Англичанин вспомнил, как его били лицом о брусчатку. Весь подобрался и, тяжело выговаривая беззубым ртом, произнес: – Мой возяин подалил мне ево за холофую флувбу. – А меня убить – это он тебе приказал? – Он, – опустив голову, тихо ответил бандит. – Вот теперь мне очень хочется еще раз повидать вашего «доброго» Толстого Харальда! – рявкнул опер на своего пленника, да так, что тот даже слегка присел от страха. – Идем к твоему хозяину! – А мой брат? – жалобно спросил грабитель. – Собаке – собачья смерть! – сквозь зубы прошипел Николай, сузив глаза, взглянул на мгновенно поникшего пленника и сказал: – Снимай пояс. Если будешь себя правильно вести, останешься цел. А нет – будете на пару с братом валяться. Так что в твоих интересах выполнять мои приказы споро и четко! Чем быстрее твой хозяин мне расскажет, откуда он взял сей стилет, тем лучше для тебя! Ты все понял? – закончил объяснять Николай, затягивая потуже узел на запястьях грабителя. – Да! – морщась от боли, прошипел в ответ тот. – Тогда пошли в гости к твоему Толстому Харальду! Уж очень мне хочется с ним потолковать о жизни и его праведных делах! – сердито произнес Николай и кулаком подтолкнул в спину пленника. Глава 2 И снова домовладелец Толстый Харальд в это время отдыхал. Он сидел за столом в гостиной и готовился к распитию вечернего чая со сдобной булочкой. Положил серебряными щипчиками кусочек сахара в расписное фарфоровое блюдце. Потом немного подумал и добавил еще один кусочек. Налил из чайника ароматную темно-янтарную жидкость и стал медленно помешивать ее, предвкушая скорое наслаждение от божественного напитка, привезенного из далекой и загадочной Индии. «Говорят, что богатства этой дикой страны бесконечны, и только благодаря мудрости правительства ее величества королевы теперь эти богатства везут в цивилизованную Англию, а не оставляют их местным дикарям. Ведь они даже достойно оценить свое богатство не в состоянии без помощи нас, англичан, а куда им тогда до развития своей страны. Дикари, что тут другого скажешь!» – размышлял Толстый Харальд, медленно размешивая серебряной ложечкой сахар. Мысли домовладельца плыли плавно, не спеша, как струился чайный аромат из фарфоровой чашечки, тонко расписанной сценками из китайского быта. Размешав сахар, Толстый Харальд взял в руки теплую свежевыпеченную булочку. Осторожно откусил кусочек и уже поднес чашку с горячим чаем к губам, как дверь внезапно резко распахнулась и в нее ввалился медведеобразный подручный в разодранной одежде, с растрепанными волосами и побитым лицом. На перепачканном засохшей кровью лице бандита в свете пяти свечей, что стояли в подсвечнике на столе, хорошо был виден блеск его разъяренных глаз. Казалось, что разбойник был готов разорвать на части несчастного домовладельца. Внезапное появление здоровяка напугало Толстого Харальда. От неожиданности он выплеснул себе на панталоны чуть ли не полчашки горячего чая. – Ты чего приперся, остолоп?! Я тебе когда говорил прийти?! Из-за тебя я весь ошпарился, бестолочь! Кто за лечебные мази мне платить будет?! Ты?! – Толстый Харальд заорал, но, получше разглядев лицо подельника, спросил: – А что у тебя с мордой? Толстый Харальд в полумраке не видел, что в темном проеме двери скрывается Николай. Он был уверен, что бандит пришел к нему один. Домовладелец рассерженно поставил кружку на стол и покосился на большие напольные часы, которые глухим ударом оповестили, что сейчас пять часов вечера. Взял со стола холщовое полотенце и стал им нервно вытирать штанину, одновременно засыпая своего разбойника чередой вопросов: – Труп московита надежно утопили в Темзе? А золото его куда спрятали? Но здоровяк почему-то молчал и не отвечал ни на один из его вопросов. Толстый Харальд брезгливо покосился на разбитое лицо разбойника и раздраженно произнес. – Что молчишь?! На тебе кровь московита! Ты бы хотя б там же, в речке, умылся, прежде чем ко мне