Раон ни разу не задумался о том, что она потеряла отца. Мало того, услышал об этом один раз и выкинул информацию из головы, как бесполезную. «Идиот». Но вот о ребенке он слышал впервые. Сделал себе заметку спросить позже. – Какой он был? – мягко спросил Раон, имея в виду ее отца. – Он любил нас, мы любили его, – ответила ЧанА и вытерла глаза. – Все, идем. «Значит, он был хорошим человеком», – подумал Раон и ощутил внезапную тоску по здоровым отношениям отца и ребенка, которых у него никогда не было. * * * – Эй, Раон, спишь? – голос Тэмина. Раон глянул на часы – час ночи. – Представь себе, – ответил он и отложил книгу в сторону. – Я быстро, извини. ЧанА не разбудил? – Понятия не имею, она живет в другой комнате. Тэмин помолчал, видимо, обдумывал слова Раона. – Так вы не… Я думал, что… – Слишком много думать вредно для тебя. Зачем звонишь? – На шесть вечера студия свободна. Будем только мы. Сможешь? Раон кивнул, потом озвучил: – Да. Все? – Слушай, есть предложение, мой режиссер спрашивает, не хочешь ли взяться за роль в дораме? – Тэмин, давай, до завтра. Раон нажал отбой и откинулся на подушки. Дорама? Длинный сериал с неспешными отношениями, потрогать пальчики девушки, чмокнуть ее в лобик, смотреть влюбленными глазами так, чтобы у зрителей замирали сердца, и они прилипали к экранам в надежде на робкий поцелуй, который в лучшем случае произойдет один раз и в последней серии. Там с него точно не будут стаскивать последнюю тряпку, чтобы как можно больше заработать на его теле. За это время можно подготовиться к национальному квалификационному экзамену, чтобы получить лицензию. Раон почесал затылок и взял телефон. – Эй, Тэмин, спишь? – Я знал, что ты умничка, – довольно проговорил Тэмин. – Ты позвонил на десять минут раньше, чем я ожидал. Завтра все тебе расскажу, можем встретиться с режиссером. Он готов взять тебя без прослушиваний. Раон улыбался, когда засыпал. Такие друзья ему точно посланы Всевышним, чтобы не дать утонуть в грязи этого мира. Мир в грязи, грязь, она прилипла к рукам, к коленям. Котенок, где же он? Ребенок ползал по грязи, заглядывая под кусты, шаря руками по глубоким лужам. – Раон! Ребенок сжался в надежде, что его не заметят. Он трясся от холода под проливным дождем, ветер швырял колючие капли в лицо, волосы прилипли к глазам, но мальчик не шевелился. Хоть бы он прошел мимо, хоть бы ему кто-нибудь позвонил, хоть бы… Ледяные пальцы нащупали мокрую шерсть. Раон перевел глаза вниз и его рот открылся в беззвучном крике. Котенок, он нашел его. – Раон! Раон! Да что ж такое! Проснись! Раон рывком сел, хватая ртом воздух, прижал руку к колотящемуся сердцу. ЧанА поймала его безумный взгляд, полный боли и растерянности. – Он убил его, убил. Он обещал. – Раон, – ЧанА чуть не плакала. Она прижала его голову к себе, покачиваясь. Раон обхватил ее руками и закрыл глаза, приходя в себя. Отчетливый, тошнотворный запах мокрой грязи таял, постепенно сменялся теплым запахом ЧанА. – Извини, я напугал тебя, – Раон втянул этот запах так глубоко как мог, сжал пальцы чуть сильнее, ощущая ткань, а не грязную шерсть. – Ты кричал так, словно от этого зависела твоя жизнь. Раон, это же был не просто кошмар? – Просто кошмар, – уже нормальным голосом ответил Раон, хотя руки еще тряслись, и ЧанА наверняка это ощущала. – Не бери в голову. «Тебе об этом знать не нужно». Раона ужасала мысль, что придется признаться в своем наследии. Законченный псих отец и жалкая мать, которая позволяла истязать сына, лишь бы отец не обратил свой взор на нее. А всего-то нужно было обратиться в органы, и этот кошмар закончился бы. С такими генами ему нельзя иметь детей. Раон все чаще задумывался о вазэктомии. Как