение на Регину смотрели глаза Дика. — Дерьмо! — прошептала она. — Гадость! Бедный, бедный Дик! Обратно так же страшно? — Нет, обратно проще. Даже ему. — У тебя тоже так? — спустя мгновение спросила Регина и смутилась. К чему ей это знать? — Я альфа, вожак, для меня перекидываться — как дышать. Но грязи не меньше, — задумчиво добавил Мэтью, оглядывая некогда чистый коридор. — Хотя, пожалуй, меньше, потому что быстро. Дик, ступай, погуляй. Он открыл дверь квартиры, и волк выскользнул во тьму коридора. Регина моментально напряглась. Если что, ей с Мэтью ни за что не справиться. — Пошли, котенок, поболтаем. — Альфа направился в ее комнату. — Да не дрожи ты так, — бросил он на ходу. — Я не планирую тебя обижать. — Я не дрожу! — с вызовом ответила Регина, на что Мэтью только улыбнулся. В комнате был только один стул, поэтому Регина села на кровать, чувствуя необъяснимое возбуждение. Интересно, какой волк Мэтью? Дик и тот выглядел весьма внушительно, а уж этот наверное будет огромным. И глаза… человеческие они темно-карие со стальным блеском, а вот волчьи — желтые и настороженные. Только человеческими они почти не бывают… — Мэтью… — Да, котенок? — А почему у тебя глаза как у волка? У Дика я такого не видела. — Я могу трансформироваться частично. — Он вытянул руку, и девушка увидела, как на ней стремительно отрастают когти, а сама ладонь покрывается короткой черной шерстью. — У альфы есть третья ипостась. Полуволк-получеловек. Лоренцо так наказывает строптивых оборотней: заставляет принять это состояние и блокирует превращение. Приходится жить в средней ипостаси, а это не очень приятно. Хотя для боя эта форма самая удобная. — Вот бы посмотреть! — ляпнула Регина и тут же замолчала. А вдруг захочет показать? Не-е-е, хватит с нее на сегодня оборотней! — Еще насмотришься, — хмыкнул Мэтью. — Тебе нужна защита. Одиночки в мире нелюдей не выживают. — Лоренцо запретил меня трогать. — Большинство не посмеют нарушить приказ мастера, но есть и те, кто готов бросить ему вызов, а ты тот груз, который может утянуть его на дно. — С радостью это сделаю, — огрызнулась Регина. — Не сделаешь, — спокойно возразил оборотень. — Иначе я за твою жизнь когтя не дам. Знаешь, что любил делать прошлый мастер города? Он искал того, кто тебе дорог, и мучил его на твоих глазах. Долго, изощренно, с удовольствием. Месяцами, годами… — Его взгляд полыхнул злобой. — А ты мог только смотреть… Ани Рет была его возлюбленной на протяжении нескольких веков. Ты ведь понимаешь, что она сделает, когда придет к власти? Она будет пытать мастера твоими мучениями. — Да плевал Лоренцо на меня! Его это не будет трогать! — взвилась Регина. — Ты ошибаешься, котенок. На тебе его метка, ты уже часть его. — Дерьмо! — вскричала Регина и вскочила на ноги. — Ненавижу! Как я его ненавижу! — Это пройдет, — криво усмехнулся оборотень. — Дай ему шанс все исправить. — И он бросил ей небольшой конверт, который Регина от неожиданности поймала. — Что это? — Прочти. Каллиграфический почерк. Написано по старинке — чернилами. «Моя милая Джин, приглашаю тебя поужинать со мной завтра в полночь в ресторане клуба «Танцующий вампир». Соглашайся, и я заеду за тобой за полчаса до полуночи. Твой Лоренцо» — Твой Лоренцо? Он подписался «твой Лоренцо»? — Регина от возмущения хватала ртом воздух, слушая глухое биение собственного сердца. — Ты говорил, что он не знает где я! — Он не знает, но уверен, что я найду тебя. — Я могу не идти? — хотелось что-нибудь разбить, желательно смазливую физиономию одного вампира. — Тебе решать, но именно поэтому тебе нужна защита. — Мэтью больше не улыбался. — Я хочу ввести тебя в стаю. — Кем? — Регина села обратно на кровать, комкая в кулаке записку Лоренцо. — Я ведь не оборотень. — Плевать! Я так хочу и точка! Регина подняла голову. На нее смотрели желтые волчьи глаза — жесткий, оценивающий, внимательный взгляд. Безжалостный и беспощадный. Надежный, мудрый, и… чертовски привлекательный в своей звериной силе и уверенности. — Я не смогу защитить тебя от Лоренцо, но от других постараюсь.