Маргарет бросила взгляд на худые плечи Дэниела, на его угрюмое лицо, которое он упрямо от нее отворачивал. Девушку переполняло желание обнять брата, сказать ему, как сильно она его любит. Но он находил беременность сестры просто отвратительной, а узнав о том, что она уезжает, вообще перестал с ней общаться. Словно считал, что всему виной не Джо, к которому она уезжала, а вот этот большой живот. – Ну что, не хочешь пожать мне руку? В воздухе повисла длинная пауза, которую в любую секунду мог грубо нарушить отец, затем Дэниел все же протянул руку и, обменявшись с сестрой коротким рукопожатием, поспешно отдернул ее. – Я напишу, – сказала она. – И очень советую все же ответить, черт бы тебя побрал! Брат промолчал. Затем к ней подошел отец и крепко обнял: – Передай своему мужу, чтобы присматривал за тобой. – Он уткнулся носом ей в волосы, голос его звучал совсем глухо. – Папа, и ты туда же. – От его парадного пиджака пахло нафталином, а еще коровами и сеном. – У вас все будет хорошо. А Летти приглядит за вами лучше, чем я. – Ну, это как раз нетрудно, – натужно пошутил отец, а Мэгги только крепче прижала его к себе. – Я желаю… Я желаю… – Папа… – остановила она отца. – Ладно. – Он резко отстранился и огляделся по сторонам, будто мысленно был уже далеко. Потом тяжело сглотнул. – Пожалуй, тебе пора на посадку. Хочешь, понесу твои вещи? – Я справлюсь. Самую большую сумку она повесила на плечо, корзинку и продуктовую посылку сунула под мышку. Сделала глубокий вдох и повернулась в сторону корабля. – Держись, девочка! Учти, сначала надо пройти таможенный досмотр, – остановил ее отец. – Что? – Таможню. Прежде чем посадить на корабль, они сперва всех посылают туда. Она проследила за его рукой и увидела на пристани здоровенный ангар из рифленого железа. – Так говорили женщины из Красного Креста. Сначала таможня. Какие-то две девушки разговаривали с офицерами на входе. Один из них со смехом показывал на ее сумку. Отец бросил на Мэгги обеспокоенный взгляд: – Все в порядке, девочка? Ты почему-то ужасно побледнела. – Пап, я не могу, – прошептала она. – Я тебя не слышу, девочка. Что случилось? – Папа, я неважно себя чувствую. – В чем дело? Может, хочешь присесть? – Нет… Слишком много народу. У меня кружится голова. Скажи им, чтобы сразу посадили меня на корабль. – Она закрыла глаза. Потом услышала, как отец что-то отрывисто бросил Дэниелу, и тот сразу рванул с места. И через несколько минут рядом с ней уже стояли два морских офицера. – Вы в порядке, мэм? – Мне просто надо поскорее подняться на борт. – Хорошо. А вы уже прошли… – Послушайте! Вы же видите, что я в положении. Мне нехорошо. Ребенок давит на мочевой пузырь. Я боюсь оконфузиться. И больше ни минуты не могу оставаться в этой толпе. – У нее на глаза навернулись слезы отчаяния, и она заметила, что они смутились. – Это совсем на нее не похоже, – озабоченно произнес отец. – Вообще-то, она сильная девочка. И до сих пор еще не падала в обморок. – Ну, у нас уже несколько случаев было. Всему виной суматоха, – заявил один из офицеров. – Мы посадим ее на корабль. Позвольте ваши вещи, мэм. Она отдала им сумку и продуктовую посылку, на оберточной бумаге виднелись пятна от ее потных рук. – С ней все будет хорошо? На судне есть доктор? – наклонился к ним отец, его лицо сразу вытянулось. – Да, сэр. Успокойтесь, пожалуйста. – (Мэгги почувствовала, что отец боится от нее отойти.) – Простите, сэр. Дальше вам нельзя. Один из офицеров потянулся к ее корзинке: – Разрешите, я понесу. – Нет, – резко сказала она, прижимая корзинку к себе. – Нет, спасибо, – добавила