- Ну, — он хмыкнул, — например до прибытия до пункта назначения, могу дать вам возможность повидаться. Ну или алкоголя тебе какого-нибудь предложить. Поверь, это много. И ты скоро поймешь какой я щедрый. - Не густо. — я сделал глубокий вдох, пытаясь упорядочить мысли. — Слушай, Боксер, тебя ведь так зовут? Он кивнул. - Вот если я смогу убедить тебя, что вы совершили ошибку. И например, ты поймешь, что держать нас здесь, это неправильно. Ты сможешь в нарушение приказа нас отпустить? Нет, я понимаю что такое приказ. Я понимаю что задавать такой вопрос любому должностному лицу, тем более связанному с безопасностью, это наивная глупость. Но что если, за пятьсот лет, в умах людей что-то поменялось. - Ну ты даешь, — он усмехнулся. — Как там тебя, Андор? А как родители назвали, Эндрю? - Андрей. - Хм, русский. — заключил он. — Ну смотри Андрей. Мне уже сто пять лет. Я сейчас на таком интересном этапе, который психологам наших времен даже и не снился. Я культивирую в себе человечность. — последнее слово, он выделил чуть ли н ес любовью. — Ну, чтобы не быть бездушным роботом и все такое. Я много воевал и это наложило отпечаток. Особенно когда видишь разорванные на части тела товарищей и понимаешь, что они сейчас снова оживут, вообще перестаешь что-то чувствовать. Он посмотрел на меня долгим взглядом. Затем чуть изменив позу и устроившись поудобнее продолжил. - Ты еще молодой совсем, даже по старым меркам. Еще не успел обесчеловечиться. Слово то какое, а? — он снова усмехнулся. — Как-то раз, при мне одного моего боевого товарища, жрал хищный сухопутный спрут. Это было на планете Двойной Горизонт, двенадцать лет назад. Тварь была омерзительная, да и смерть жутковатая. Так вот, я тогда поймал себя на мысли, что хорошо что он так тяжело и долго умирает. Я подумал, что это закалит его как воина. Стоял и смотрел. Мог его добить, но думал, что этим все испорчу. Мне показалось что в его глазах промелькнул огонек безумия. Но я продолжил молча слушать. — То есть на самом деле, это превращало моего товарища в беспощадного и кровожадного ублюдка, который потом стал совершать плохие поступки. Я же считал, что это хорошо. Смотрел на это как на рождение нового воина. Но я только потом стал задумываться о том, что кроме рождения, тогда происходило и убийство. Убийство хорошего душевного человека. Знал бы ты как он умел шутить. Очень тупо и несмешно, но как он смеялся над своими шутками. А потом это стало пропадать. У всех нас. Даже угрюмость. Даже плохое настроение. Мы как машины исполняли свои функции. Я слушал откровения этого человека и с отчаянием понимал, что помогать он мне точно не станет. Ему просто хочется поболтать. - Вот я и занялся реабилитацией. Это конечно не совсем то что нужно. Тех настоящих чувств уже не вернешь, когда можешь просто от души кому-то помогать. Как в какой-нибудь сказке про добрых и искренних людей. Разум не позволит. В общем, что я хочу тебе сказать. Многие ребята, что уже за восемьдесят, начинают заниматься поисками человечности в себе. Начинают делать добро пачками. Правда странное добро, ты бы со стороны своего опыта вообще ничего не понял. Так вот, основная мысль к которой приходишь, что альтруизм в ущерб себе, это вредительство. Я сейчас не буду объяснять почему, а то это затянется. Да и не поймешь ты. Просто знай, даже если я захочу тебе помочь, я не стану этого делать. А рассказываю тебе об этом, потому что ты мне нравишься. Считай это актом альтруизма. Видишь, сделал тебе добро. - Круто. — бросил я. — Похоже мне нужно время, чтобы отойти от восторга. Боксер снова усмехнулся. - Я проявляю человечность. Мне правда жаль, что тебе кранты. И я не боюсь показывать свои чувства. - Да какая к чертям разница. Если ты меня больше никогда не увидишь. Если ты говоришь что я нормальный парень, то ты просто способствуешь тому чтобы в мире стало меньше нормальных парней. - Ты думаешь я из-за этого не переживаю? У тебя в голове наверное даже крутятся термины из серии лицемерие или двуличие. Но я с тобой не соглашусь. Рационализм убил все волшебство и любые твои слова не возымеют действия. - Да урод ты просто. — вдруг разозлившись бросил я. — Не знаю что ты там в себе культивируешь, но я нихрена не соглашусь с тем что ты хоть на капельку прав. Ты улыбаясь мне в лицо и нахваливая как человека, везешь на гибель. Понимаешь это, но пытаешь выкрутиться, что бы показаться “человечным”. — Я изо всех сил постарался сказать “человечным” так, чтобы это прозвучало как ругательство. - Ну вот что-то подобное я и ожидал. Видишь как выходит, я пытаюсь быть радушным, и не усугублять твою и так безрадостную ситуацию. Уважая тебя, не обманываю и не скрываю правду. А ты меня уродом называешь. Но все равно, зная об этом, предполагая что так и будет, я в ущерб себе был с тобой добрым и откровенным. Значит курсы замечательные и я не зря отвалил столько бабла. У меня аж перехватило дыхание от возмущения. В моей голове роилось столько всего, что я держал себя в руках, стараясь пресечь поток трехэтажных эпитетов. - Тебе что от меня надо? Ты пытаешься садистские наклонности завуалировать под помощь? Ты мне не помогаешь. Я не хочу с тобой говорить. - Ну как знаешь. — нахмурился боксер. — Видишь, я говорил что ты ничего не поймешь. В общем не вышло высокой беседы с интересным человеком. Ладно, может бухнуть хочешь? У меня вискарь есть. - Просто оставь меня в покое. — меня несло. Я сам был этому не рад, и понимал что веду себя неадекватно, но остановиться не мог. — Я не хочу слушать ту хрень которую ты несешь. Кому-нибудь другому читай морали. - Ну, это мое помещение. Если так хочешь, могу тебя в морилку перевести. Я то наоборот думал, посидим, поболтаем. — он вздохнул. — Ну как знаешь, сейчас ребят позову. Он встал со своего насеста, и ушел в дальнюю часть помещения. Усевшись в кресло спиной ко мне, он стал изучать какие-то предметы. Не знаю что такое морилка, наверное что-то неприятное. Может я и пожалею, но мне и правда сейчас хотелось оказаться подальше от этого урода. У меня сильно колотилось сердце будто меня накрыла побочка после мяса гадозавра. Так нужно себя чем-то занять. Я уставился на Роя, пытаясь отдать ему мысленный приказ. Вслух говорить не хотелось. - Поздравляю, чемпион! Он начал пересказывать содержимое логов и я, за отсутствием альтернативы решил их подробнее изучить. В общем, мой вклад в битву с полчищем рептилий оказался не такой уж и маленький. Группового опыта мне начислили три тысячи. Это видимо за всех тех геккончиков и кробсов, которых истребила Оша. А вот за личные убийства, мне насчитали аж тридцать три тысячи шестьсот восемьдесят очков опыта. Это за девяносто пять особей кробсов. В общем мои вложения в амуницию окупились. Правда как я понял, опыт был срезан аж в два раза. Во-первых, я был в команде, во-вторых, почти все ящеры были подранены, и гонялись не за мной. Немалая часть опыта ушла в пользу Оши, которая отвлекала на себя внимание хищников. К тому же были понижающие коэффициенты из-за моего оружия и автоматики. Так же, как оказалось, система работала вместе с улучшенным бестиарием. Рой пояснил, что я не просто так стрелял по уязвимым точкам. Насколько это справедливо, я уже не узнаю, но грех жаловаться. За убийство того паренька, мне начислили еще две тысячи двести очков. Круто! Качаться можно. Хотя, если бы не Оша, мне и пары кробсов бы хватило. Моим тщедушным телом, как раз можно было бы накормить двоих тварей. Ну может трех. Прибавка к навыкам и уровням тоже порадовала. Как я понял, рост навыков и достижений, отражается на росте интеллекта. На других характеристиках подобного не заметил. По навыкам мне пришло много повышений. Одна только стрельба стала двадцать третьего уровня и получила метку “Новичок”. До этого значилось “Самоучка”. Навык охотник получил ту же метку и аж тридцать очков. Если я правильно все понял, переход навыков в разряд “Новичок”, открывал мне дополнительные курсы. Сейчас мне конечно не до этого, но как выберусь из сложившейся ситуации, сразу начну учиться новому. Почему-то уверенность в удачном исходе меня не оставляла. Со мной уже столько всего происходило, я просто не верю в то, что все закончится именно так как предрекает Боксер. Мой отец, любил древний фильм “Беовульф”. В нем была одна любопытная сцена, и она мне сейчас пришла на ум. Когда главный герой был уже стар, на его земли напали варвары. И один из варваров, сказал Беовульфу, что мол тот боится сразиться с ним один на один. Так вот Беовульф перечислил все свои достижения, а потом спросил у варвара: “Ты серьезно веришь, что ты, безродный пес, станешь тем кто поставит точку в моей истории? Не совершай самоубийство. Лучше вали к своим товарищам и скажи им, что на этих землях делать нечего. “ Там было не совсем так, я наверное переврал, но суть похожа. Возможно я зазнался, или стал излишне самоуверен. Может всему виной злость на Боксера, но я не поверю что это конец. Ну пока не проведу в застенке лет тридцать. Ох, громкие слова, это плохой знак… Так ладно, что там дальше. Ношение боевой брони, оказывается такой навык тоже был, выросло до девяти. Оружие ближнего боя до двенадцати. Все эти повышения, увеличили второстепенную характеристику “Самоучка”, до 16 уровня. Уровень характеристики “Интеллект” теперь имел значение четырнадцать. Вишенкой на торте стал двадцать восьмой уровень. - Папа, — Оша как чувствовала когда появиться. Всю мою злость как рукой сняло. — Где я? Я чувствую что ты рядом. Что происходит? Я попытался передать ей сообщение, но пока думал, она снова заговорила. - Нужно бежать! Срочно! Я не справлюсь. Сейчас здесь опасно… Оша еще что-то говорила, но я ее уже не слушал. Мои ноги взмыли вверх. От мощного удара в борт, комната накренилась на один бок, а в одной из стен появилась вмятина. Похоже, я не ошибся. Глава 9. Взлом - Какие нахрен камни? Парни вы ополоумели там что ли? Почти неразличимый шум. - Да что ты говоришь? Двенадцати тонную машину камешком накренило! Машину сотрясло от нового удара, а в стене появилась новая вмятина. - Круговую оборону, мать вашу! Орудия приготовить и огонь по предполагаемым местам противника. Немедленно! Я почувствовал, как мое тело смещается из-за резкого торможения. Если бы я не был привязан, то обязательно свалился бы. Эх, жаль что хранилище заблокировано. Можно было бы попробовать освободиться, пока такая неразбериха происходит. - Папа. — жалобный плачь Оши в моей голове, заставил взбодриться. — Папа, это за мной. Я закроюсь, попытаюсь спрятаться. Ты только не вмешивайся… Я скорее почувствовал как оша обрубила связь между нами. Это было неприятно, я бы даже сказал больно. Черт, будто из головы что-то с мясом вырвали. Машину сотрясло от нового удара, из-за чего Боксер разразился длинной тирадой ругательств. - Эй, шустрик, — отведя душу позвал он. — Это твои что ли? Спасатели? Я замотал головой.