являться! Тебя уже, наверное, все жильцы дома видели?! Какой ужас! Убить тебя за это мало! Домовладелец все частил, а разбойник молчал и только отводил в сторону взгляд. – Почто не отвечаешь, бестолковщина, когда с тобой твой хозяин разговаривает?! Рассерженный Толстый Харальд завизжал, словно пила, наскочившая на гвоздь. Недовольно взглянул на отводящего взгляд здоровяка и в ярости вскочил с кресла, выбежал из-за стола и тут же резко остановился. Только теперь он заметил, что руки бандита были завернуты назад и связаны. Он недоуменно посмотрел ему в лицо, но тут его отвлек стук в дверь, хотя та была открыта. Толстый Харальд повернулся на стук и застыл на месте от ужаса – перед ним стоял тот самый московит, которого по его приказу уже давно должны были убить и бросить в Темзу на корм рыбам. – Ну, здравствуй, хозяин! Что не приглашаешь меня к себе в гости? Горячим чаем не желаешь ли напоить? – спокойно спросил Николай. – Ты ж-жив? – заикаясь от страха, произнес домовладелец и стал осторожно пятиться обратно к столу. – Как видишь! Причем исключительно твоими молитвами! Ведь здесь, в Лондоне, кроме тебя, совершенно некому обо мне позаботиться! – безмятежно усмехнулся незваный гость и тут же схватил Толстого Харальда за грудки. – А не хочешь ли поведать – кто приказал тебе меня убить? Домовладелец побелел лицом, мелко затрясся, стал оглядываться по сторонам, словно искал чьей-то помощи, но здесь ему уже некому было помочь. Он попытался закричать, но тут же получил короткий удар под дых и стал беспомощно хватать ртом воздух, почти беззвучно открывая и закрывая его, прямо как рыба, выброшенная на сушу. Его взгляд остановился на глазах Николая, и они ничего хорошего ему не сулили. Толстый Харальд тут же обмяк, словно из него выпустили весь воздух. – В последний раз спрашиваю: кто тебя надоумил меня убить? Считаю до трех. Не отвечаешь – зарежу тебя, как зажравшуюся свинью. С громким визгом, морем крови и безо всякого почтения! – Сэр Френсис Уолсингем, – еле слышно произнес домовладелец. – Это который числится министром вашей королевы? Глазки Толстого Харальда беспомощно забегали. Николай поднял руку, чтобы оплеухой привести его в чувство, но домовладелец быстро закивал головой и истошно завизжал: – Только не бейте меня! Я ужасно боюсь боли! Я сам все вам расскажу! – Ну, так я прав? – Совершенно верно! Это министр нашей королевы Елизаветы. Он ведает всеми шпионами и соглядатаями в королевстве и за границей. Его боятся и слушаются даже самые отъявленные головорезы Англии. У него есть свои люди не только у нас, но и во всех странах Европы. Поэтому от него никуда не укрыться и не спрятаться! – Толстый Харальд печально вздохнул и горестно опустил голову. – Теперь мне уже жить осталось совсем недолго! Сэр Френсис Уолсингем доберется до меня, и тогда мне конец! – Ну что ты так вдруг закручинился? Еще же не вечер! Ты мне лучше вот что скажи: чем это вашему министру московские послы так не угодили, что он их одного за другим решил убивать? – Это политика! Я лично против вас ничего не имею! Что там наверху замышляют большие люди, нам, маленьким человечкам, здесь, внизу, не дано знать. Мы всего лишь исполнители высокой воли наших правителей! Я никак не мог отказать столь влиятельному человеку! Меня бы самого убили, если бы я стал отказываться! – жалобно всплакнул Толстый Харальд. – И я все время под этой трусливой гнидой ходил! – вдруг недовольно заревел бандит. – Слезы льет, причитает, прям как баба, которую муж застукал в постели с чужим мужиком! Тьфу на тебя! Оказывается, ты не честный грабитель, а всего лишь подлизала фараоновская! Да я из-за этой сволоты сегодня брата своего потерял! Здоровяк подскочил к Толстому Харальду. Связанные руки не давали ему возможности хорошенько врезать толстому по его гнусной роже. Тогда здоровяк решил сгоряча лягнуть его в причинное место, но нокаут Николая тут же опрокинул его на