Нутро разрывало от желания близости. Но вместе с тем его угнетало ощущение какой-то неправильности, иррациональности происходящего. Айрис так и стояла с зажмуренными глазами. А Теару нужно было совсем другое: страсть, пожар, жадный огонь в глазах. Грешные стоны, разрывающие пространство, бьющие по ушам и выворачивающие наизнанку. Выступающая на теле броня. Сильные горячие толчки, сведенные судорогой мышцы и наслаждение, яркое и острое, одно на двоих. — Кажется, уже поздно. Нам пора возвращаться. Теар отошел, выпуская девушку из капкана рук, и медленно пошел по дорожке, не предпринимая более попыток завладеть рукой невесты. Лишние прикосновения ему сейчас ни к чему. Кровь уже кипела внутри. Стучала в висках. Бурлила горячим потоком. Теар через силу заставлял себя идти медленно, так чтобы Айрис поспевала. Хотя самому хотелось бежать, нестись сломя голову, в прыжке перемахивая через ряды подстриженных кустарников. Его время вышло… Зверь проснулся и требовал своего. Срочно. Немедленно! В паху давило так, что впору завыть. А впереди уже показались стены дворца, мягко мерцающие перламутром и подмигивающие зажигающимися квадратами окон. Еще немного. Совсем чуть-чуть. Туда, где можно не сдерживаться. Туда, где можно быть самим собой. Дура, идиотка, глупая самоуверенная пигалица! И зачем я только пошла за ними? Что надеялась увидеть? Что хотела доказать? И главное, кому? Ежу было ясно, что Теару нравится Айрис. Милая, наивная… невинная. Он прижимал ее к стене конюшни и пристально смотрел в глаза. И даже не видя выражения его лица, я знала, о чем он думает, знала, чего хочет. И сердце шло глубокими рваными трещинами, рассыпалось ранящими осколками, пронзая насквозь все внутренние органы. В горле застрял колючий ком — ни вдохнуть, ни выдохнуть. Голоса и того, кажется, не стало. А если бы и был, никто бы не услышал. Что такое вой раненой души по сравнению с веселыми трелями птиц, с ржанием лошадей, нетерпеливо перебирающих копытами в стойлах? Я отпустила пушистую ветку, из-за которой подглядывала за сладкой парочкой, и через силу отвернулась. На негнущихся ногах пошла по дорожке к дворцу. Хотелось исчезнуть. Раствориться в каком-нибудь темном углу, слиться с тенью и перестать существовать. Я была здесь лишней, в этом парке, в этом доме, в чужой жизни, в которой сполна отыграла отпущенную мне роль. И ведь я с самого начала знала, зачем я здесь. Знала о невесте и готовящейся свадьбе. Знала… и все равно надеялась на что-то… На что? На то, что Теар снизойдет до такой, как я? Что увидит во мне нечто большее, чем подстилку в постели? Дура. Кто я — а кто он? У нас никогда не было и не будет ничего общего. Глупо было допускать саму мысль об этом. Так же как глупо ревновать к той, что займет положенное ей место возле итару Лунных. Я уже прошла большую часть пути. По сторонам, кажется, и вовсе не смотрела. Не хочу вообще никого видеть и слышать! Пусть все катится к шерхам и меня просто оставят в покое! Уже представила, как запрусь в своих покоях, отгорожусь от мира ворохом одеял и подушек… и вдруг по внутренней связи пришел зов. Такой сильный и напористый, что чуть не сбил меня с ног. Я ухватилась за ствол ближайшего дерева и потрясла головой, пытаясь разобраться в шквале обрушившихся на меня эмоций. В отличие от прошлого раза, сейчас я точно знала, что никакая опасность Теару не угрожает. Этот призыв был совершенно иным и предназначался только для меня одной. Он был полон неприкрытого желания, полон дикой, голодной страсти, требующей немедленного утоления. И вновь я не могла противиться ему. Бросилась бежать к дворцу. Ноги сами свернули в сторону хозяйских покоев. Я влетела туда с гулко стучащим сердцем, охваченная жаром, и первым делом судорожно расстегнула ворот платья, словно оно мешало дышать. Из горла вырвался истеричный смешок. Вот же издевка! Теар под ручку гуляет с Водной, целует ей руки и говорит комплименты, а сбросить напряжение мчится ко мне. Услужливой шлюхе, которая с готовностью исполнит любую его прихоть. Конечно, свою драгоценную Айрис он не тронул, наверняка терпеливо дождется свадьбы. Будет беречь, холить и лелеять, как наивысшую драгоценность на свете. И правильно, зачем раньше времени пугать девочку? Зачем, когда рядом есть та, которая прибежит к нему в любое время дня и ночи? Примчится, путаясь в пышных юбках, стоит лишь позвать. Меня душила обида, но вопреки всему бесстыжее тело горело от желания. Я чувствовала приближение итару и, шерх меня задери, изнывала от нетерпения. И проклинала про себя эту дурацкую связь, которая заставляла испытывать всю полноту ощущений Лунного, заставляла принимать его чувства за свои собственные. Я даже не думала противиться, когда Теар ворвался в спальню и повалил меня на кровать. Нетерпеливо дернул платье на груди, обрывая пуговицы. Его губы опаляли, грозя оставить на коже незаживающие ожоги. Сильные руки сжимали меня с такой силой, что, казалось, вот-вот треснут ребра. Вся его выдержка полетела к шерхам. Мозг, кажется, и вовсе отказал. Бал правили лишь инстинкты. Лишь порочная похоть и страсть, сжигающая нас обоих. Он шептал что-то бессвязное, а потом долго смотрел мне в глаза и ловил губами дыхание, словно никак не мог напиться мной. А я не могла насытиться им. Теар — мои безумные вечные качели. Меня то подбрасывает вверх, к самым небесам и ласковому золотому солнцу, то я падаю вниз с немыслимой скоростью и ударяюсь о грешную землю с такой силой, что искры летят из глаз. И кажется, что уже никогда не смогу подняться на ноги, но я упрямо встаю, чтобы вновь взлететь к облакам и вновь упасть, в который раз наступая на одни и те же грабли. И труднее всего было осознать, решить для себя, что этот раз — последний. Самый яркий, самый безумный, самый сладкий. Последний. Пора остановиться. Хватит с меня этих качелей! Хватит глупых надежд и чаяний, которые неминуемо приведут в бездну отчаяния. Надо остановиться, прекратить, оборвать… все то, что нас связывает. — Теар… — позвала тихонько, не уверенная, что он услышит. Лунный лежал, уткнувшись в мою шею, сердце в груди билось часто и сильно. И рука сжимала мою талию, не желая отпускать. — Мм?.. — Он пошевелился, чуть отстранился и повернул меня к себе, заглядывая в лицо. — Что? — Хотела спросить… Насчет связи. Ее ведь можно… убрать? — Что, не понравилось, как я тебя сегодня позвал? — Теар хмыкнул. На губах его играла улыбка, а в светлых глазах прыгали озорные искорки. — А тебе бы понравилось? — возмутилась я. — Я, знаешь ли, на такое не подписывалась! И вообще… — Я собралась с духом и выпалила: — За перевалом мне это совершенно ни к чему! Не хочу знать, чем ты здесь занимаешься! И чувствовать не хочу… — Вот ты о чем… — Теар усмехнулся, но теперь в его улыбке не было веселья. И озорные искорки исчезли. Выражение лица стало задумчивым и чуть подозрительным. — Не беспокойся. За перевалом родовая связь не работает. Она порвется, как только ты покинешь пределы Долины. Даже так?! Ну что ж, оно и к лучшему. Если со связью все решается так просто, значит, мне остается сделать лишь завершающий шаг. Почти весь следующий день я провела в одиночестве. Сразу после завтрака Теар и Водные отбыли в резиденцию Красной Зари. Насколько я поняла, именно сегодня должно состояться торжественное назначение главы клана Огненных. А это значило, что границу вот-вот откроют и я смогу наконец покинуть Долину и уехать за перевал, как мечтала. Странно, но радости я отчего-то не испытывала. Напротив, на сердце было тяжело. И отчего-то я знала — разговор с Теаром не будет легким. Он столько раз вынуждал меня остаться, столько раз откладывал отъезд, что уже даже не верилось, что Лунный когда-нибудь выполнит свою клятву. Но иначе точно нельзя. Слишком далеко все зашло. И сейчас мне как никогда стоило проявить решимость и упорство. Лунного я ждала в своих покоях. За время его отсутствия успела собрать вещи и подготовить дорожный костюм. Чемодан прятать не стала, оставила стоять у стены. Все равно начать собираюсь с главного, так что и скрывать мне нечего. Теар вернулся, когда за окном уже стемнело и на безоблачном небе зажглись первые звезды. Яркие и близкие. Уже привычно влетел в покои и сразу ринулся ко мне, по пути снимая с себя дорогой сюртук. — Привет. Я сос… — И умолк на полуслове, наткнувшись глазами на тугой чемодан. Посмотрел на меня вопросительно. Я улыбнулась. Почти легко. Почти беззаботно. — Как все прошло? — спросила участливо. — Хорошо. — Что ж, значит, тебя можно поздравить? — С чем? — Теар все еще недоумевал. — С успешным окончанием обучения, Теар! — Я отметила, как меняется выражение его лица и в светлых глазах появляются сомнение и настороженность. — Насколько я могу судить, ты уже достаточно хорошо себя контролируешь. А значит, наш контракт можно считать выполненным. — Ты так уверена? Что, даже экзамена мне не устроишь? — Он усмехнулся, вопросительно приподняв бровь. — А вдруг сорвусь и брошусь на кого-нибудь? — Не думаю. Я видела вас вчера. Тебя и Айрис Водную. У конюшен. — Я была не намерена этого скрывать. Но и упрекать Теара не собиралась. В конце концов, он в своем праве. — По-моему, ты отлично справился. Да и сегодня все прошло гладко. Так что… в моих услугах больше нет нужды. Произнести это было тяжело. Еще тяжелее было не дать голосу дрогнуть. Но я все же справилась, не позволив себе слабину. — Ты хочешь уехать? — спросил он резко, даже зло. Словно я в чем-то провинилась. — Да, я хочу получить причитающийся мне гонорар и покинуть Долину! — произнесла решительно. Теар пристально смотрел мне в глаза и, казалось, заглядывал в самую душу. — Лжешь! Ты не хочешь уезжать! — Хочу! — возразила пылко. — Ладно, пусть так. Я не хочу, чтобы ты уезжала! — чуть ли не выкрикнул Лунный и сделал несколько решительных шагов ко мне, оказавшись на расстоянии вытянутой руки. Слишком близко. Непозволительно близко для моего и так расшатанного самообладания. — Ты обязан выполнить клятву, Теар… — произнесла я неуверенно. — Шерх с ней, с этой клятвой! Если так хочется, можем на три дня смотаться за перевал, на экскурсию. А потом вернемся. — И, чуть отдышавшись, уже гораздо мягче произнес: — Я хочу, чтобы ты осталась, Мел. Со мной. Я почувствовала, как от его слов щемит сердце. Ведь где-то глубоко в душе я надеялась, что он это скажет. Хотела этого. И боялась одновременно. Понятно, что мы с Теаром не пара. Он глава сильнейшего рода Долины. А я — всего лишь шлюха. Жалкая полукровка. Да еще и не единожды запятнавшая свою честь.