– Я пригласила вас сюда, посол, так как вы мне показались человеком, которому можно доверять. Тем более что о вас я получила исчерпывающую информацию от сэра Томаса Грешема. Вы ведь бесстрашно бросились в бушующее море и спасли ему жизнь, не так ли? – Я польщен вашим вниманием, ваше величество, но, право, любой порядочный человек на моем месте поступил бы так же! – Сэр Томас Грешем говорил, что это произошло во время сильного шторма. Корабль «Английской Московской компании» потерпел кораблекрушение у наших берегов, и вы бросились в бушующие воды, чтобы спасти совершенно незнакомого вам человека! Вы же на тот момент не знали, что спасаете королевского банкира? – Было темно, ваше величество, и к тому же волны и ветер не давали мне время на размышления. Нужно было немедленно спасать попавшего в беду человека. Ведь промедление с моей стороны привело бы к его неминуемой гибели. – Похвально, похвально! Вы совершили героический поступок, достойный рыцарей моего королевства, и я об этом вашем поступке не забуду. Но излишне не обольщайтесь! Пока вы на моей земле, вы всецело остаетесь в моих руках. И сразу предупреждаю – за вами будут неотступно наблюдать мои люди, и они не допустят никаких действий с вашей стороны, которые могли бы нанести вред моей короне! – И чем же вызваны такие серьезные предосторожности? – Это обыденная практика при ведении чрезвычайно важных государственных дел. Я всегда осторожна со всеми, без исключения, но вам я сообщаю об этом, чтобы у вас не возникло соблазна обмануть меня. А сейчас я обращаюсь к вам как человеку, обладающему качествами истинного английского рыцаря, как к послу дружественного государства, искренне желающему развивать наши межгосударственные отношения, и как весьма опытному человеку в распутывании весьма сложных дел со смертельным исходом. Мне бы хотелось, с вашего согласия, конечно, поручить вам одно весьма щепетильное дело государственной важности. Мне нужен человек абсолютно сторонний, независимый от наших внутренних дел и имеющий собственный взгляд на любые события. Причем даже будет лучше, что этот человек иноземец и совершенно другой веры. Повторюсь, для меня чрезвычайно важно, чтобы расследование было проведено компетентным человеком и независимым от короны. Отсюда и такие меры предосторожности. Вы согласны мне помочь, посол? Но не думайте, что я пытаюсь вас каким-то образом принуждать или эксплуатировать. Это всего лишь услуга за услугу. По выполнении моей просьбы вы будете вправе рассчитывать на то, что я буду великодушна к вашей разумной просьбе. При условии, конечно, что я буду удовлетворена тем, как вы справитесь с моим поручением! Николай сделал вид, что задумался, а сам вскользь, незаметно наблюдал за реакцией королевы. Внешне она проявляла истинно английское хладнокровие, но женская натура все-таки сказывалась. В глазах правительницы читалось легкое нетерпение. «Ну что ж, иметь в должниках саму английскую королеву – это не так и плохо для меня, моего царя и Московии! Если удастся раскрыть возможное убийство, то у меня в руках будет козырь для получения более выгодного договора с «Английской Московской компанией». Не прокатит тогда вам, ваше величество, на Руси индийский фокус с цивилизованной колонизацией!» – подумал Николай и сдержанно ответил: – Я не против по мере своих сил оказать помощь дружественному монарху! Разумеется, если выполнение вашей просьбы в моих силах и не противоречит моим моральным принципам! – Полноте, посол, я не прошу от вас чего-либо непозволительного и не требую от вас предавать ваши государственные интересы! Это всего лишь просьба о помощи к опытному человеку. Вы ведь до работы в Посольском приказе вначале служили в Разбойном приказе, где занимались сыском и ловлей разбойников, причем делали это весьма успешно? Вот и мой посол из Москвы в своем послании ко мне расписал ваши действия по поимке злоумышленника, который похитил в нашем Английском дворе золотую посуду! Так что ваши действия и сноровка выше всяческих похвал. Вам очень быстро удалось обнаружить человека, укравшего в нашем посольстве золотую утварь, и вернуть ее обратно в полной сохранности. – Действительно, был сей казус в вашем посольстве, но там вором оказался ваш же человек. Московиты здесь совершенно ни при чем! – Мне уже подробно доложили об этом происшествии, и я не виню ваших людей в этом небольшом недоразумении. Но не об этом речь! Готовы ли вы мне помочь в моей просьбе, посол? – Я готов употребить весь свой опыт на пользу наших