стол. Раздался страшный грохот. Стол перевернулся, и на пол полетел фарфоровый сервиз. Он разбился, и бандит оказался лицом в самом центре чайной лужи. Толстый Харальд с ужасом и жалостью глядел на поверженного здоровяка и на пролитый дорогущий чай. Но его ужас и жалость скорее всего были по поводу дорогого индийского чая, а не от расстройства из-за упавшего подельника. – Не думай, что я тебя сейчас защитил! Я всего лишь хочу от тебя узнать правду, и ты пока мне нужен здоровым, а если не скажешь… Николай замолк и многозначительно посмотрел на лежащего без сознания здоровяка. – Спрашивайте, господин посол, я вам все расскажу! – снова затрясся от страха Толстый Харальд. Тогда Николай достал из кармана стилет с ручкой из слоновьей кости и задумчиво повертел им, кабы не зная, что с ним предпринять. – Откуда он у вас? – настороженно спросил домовладелец. – Так сказать, позаимствовал его у вашего сподручного, – ответил Николай и снова посмотрел на бандита, который начал подавать признаки жизни. – Так вот куда делся мой дорогой стилет?! А я уже обыскался! Даже подумал, что в мое жилище тайком проникли воры! – визгливо закричал Толстый Харальд. Он шустро подбежал к бандиту и зло пнул того в то самое место, в которое до этого он хотел пнуть его самого. Здоровяк тут же сжался от боли и обиженно завыл. – Как ты посмел украсть у меня стилет?! – продолжал возмущаться домовладелец. – Тебе он ни к чему был, а мне для дела очень даже сподручная вещица! – в ответ огрызнулся лежащий на полу бандит. – Ты его сам украл у убитого тобой московита! Он же не твой, а ворованный! – Вот вам, бабушка, и Юрьев день! – присвистнул Николай и холодно посмотрел на Толстого Харальда. – Так вот это, значит, кто убил моего земляка, московского посла Барашина? И ты хочешь мне сказать, что это тоже сделано по приказу сэра Френсиса Уолсингема? Домовладелец быстро взглянул на глухо подвывающего подельника, понуро опустил голову и зло зашипел: – Он все врет! Это он сам убил московского посла, а его труп скинул в Темзу. Я даже не притрагивался к нему! – А кто мне приказал его ограбить и утопить?! Не ты ли?! – закричал лежащий на полу бандит. – Так это действительно стилет боярина Барашина! – задумчиво произнес Николай, не обращая внимания на разругавшихся подельников. Его взгляд остановился на трости, инкрустированной замысловатым орнаментом из желтоватой слоновой кости. Та скромно лежала на камине, дожидаясь решения своей судьбы. Николай взял с камина трость и повернулся к домовладельцу. Тот тут же замолк, затравленно посмотрел на направленный в его сторону стилет и зажмурился от страха. – Ну что глазки свои закрыл? – рявкнул Николай. – Бери бумагу, перо и пиши! Как у всякого делового человека, бумага и перо у Толстого Харальда всегда были под рукой, а точнее – в его секретере. Открыв его, он покосился на московита, который несокрушимым столпом возвышался за его спиной. – Давай пиши! – приказал Николай домовладельцу. – «Досточтимый сэр Френсис Уолсингем!..» Да-да, именно, сэр Френсис Уолсингем! Так вот, пиши дальше. «Настоящим письмом извещаю вас, что данное вами поручение выполнить не получилось. А именно: не получилось убить посла царя всея Руси и Московского княжества Ивана Грозного Николая Бельского. При помощи моих людей мне удалось его выследить, но ввиду ожесточенного сопротивления посла убить его так и не удалось. Ваше предыдущее задание, а именно: ликвидировать посла царя всея Руси и Московского княжества Ивана Грозного Барашина Сергея выполнить было гораздо легче, что я и сделал при помощи своих людей. После выполнения прошлого вашего задания я получил соответствующее вознаграждение, что и подтверждаю. В этот раз, после оказанного жестокого сопротивления со стороны посла, мои люди требуют увеличения своего жалованья. Поэтому нижайше прошу вас помочь мне деньгами для скорейшего выполнения вашего поручения. Ваш верный слуга по прозвищу