ЧанА отреагирует, если узнает, что он стерилен? – ЧанА. – Шш, Раон. Спи, я побуду здесь. * * * ЧанА поежилась при виде здания, где проходили съемки. Раон ободряющее сжал ее пальцы и потянул за собой. – Мы справимся с первого раза, обещаю. А потом поедем в студию. – Пак Джи У разрешил мне полностью не раздеваться? Это точно? – Точно. – А тебе? Раон остановился у лифта и повернулся к девушке. Хмыкнул при виде расстроенного лица, потрепал ее по волосам. – Я привык, не переживай так. Но… Спасибо, ЧанА. Он снова отвернулся. На глаза навернулись неожиданные слезы и Раон быстро заморгал. Жалости он не терпит, но участие выбило его из колеи. Наверное, в своей прошлой жизни он совершал хорошие поступки, раз в этой жизни ему была подарена ЧанА. К облегчению ЧанА, никто из съемочной группы не отпускал шуточки, и вообще все вели себя как обычно. Один раз Ли Хё Ну поинтересовался ее самочувствием и на этом упоминания о прошлых съемках исчерпались. Режиссер кивнул ей и вновь уставился в свой ноутбук. – Здесь обнаженка – это норма, – прошептал Раон. – Никто не будет тыкать пальцем, успокойся. Никого не интересует, сколько вещей на тебе надето, главное, чтобы их количество совпадало с тем, что указано в сценарии. Сцену отыграли с первого раза, как и обещал Раон. Он пытался держать себя в руках, у него это плохо получалось, но режиссер их остановил, как только Раон взялся за застежки на ее белье. – Стоп. Снято. Раон уронил голову на грудь ЧанА и сжал зубы. «Я становлюсь посмешищем. Даже не могу встать, потому что этот придурок торчит как палка». ЧанА похлопала его по мокрому плечу и натянула сверху простыню, скрывая его наготу и стараясь не пялиться сама: достаточно того, что вся съемочная группа любуется обнаженным Хан Раоном. Выбралась из кровати. – Успокойся немного, – прошептала она. – Принесу тебе воды. Ли Хё Ну заглянул в ноутбук режиссера. – Прямая трансляция? – шепнул он. Пак Джи У кивнул. С момента, когда эти двое зашли в комнату и до момента, когда они ее покинут, все будет видеть господин Софтин. * * * В студии звукозаписи было тихо. Неизвестно как, но Тэмин организовал секретную запись. Сам Тэмин поджидал Раона у входа. – Тэун настраивает аппаратуру, идем. Привет, ЧанА. Раон, хреново выглядишь. Раон неопределенно промычал и вошел внутрь. – Он плохо спал, – тихо сказала ЧанА. Тэмин посерьезнел. – Кошмары. – Он говорил что-то? – быстро спросил Тэмин. – Ну, – ЧанА замялась, не уверенная, что вправе рассказывать. – Вам лучше спросить у него. – Тебе, – машинально поправил Тэмин и пошел за Раоном. Нагнал его на повороте длинного коридора. – Погоди-ка. Спросить хочу. ЧанА сказала, что тебе снился кошмар. Как часто это происходит? – У ЧанА слишком длинный язык, – пробурчал Раон, дернул плечом, скидывая руку Тэмина, и пошел дальше. – Тебе снился отец? – крикнул Тэмин. Раон остановился, потом развернулся и вгляделся в друга. – Ты знал. Ты всегда знал, – Раон не спрашивал. – Да. – Тэун? – Знает. – Его исчезновение – ты как-то связан с этим? – Я рассказал отцу. Он начал копать и Хан Джун скрылся. Мне жаль, что я больше ничем не смог помочь. Прости меня, Раон. – Тебе было девять лет. Ты, верно, шутишь? – поразился Раон. Отец в один прекрасный вечер забрал все деньги и скрылся в неизвестном направлении, обещав писать письма. Раон со слезами, на коленях благодарил Бога за это, а нужно было в ноги кланяться Тэмину, которому оказалось не все равно, что его друга медленно сживает со света собственный отец. Раон открыл рот и выдал какой-то хрип, откашлялся. Сделал шаг к Тэмину. – Ты сделал то, что должна была сделать моя чертова мать. Тэмин! Будь я проклят, я и не подозревал, что обязан тебе жизнью.