добрых взаимоотношений, исполнив, как я понимаю, частную просьбу вашего величества. Видно, что ваша Тайная служба тоже не зря ест свой хлеб, если все про меня знает? – Мой министр, сэр Френсис Уолсингем, свое дело знает достаточно хорошо и постоянно предоставляет мне и Тайному Совету всю необходимую информацию по всем интересующим нас вопросам. – Не сомневаюсь, что сэр Френсис Уолсингем действительно приносит пользу вашей короне, но московским послам его следует весьма и весьма опасаться. – Я вас не понимаю, посол, о чем это вы? – Ваше величество, я предполагаю, что вы уже слышали об убийстве в Лондоне московского посла Барашина Сергея Мироновича? – Я в курсе этого весьма печального происшествия. Меня информируют обо всех значимых событиях в моем государстве, – холодно ответила королева. – Но это был всего лишь несчастный случай. Ваш посол перепутал улицы нашего большого города и попал в район с не совсем хорошей репутацией. Как мне доложил сэр Френсис Уолсингем, по этому делу им лично было проведено тщательное расследование. Вашего посла убили бандиты, чтобы овладеть его имуществом, но мы их нашли и примерно наказали, о чем и сообщили отдельным письмом вашему царю Ивану Грозному, вместе с нашими глубочайшими извинениями. – А если дело выглядело не совсем так, как вам его представил ваш министр, сэр Френсис Уолсингем? – Прошу вас потрудиться объясниться, посол! – возмутилась королева. Наверное, сейчас ее щеки полыхали бы пунцовым заревом гнева, но толстый слой пудры скрывал истинный цвет лица королевской особы. После того как она переболела оспой, ее кожа имела некоторые физические недостатки, и это на нее действовало угнетающе. По мере возможности она старалась маскировать подобные недостатки. Чувствовалось, что королеве Елизавете очень хотелось казаться гораздо моложе, чем она была на самом деле. «Неплохо бы узнать – для кого это ее величество так старается молодиться?» – подумал Николай. Интересный вопрос, и ответ на него может быть весьма полезен в работе посла. Хотя при дворе ходили слухи о близких отношениях королевы Елизаветы с ее конюшим, графом Робертом Лестером. – Позвольте показать вам одно письмо, ваше величество. Оно попало мне в руки от разбойников после их вчерашнего неудачного покушения на меня, – произнес Николай и достал из-за обшлага письмо Толстого Харальда. Королева аккуратно взяла письмо в руки, словно оно было заразным, и принялась его читать. По мере его прочтения брови у нее приподнимались все выше и выше. Наконец она дочитала до конца, вернула письмо Николаю и безапелляционно заявила: – Это фальшивка! Гнусный поклеп на моего преданного министра! – Хорошо, ваше величество! Если это всего лишь злая фальшивка, то, попади это письмо к вашему министру, он не должен реагировать на него, а тем более выплачивать деньги по просьбе, изложенной, как вы выразились, в этой «фальшивке». Максимум, что он может сделать, – это предпринять меры к поиску автора провокационного послания. Не так ли, ваше величество? – Я больше чем уверена в честности моего министра! Он не мог без моего ведома совершать подобные деяния! – Хорошо, ваше величество, чтобы убедить вас в том, что письмо, которое я вам показал, действительно подлинное и адресовано именно вашему министру, сделаем так: я, с вашего позволения, переоденусь в нищего англичанина, чтобы никто не смог заподозрить во мне московского посла, и передам письмо людям, которые затем передадут его сэру Френсису Уолсингему, а спустя некоторое время получу от вашего министра деньги на собственное убийство! – улыбнулся Николай. – Ваше предложение звучит, конечно, совершенно абсурдно, но я люблю авантюрные игры и поэтому принимаю ваше предложение, но лишь для того, чтобы наглядным примером убедить вас в том, что вы показали мне фальшивку, состряпанную врагами нашего королевства! – Тогда, как говорится: по рукам! И после того как вы убедитесь в моей искренности, у вас будет полное основание доверять мне еще больше, тем более если вы намереваетесь поручить мне от своего имени частное расследование! – Но мне и моим людям необходимо знать: где произойдет ваша встреча с самозванцем? – Здесь нет никакого секрета, ваше величество. В кабаке «Черный бык», который принадлежит человеку по прозвищу Черный Кромми. Николай поднялся и откланялся, а Елизавета осталась сидеть в кресле за чайным столиком. Прислуга бесшумно собирала посуду, а ее величество задумчиво глядела на дверь, за которой скрылся хваткий и напористый посол царя Ивана Грозного. Она взмахнула веером. Ей вдруг стало нестерпимо жарко. Переволновалась? Но ее величество давно уже за собой не наблюдала такой особенности. Она уже отвыкла волноваться и переживать по пустякам. Но сейчас ей отчего-то было тревожно. «В этих московитах что-то такое есть, что делает их весьма опасными противниками! Все-таки торговать и дружить с ними будет лучше, чем ссориться. Эти московиты не индийцы с их кастами! Нужно будет еще раз все подробно обговорить с моим государственным секретарем, чтобы нам не наломать дров в этой дикой Московии, с ее странными людьми и не менее странными обычаями! С нас сейчас довольно и конфликта с Испанией! Не хватало, чтобы к испанцам присоединились французы! А перед грядущей войной с такими врагами получить в лице Московии нового врага – это будет верхом неблагоразумия!» – подумала королева и резко встала с кресла. Глава 4 Деньги от сатрапа Лондон времен правления королевской династии Тюдоров представлял собой совершенно иной вид, чем столица современной Англии, с которой был знаком Николай по тем дням, когда он бывал там в составе спортивных делегаций по многоборью. Идти ему предстояло не по чисто вымытым тротуарам, а лавируя между луж с нечистотами и опасаясь поскользнуться на чем-нибудь нехорошем. А еще нужно было опасаться, чтобы гостеприимные жители города не окатили чем-либо дурно пахнущим с верхних этажей. Такое понятие, как «канализация», в Лондоне отсутствовало напрочь, и чем дальше от центра, тем присутствие нечистот ощущалось все сильнее и сильнее. Путь Николая лежал к кабаку «Черный бык», где он должен был встретиться с его владельцем. Со стороны посол Московского княжества выглядел как обычный нищий англичанин. Немного поплутав по городу, ему наконец удалось найти деревянное двухэтажное здание, над дверью которого было прибито чучело головы черного быка. На нем восседала здоровая ворона и настороженно поглядывала на подошедшего человека. Не успел Николай приблизиться к двери, как та с шумом открылась и из нее вывалился пьяный матрос. Вслед за ним, громко гогоча, словно перекормленные гуси, вышли еще полдюжины довольных жизнью детей моря. Ворона недовольно каркнула и взлетела в воздух. Тот, кто выскочил первым, остановился, подбоченился и презрительным взглядом окинул одежду Николая. Некоторое время моряк, пошатываясь, стоял и молчал. Затем сплюнул и резко, презрительно произнес на французском: – Гляньте, английский оборванец прет в кабак! Интересно, на что он себе выпивку будет брать? Наверное, свои грязные штаны будет предлагать хозяину кабака! Компания загоготала еще громче и, уставившись на Николая, стала тыкать в него пальцами. Каждый из них посчитал своим долгом добавить к сказанному свой нелицеприятный комментарий. Николай благодаря своей матери хорошо знал французский и легко понял матросов. Поэтому он ответил главарю на его же языке: – Не больший оборванец, чем вы, месье! Француз хотел еще что-то добавить, но, услышав родную речь, резко замолк и удивленно уставился на Николая. До него даже не сразу дошло, что его фактически обозвали. А когда он все-таки это понял, разразился отборной руганью и полез с кулаками на обидчика, но тот ловко отбил его удар и нанес ответный, отрезвляющий, под дых. Выпучив глаза и беспомощно хватая ртом воздух, француз непонимающе глядел на Николая. Его дружки поняли, что их обижают, и разом ломанулись к нарушителю праздного времяпрепровождения. Николаю пришлось хорошо поработать руками и ногами, чтобы уполовинить количество атакующих. Разгоряченные французы даже подоставали ножи, и теперь драка сулила быть кровопролитной. Хоть из шестерых на ногах остались лишь только трое, но они еще представляли для Николая опасность, и он хладнокровно отбивался от любителей выпить и подраться. У внезапно подвернувшегося зрелища уже появились свои болельщики – завсегдатаи кабака во главе с его владельцем. Они собрались на просторном крыльце и, как и полагается болельщикам, яростно кричали, стучали ногами и тыкали пальцами в разгоряченных бойцов. Прислуга бегала взад-вперед, так как народу требовалось не только зрелище, но еще выпивка и еда. Владелец кабака довольно потирал руки и грозно покрикивал на своих слуг: – Что ползаете, словно сонные мухи! Давайте шевелитесь! Видите – люди соскучились по хорошему зрелищу, выпивке и закуске! И стражникам не забудьте налить! Стражники действительно спокойно стояли и переговаривались на противоположном конце небольшой площади. Они с интересом наблюдали за поединком, и, по всей видимости, драка возле кабака «Черный бык» была обычным делом, и у них здесь был свой денежный интерес. Николай же крутился как юла. Исходя из своего нового имиджа «нищего англичанина», он оставил все свое оружие во дворце сэра Грешема, и теперь ему оставалось надеяться только на свои навыки и изворотливость. У него не было с собой даже боевого ножа, а лишь небольшой ножик для еды, но он был не в счет. Английская публика в события не вмешивалась, а только подбадривала дерущихся так, как болельщики подбадривают лошадь на скачках. Многие из них даже поставили свои последние деньги. Теперь они с азартом, воплями до покраснения, нервными ударами кулаков по перилам крыльца да руганью до драки с соседом поддерживали своего фаворита. Владелец кабака не упустил возможность дополнительно подзаработать и по такому случаю организовал тотализатор. Прямо у самого лица Николая блеснуло острое лезвие ножа. Он отклонился назад и, выставив руку, сопроводил прошедший мимо удар. Захватил за локоть француза и резко вывернул ему руку. Раздались хруст, дикий душераздирающий вопль, и еще один противник на время выведен из строя. Но за своего земляка в бой тут же ринулся другой француз. Он с громким криком, выставив перед собой нож, побежал на Николая, но тот развернулся, пропустил мимо себя его острое лезвие и коротким ударом ребром ладони по сонной артерии отключил еще одного бойца французского торгового флота. Остался последний, самый здоровый бугай. Он был что в ширь, что в высоту и чувствовал себя настолько уверенным, что даже отбросил в сторону нож. Болельщики взревели от восторга – им предстояло увидеть бой двух исполинов. Ставки тут же возросли, а нервы игроков накалились до предела. Рев вокруг стоял неимоверный. Двадцать с лишним луженых глоток орали на француза и требовали, чтобы он одолел этого вшивого нищего, ибо они поставили свои деньги не на умение, а на число. Им было плевать, что они единым фронтом выступили против своего земляка-англичанина. Главным для них были деньги. Они сами были готовы ринуться на помощь французу. Но нельзя! Это было нарушением главного правила тотализатора. Ведь все их деньги сейчас находились у владельца кабака, а на его стороне закон. Краем уха они слышали, что за спиной Черного Кромми стояли люди самого сэра Френсиса Уолсингема, а с ним шутки были плохи. Сгинешь, и никто не узнает, где могилка твоя. Поэтому, когда в решающей схватке сошлись матрос-здоровяк и нищий оборванец, все участники тотализатора разом, не сговариваясь повысили свои ставки. Владелец кабака с довольным видом принимал их, одновременно, прищурив правый глаз, с любопытством наблюдал за Николаем. Здоровяк француз, расставив в стороны руки, медленно пошел на своего противника. Он уже хотел схватить его поперек туловища, чтобы сделать «мельницу», но неожиданно получил удар головой в голову, а затем сокрушающий удар ребром ладони по сонной артерии. У французского бойца мгновенно потемнело в глазах и земля ушла из-под ног. Здоровяк повалился на землю прямо лицом в зловонную лужу. И тут… наступила полная тишина. До этого кричащие и неистовствовавшие завсегдатаи кабака резко замолкли. Они чуть ли не со слезами на глазах глядели на лежавшую в грязной луже свою последнюю надежду стать немного богаче. Через некоторое время раздался общий вздох разочарования, и на Николая уставилось двадцать пар недовольных глаз. Теперь он стал виновником их неудачи. Из толпы вышел самый разгневанный. Он разминал огромные кулачища и зло поглядывал на виновника своего разорения. – А со мной тебе слабо сразиться, оборванец! Французишек и я мог раскидать одной левой! А ты со мной попробуй потягаться! Толпа снова взвыла. У них появилась надежда отыграться. Владелец кабака вновь кинул клич, и народ стал выворачивать из карманов последние деньги. Черный Кромми был доволен и благодарил Бога за хороший доход и за то, что тот принес к порогу его кабака этого странного оборванца. Николай перевел дух. Он понимал, что, если не сразится с этим настырным англичанином, ему просто не дадут пообщаться с владельцем кабака, да и тот сам сейчас был больше заинтересован в сборе денег, чем в беседе с незнакомцем. Николай размял плечевые суставы и коротко взглянул на англичанина. Тот из-за пояса достал небольшой, но вполне увесистый топорик. – Что встал, нищета! Подходи, не боись! Буду бить аккуратно, в лоб и только один раз! Поверь мне – еще никто не просил у меня добавки после моего удара! Англичанин расхохотался, а вместе