Толстый Харальд». Ниже допиши: «Мое письмо будет передано с верным мне человеком. Деньги для оплаты работы покорно прошу передать мне с вручителем сего письма! Сам я пока буду временно скрываться, так как весьма опасаюсь мести со стороны московского посла! Но это никак не скажется на точности выполнения вашего поручения, сэр Френсис Уолсингем. С великим уважением к вам, Толстый Харальд!» Закончил писать? Тогда поставь число и подпись! Домовладелец высушил песком чернила, осторожно стряхнул его на пол и протянул письмо Николаю. Тот взял его и стал расхаживать взад-вперед по комнате. Он внимательно перечитывал текст. Видя, что московит отвлекся, неудачливый убийца тут же рванул к двери, но… споткнулся о вовремя подставленную Николаем ногу. Толстый Харальд растянулся на полу совсем недалеко от своего подельника. Тот сначала ухмыльнулся, а затем, скривив недовольную гримасу, с удовольствием, со всей силы пнул ногой своего хозяина. Теперь уже корчился и выл от боли Толстый Харальд. – Милые бранятся – только тешатся! – взглянув на сладкую парочку, усмехнулся Николай. Наблюдая за подельниками, он примерил, как стилет входит в трость. Оказалось, просто идеально, мастер явно постарался, чтобы у ее владельца в сложной ситуации не возникло заминки. Стилет с легким щелчком зашел в ножны и плотно зафиксировался. Небольшая кнопка в углублении под рукояткой в форме головы льва также легко освобождала стилет, и теперь им можно было воспользоваться по назначению. «Жаль, что стилет все-таки не смог спасти жизнь своего хозяина!» – подумал Николай и подошел с вынутым из ножен стилетом к лежащим рядышком друг с другом подельникам. Те, увидев недоброе в глазах московита, разом подобрались и стали тревожно следить за его действиями. – Как передать письмо сэру Уолсингему? – Через владельца кабака «Черный бык» по прозвищу Черный Кромми. Я у него все время вино для себя покупаю. Все шито-крыто – никто и не заподозрит, что я через него получаю приказания и деньги от сэра Френсиса Уолсингема. Толстый Харальд вовсю старался угодить Николаю. Он верил, что таким способом можно добиться его расположения и сохранить свою жизнь, а поэтому старался как можно подробнее все объяснять и рассказывать. – Ладно, разберусь я с вашим «Черным быком» и Черным Кромми. Печать твоя где спрятана? – Там же, в секретере; и воск там же. – Очень хорошо! Ну а с вами что мне теперь делать, господа убийцы? Френсис Уолсингем заказчик моего убийства, так что от него мне правосудия ожидать не приходится. Это как у скупого зимой снега выпрашивать, а поэтому, господа убийцы, сегодня я буду для вас и судьей, и палачом! – тихим, холодным, почти загробным голосом произнес Николай. От этого и бандиту, и его хозяину сразу стало не по себе. Они почти разом стали медленно отползать от него подальше, но быстро уперлись спинами в стену. Теперь уже им ползти было некуда, и от этого обоим разбойникам стало еще страшнее. Николай подошел поближе и встал рядом с ними. Он с нескрываемым интересом посмотрел на стену. – А что, господа убийцы! Предоставим воле случая решить вашу судьбу! Поэтому, будучи полномочным послом самодержца всея Руси и Московского княжества царя Ивана Грозного и обладая правом вершить суд от имени царя Руси над врагами своими на землях Англии в угоду моему отечеству, повелеваю: наказать вас обоих за подлое убийство посла Барашина Сергея Мироновича бессрочной высылкой в земли инородные и времена неизвестные! Дальнейшую судьбу высланных мною убийц передаю Господу Богу и таким образом снимаю с себя всяческую ответственность за их дальнейшую судьбу. Да будет так! Бандит и Толстый Харальд слушали и не понимали, в чем дело, но нутром чувствовали, что сейчас должно свершиться что-то весьма нехорошее и непоправимое. Домовладелец стал потихоньку подвывать от страха, глядя на исполинского московита, стоявшего рядом с ним и говорившего на непонятном ему языке.