– Скрываешь своего ухажера? Стесняешься его? – Николай сжал пальцы, стараясь выровнять дыхание. Зоя повернула голову, и свет лампы упал на полумесяц ее скулы, позолотил темные волны волос. Николай никогда не мог равнодушно смотреть на красоту Зои и в этот момент порадовался, что прикован к кровати: будь его руки свободны, они сами собой потянулись бы к девушке. – Лежи смирно, – бросила она. – Ты хуже ребенка, перекормленного сладостями. Как хорошо, что у нее такой острый язык! – Зоя, почему бы тебе не остаться? Развлечешь меня занимательными рассказами о своем детстве. Твое ехидство очень успокаивает. – Может, я лучше попрошу Толю развлечь тебя поэзией? – Вот-вот, я как раз об этом. Какое остроумие, какая язвительность! Лучше любой колыбельной. Когда щелкнул последний замок, рукав Зоиного кафтана соскользнул, обнажив широкий серебряный браслет, охватывавший запястье: обломки костей или чего-то, похожего на зубы, вплавленные в металл. Николай никогда не видел ее без этого браслета и даже не был уверен, снимается ли он вообще. Он кое-что знал об усилителях и даже помог Алине добыть чешую морского хлыста, второй из легендарных усилителей Морозова. Существовала, однако, целая вселенная, о которой он не имел ни малейшего представления. – Скажи-ка мне вот что, Назяленская. Давид говорил, что выход за границы силы гришей чреват последствиями. Но разве усилитель не предназначен именно для этого? В чем тогда его отличие от парема? Зоя задумчиво провела пальцами по металлу. – Мне кажется, парем во многом схож со скверной. Подобно скверне, парем дает огромную силу, но цена этой силы чудовищна: воля гриша, а порой и жизнь. Усилители работают иначе. Животные, чьи части тела используются для усиления, – это редкие экземпляры, связанные с изначальным сотворением мира. Когда усилитель отдает свою жизнь, это есть жертва, необходимая Вселенной. Между гришом, чья рука наносит смертельный удар, и усилителем устанавливается нерушимая связь. Это и страшно, и красиво одновременно. В свою очередь, скверна… – Иначе говоря, мерзость. Я в курсе. Хорошо еще, что я себя люблю. – Все гриши питают тягу к мерзости, жаждут познать, на что способны за пределами допустимых границ. – Даже ты? Губы Зои дрогнули в улыбке. – Особенно я. Сила – это щит. – Прежде чем Николай успел попросить пояснений, она добавила: – Но цена такой силы непомерно велика. Когда Дарклинг попытался создать собственные усилители, результатом стал Тенистый Каньон. – Зоя подняла руку, и браслет блеснул в свете лампы. – Мне достаточно этого. – Близнецы носят усилители из акульих зубов, – вслух размышлял Николай, – Женя – из костей пустельги. Истории их появления я слышал не раз, а ты о своем не рассказывала никогда. Почему? Зоя вопросительно изогнула бровь. Задумчивая девушка исчезла, на короля вновь смотрела суровая воительница. – Сталь гришей нужно заслужить, ваше величество. Как и историю. – Она встала. – Полагаю, ты просто тянешь время. – Ты меня раскусила. – Несмотря на Зоину маску холодности, Николаю было жаль, что она уходит. – Спокойной ночи, генерал. – Спокойной ночи, гадкий король. Он не станет упрашивать Зою остаться. Не в его натуре – умолять, а кроме того, это противоречит негласному уговору, заключенному между ними. Они не ищут друг у друга утешения; наоборот – заставляют держать строй, стиснуть зубы и шагать. Так что он больше не станет пытаться ее разговорить. Не признается, что ему страшно оставаться наедине с тварью, которая может им завладеть; не попросит Зою оставить лампу зажженной – сотворить это простое детское волшебство, чтобы прогнать тьму. Когда она все же это сделала, Николай облегченно вздохнул. 7 Зоя Когда Зоя встала с постели, небо еще не посветлело. Сперва она выполнит обычные утренние дела, а потом отправится в Большой дворец и расстегнет оковы Николая. С возвращения в столицу минула неделя, и, к радости Зои, монстр, поселившийся в теле короля, пока ни разу не проявлялся. Тамара и Надя уже дожидались ее в соседней со спальней гостиной. Девушки сидели за круглым столом, некогда принадлежавшим личной страже Дарклинга. Надя все еще была в своем синем ночном халате, тогда как Тамара уже переоделась в форму. Руки, по обыкновению, были обнажены, на поясе матово поблескивали топоры. – Донесения о двух новых атаках кергудов. – Тамара протянула Зое стопку листов, исписанных убористым почерком. – Мне нужна чашка чая, – сказала Зоя. Солнце еще не взошло, а мир уже разваливается на части! В конце концов, это просто дикость. Налив себе чаю из самовара, она взяла у Тамары бумаги. Помимо этих, на столе лежали и другие. – В каком месте они напали на сей раз? – Троих гришей похитили в Сикурске и еще восьмерых – к югу от Карьева. Зоя резко выпрямилась. – Так много? Используя свои запасы юрды-парема, шуханцы создали бойцов нового типа, солдат, улучшенных с помощью портновского искусства: фабрикаторы сделали их более сильными, снабдили крыльями, утяжеленными кулаками, неломающимися костями и обостренными чувствами. Это и были кергуды. – Расскажи ей про остальное, – сказала Тамаре Надя. Зоя пристально посмотрела на Тамару. – Это еще не все? – Мы в Равке, не забыла? Гриши под Сикурском передвигались тайно. Либо шуханцы пронюхали про секретную миссию, либо… – Либо Нина права и новые солдаты способны чуять гришей, – закончила Надя. – А Нина ведь предупреждала, – заметила Тамара. – Предупреждала, и что? – едко отозвалась Зоя. – Как удачно, что наш добрый король отправил этот ценнейший источник информации за тысячи миль отсюда, поручив наблюдать за шуханцами. – И правильно сделал, – сказала Тамара. – Нина была сама не своя от горя. Задание пойдет ей на пользу. – Вряд ли этот довод нас утешит, если ее поймают и убьют, – парировала Зоя и ущипнула себя за переносицу. – Шуханцы проверяют, как далеко могут продвинуться вглубь нашей территории. Нужно поставить их на место. – Каким образом? – поинтересовалась Надя. – Строго-настрого предупредить? – Лучше всего вычислить их базы в Шухане, – сказала Тамара, – но, к сожалению, мои разведчики пока не обнаружили, где именно создают и тренируют кергудов. Желудок Зои скрутило узлом при мысли об этих базах, о гришах-«добровольцах», которых в Шухане «сажали» на парем, а затем сотворяли из них чудовищ. Она взяла в руки другой листок. – Это результаты вскрытия? Тамара кивнула. Тела двух кергудов доставили из Кеттердама в Малый дворец для изучения. Толя возражал против этого, утверждая, что «кромсать» тело павшего воина – недостойно. Однако Зоя считала иначе: когда равкианцев похищают у самых границ твоей страны, уже не до благородства. – Этот металл, – она указала на заметки Давида на полях подробного анатомического рисунка, выполненного корпориалами, – который они используют для костей, – это ведь не просто гришийская сталь? – Сплав, – ответила Нина. – Соединение гришийской стали с рутением. Он менее ковкий, зато более прочный. – Никогда о таком не слыхала. – Рутений встречается очень редко. Месторождений во всем мире – по пальцам пересчитать. Тамара подалась вперед. – Однако шуханцы где-то его берут. Зоя постучала пальцем по листку. – Найдите источник. Отследите перевалку грузов. Так мы выясним, где создают кергудов. Тамара провела большими пальцами по лезвиям топоров. – И когда мы это узнаем, я лично возглавлю штурм. – Я буду рядом, – кивнула Зоя. – А я прикрою вас со спины, – улыбнулась Надя. Скорее бы уже, подумала Зоя, которой давно не терпелось в бой. Она посмотрела на часы на каминной полке. Пора будить короля. Ночь выстелила землю холодным туманом, окутала призрачной дымкой деревья и выложенные камнем дорожки. Зоя шагала через лес, под сенью переплетенных ветвей. С приходом весны на них распустятся цветы – сперва белые, потом розовые, затем красные, как кровь, а пока что они голые – серая кора и шипы. Зоя вышла к живым изгородям и обширным лужайкам, окружавшим Большой дворец. Фонари вдоль погруженных в сумрак тропинок напоминали мутные светящиеся нимбы, а сам дворец с его белыми каменными террасами и золотыми статуями, окутанными туманом, – невесту перед свадьбой. В этот тихий предрассветный час сердце Зои тоже должно было быть наполнено покоем, однако все ее мысли занимали кергуды, земенцы, фьерданцы и керчийцы. Каждый день она готовила новых солдат в Малом дворце, занималась вопросами Второй армии. Армия, перешедшая под ее начало, росла и постепенно восстанавливалась после нанесенных Дарклингом ран – ран почти смертельных. Как ему это удалось? Зоя недоумевала до сих пор. Дарклинг увеличивал мощь Второй армии в течение нескольких поколений, множил численность войска, совершенствовал солдатскую выучку, укреплял собственное влияние. Дарклинг взращивал таланты молодых гришей, помогал им развивать способности, воспитывал как родных детей. И что же произошло, когда дети повели себя плохо, когда попытка Дарклинга захватить власть в Равке не удалась и часть гришей отважилась поддержать Алину Старкову, встать против него? Он их убил, без жалости и колебаний. Зоя видела, как они гибли. Сама едва не оказалась среди них. Едва, напомнила она себе, поднимаясь по ступенькам дворца. Но я выжила, чтобы возглавить армию, им созданную и им же чуть не уничтоженную. Зоя поклялась, что вновь сделает Вторую армию силой, с которой будут считаться. Ее разведчики все глубже проникали на территорию Фьерды и Шухана, исследовали побережье Блуждающего острова и фронтиры Нового Зема в поисках гришей, желающих научиться воевать на стороне Равки. Зоя была полна решимости еще больше увеличить армию, собрать войско еще мощнее, чем было у Дарклинга. И все же этого недостаточно. Главная задача Зои – найти способ защитить гришей по всему миру, навсегда избавить их от постоянного страха и необходимости скрывать свои способности; создать орган управления, совет из представителей всех стран, который бы следил за соблюдением прав гришей и сурово карал всякого, кто посмел бы пленить или причинить вред хоть одному из них. Но для того, чтобы эта мечта стала чем-то большим, нежели приятной фантазией, Равка должна быть сильной. И Равка, и ее король. Миновав коридоры Большого дворца, Зоя приблизилась к королевской спальне. Под дверями маялись в ожидании двое слуг. Под взглядом Зои оба моментально вжались в стену, словно испуганные морские анемоны. Она знала все их разговоры. «Наш бедный король после войны уже не тот», – шепталась прислуга, вздыхая и промокая глаза, стоило ему пройти мимо. Что ж, можно понять. Николай богат, красив, и за плечами у него трагическое прошлое – идеальная комбинация для мечтательного романтика. При худшем раскладе он отвергнет всех подходящих кандидаток в невесты, подобранных Зоей, влюбится в горничную и будет настаивать на браке по любви. Николай Ланцов всегда отличался склонностью к подобным романтическим бредням.