с ним и как-то не вполне уверенно и зрители, но напряженно следившие за Николаем глаза вызвавшегося бойца совершенно не смеялись. Он внимательно отслеживал движения противника. Было видно, что ему немного не по себе и он явно хорохорился. На него все-таки произвело впечатление то, что безоружный нищий в одиночку одолел шестерых вооруженных французов, но он в отличие от лягушатников был вооружен не ножом, а топором, а это, по его мнению, весьма сильно меняло дело. – Кромми, ставлю на все, что ты сегодня собрал за все бои, что я одним ударом топора убью этого оборванца! – крикнул он хозяину кабака. – А где деньги возьмешь, если проиграешь? – рассмеялся в ответ Черный Кромми. – Дом свой тебе отдам! Ты ведь его видел – хороший дом! Честный залог, Кромми! – разгоряченно закричал англичанин, ловко размахивая топориком из стороны в сторону, словно примеряясь, как бы ловчее ударить своего противника. – Тебя за язык никто не тянул, Луи! Я согласен, по рукам! Только одолей этого пришлого и станешь так богат, что твои соседи обзавидуются! Два к одному ставлю! – громко крикнул владелец кабака и тихо добавил. – А проиграешь – твои домочадцы станут моими рабами. Малолеток же твоих сразу продам, нечего мне чужие лишние рты кормить! Публика вновь заревела, а англичанин завертел перед собой топориком, словно лопастями мельницы смерти, и пошел на своего противника. По мере его приближения толпа кричала все громче и громче, а Николай спокойно дожидался точки невозврата для англичанина. Пока лишь шли обманные и запугивающие движения. Наконец, выждав финального замаха, он сделал подкат. Таким образом ему удалось уйти из зоны поражения от удара топором. Он тут же сбоку взял своим ногами в ножницы ноги соперника и опрокинул его наземь. От неожиданности англичанин неловко упал навзничь. Его голова с хрустом ударилась об один из камней булыжной мостовой. Топор тут же отлетел в сторону, а англичанин затих, безвольно раскинув в стороны руки. Из-под затылка потек тонкий ручеек крови. – Убили! – завопил один из участников тотализатора, но на него, сурово нахмурив брови, посмотрел хозяин кабака, и самый крикливый тут же замолк. – Быстро убрали трупы! – приказал Черный Кромми своим слугам, и работа тут же закипела. Через десять-пятнадцать минут от былого побоища не осталось и следов, но толпа все не расходилась. Люди недоверчиво и с опаской косились на Николая, а тот стоял посередине улицы, не зная, что ему теперь предпринять. Ведь он только что при свидетелях убил англичанина на виду у стражников, а где-то совсем рядом должен был крутиться соглядатай ее величества. Стражники, не торопясь, стали двигаться в сторону Николая. – Всем по кружке эля за мой счет! – продолжал громовым голосом вещать Черный Кромми. – Бой был честным! Несчастный Луи сам вызвался на смертельный бой, и никто его не неволил! Вы все свидетели произошедшего! К удивлению Николая, стражники прошли мимо него, и только один из них оценивающе его оглядел. Второй же так торопился к таверне, что даже не обратил на Николая никакого внимания. – Заходите, гости дорогие! – раскланялся перед стражниками Черный Кромми. Смотрители порядка с важным видом прошли мимо него в кабак, а за ними и его владелец. На самом пороге тот оглянулся и по-быстрому махнул Николаю рукой. – Ну и ты, оборванец, тоже заходи! Так и быть, я сегодня добрый и всех угощаю кружкой доброго эля! Владелец кабака очень торопился. Ему не терпелось пересчитать свой доход от тотализатора. Его глаза просто светились от внезапно привалившего ему богатства. Ведь вдобавок к деньгам от тотализатора он стал еще и владельцем дома нелепо погибшего Луи. Николай долго не думал и последовал за хозяином кабака. Народ рассаживался за столы и возбужденно обсуждал только что увиденное зрелище. Николай последовал их примеру и сел за свободный стол. Завсегдатаи кабака посматривали на него, иногда указывали пальцами, но никто не сел с ним за один стол и даже не заговорил. Отпив два глотка эля, Николай встал из-за стола и пошел к хозяину кабака. Стражники уже успели получить свою долю и ушли восвояси, а Черный Кромми усердно подсчитывал свои доходы. Тот недобро покосился на подошедшего к нему Николая и подвинул к себе поближе аккуратно отсортированные кучки пенсов и шиллингов, после чего недовольно проворчал: – Тебе чего, оборванец? Свою порцию эля ты от меня уже получил. Теперь можешь проваливать отсюда на все четыре стороны! А хочешь, завтра приходи! Может, и найдется добрая душа с тобой сразиться!