она и попыталась улыбнуться. – Здесь все мои документы и вещи. И я ужасно боюсь их потерять. – Вы, возможно, правы, мэм. Сегодня не самый подходящий день, чтобы что-то терять. Они взяли ее под руки и стали протискиваться к кораблю. В отличие от самого корабля, непроизвольно отметила она, трап выглядел довольно ветхим, деревянные ступеньки изъедены морской водой и стерты подошвами множества ног. – Тогда прощай, Мэгги! – окликнул ее отец. – Папа. Неожиданно ей показалось, что все происходит слишком быстро. Она не чувствовала себя готовой. Она попыталась послать свободной рукой воздушный поцелуй в последней попытке передать то, что она чувствует. – Дэн?! Дэниел?! Где же он?! – Отец резко обернулся, ища глазами сына. Потом махнул дочери, чтобы та подождала, но толпа напирала, затягивая его. – Я так толком и не попрощалась. – Чертов мальчишка! – Отец почти плакал. – Дэн! Уверен, он хочет сказать «до свидания». Послушай, ты только не обращай внимания… – Мэм, нам действительно пора, – сказал один из офицеров. Маргарет посмотрела сначала на него, затем – на таможенный ангар. Она неуверенно ступила на трап. Стоящий сзади офицер непроизвольно подтолкнул ее тяжелой сумкой. – Не могу его найти, родная! – крикнул Марри. – Не знаю, куда он запропастился. – Папа, передай ему, что все нормально. Я понимаю. – Она видела, что отец чуть не плачет. – Ты еще пожалеешь! – лукаво ухмыльнулся портовый рабочий в низко натянутой на лоб шапке. – Береги себя! – заорал отец. – Ты меня слышишь? Береги себя! – Голос отца становился все тише, и вот уже его лицо, а затем и тулья поношенной шляпы исчезли в людском водовороте. Старший помощник командира корабля, или старпом, как его называли члены команды, трижды попытался привлечь его внимание. Чертов мужик продолжал торчать здесь, подпрыгивая на месте, ну точь-в-точь ребенок, которому срочно нужно пи-пи. Добсон. Как всегда, чуть более неформальный, чем того требуют обстоятельства. Капитан Хайфилд, настроение которого оставляло желать лучшего, был решительно настроен его игнорировать. Он отвернулся и позвонил в машинное отделение. От сырости у него разболелась нога. Чтобы дать ей немного отдохнуть, он перенес тяжесть тела на здоровую ногу, приняв несвойственную ему кривобокую позу. Капитан был коренастым мужчиной, но за годы службы выработал бравую выправку, которую совершенно непочтительно постоянно передразнивали на нижних палубах. – Хокинс, сообщите мне о состоянии левого двигателя. Все еще не работает? – Сэр, я уже послал вниз двух человек. Мы надеемся запустить его минут через двадцать или около того. Капитан Хайфилд облегченно вздохнул: – Вы уж постарайтесь, ребята. Иначе, чтобы выйти на открытую воду, нам понадобятся еще два буксира, что сегодня совсем нежелательно. Так? – Да уж, не хочется оплошать на глазах у жителей нашей бывшей колонии в тот момент, когда мы увозим их дочерей. – Мостик, рулевая рубка, рулевой Коксвейн. – Очень хорошо, Коксвейн. Держите курс один-два-ноль. – Капитан Хайфилд отошел от переговорной трубы. – Ну, что еще? Добсон замялся: – Я… согласен с вами, сэр. Мы хотим произвести совсем другое впечатление… – Ну да. Хотя это не ваша забота, Добсон. Чего вам там от меня нужно? Вся гавань лежала перед ними как на ладони: растянувшиеся вплоть до сухих доков многотысячные толпы людей, развевающиеся флаги внизу, медленно поднимающиеся по трапу одна за другой женщины. Хайфилд даже застонал про себя. – Я пришел доложить о личном составе, сэр. У нас до сих пор не хватает нескольких человек. Капитан Хайфилд посмотрел на часы: