Она вздрогнула, обернулась и увидела Тео. Тот обеспокоенно смотрел на нее и сказал: – Что с тобой? Как ты себя чувствуешь? Искра рассмеялась, помахала в воздухе письмом. Тео нахмурился. – Кто-то умер? – предположил он. – Я тоже так подумала, – ответила Искра, поднявшись из кресла навстречу мужу. – Но оказалось, что мою сестру бросил жених. И теперь мачеха требует, чтобы я нашла ей нового из числа твоих друзей. – Она вздохнула и добавила: – Раз уж умудрилась настолько ловко захомутать министра департамента инквизиции. Тео обнял ее, и Искра почувствовала, как волна раздирающих болезненных чувств, что поднялась в ее душе, сразу же улеглась под воздействием чужой воли. Искра уткнулась носом в грудь Тео и едва слышно выдохнула: – Спасибо… Он мягко погладил ее по голове – прощай, прическа, прощайте, труды Минь Ян! – и сказал: – Ну а что? Вот хоть любую газету открой… Выпустив Искру, Тео прошел к столику, на котором уже лежала ежедневная стопка свежей прессы, и, взяв верхнюю газету, сказал: – Давай посмотрим, кто тут у нас. Климен Лоранс, заместитель министра финансов. Знаю его по прежним временам, женат, трое детей, семь любовниц. Подойдет? Искра рассмеялась. Тео держался настолько непринужденно и спокойно, при этом разделяя и понимая все ее чувства, что ей сделалось легко-легко. – Вряд ли, – ответила она. – Моей мачехе нужен законный муж для дочери, а не любовник. Тео перевернул страницу и предложил: – О, вот еще прекрасный вариант. Контр-адмирал Готье Дитрих. Богач, красавец, только предпочитает исключительно мужчин, причем с пассивной позиции. Искра ахнула от удивления, рассмеялась и зажала рот ладонью. Вот так контр-адмирал! – Но если его убедительно попросить, думаю, он не откажет, – ухмыльнулся Тео. – Ему пригодится супруга для соблюдения приличий, чтобы выходила с ним в свет. Правда, придется найти того, кто поможет им обоим провести первую ночь. Он отложил газету, обнял Искру и сказал: – Забудь о них. Просто забудь, пусть теперь барахтаются сами. Я прикажу дворецкому возвращать их письма. Никто не посмеет оскорблять мою ненаглядную супругу. Искра шмыгнула носом. Кивнула. – Хорошо, – ответила она. – Мне ведь некому писать, кроме них. Несколько минут они стояли просто так, в обнимку, а потом Искра сказала: – Ты никогда не догадаешься, с кем я познакомилась сегодня. Тео посмотрел на нее, улыбнулся, но в улыбке его была тревога. – С кем же? – поинтересовался он так, словно собирался бежать, искать и убивать того, кто, возможно, имел глупость обидеть Искру. Примерно с таким же лицом Тео стоял возле собора, когда дракон держал ее в золотых объятиях. – Министр Никос Онтбрунн, – ответила Искра. – Я зашла в кафе и замечталась у витрины. А он подошел и предложил мне пирожное. Познакомились, побеседовали. Его жена выбирала платье в соседнем магазине. Тео усмехнулся, Искре показалось, что он долгое время о чем-то мучительно размышлял и его догадки наконец-то подтвердились. – Лихо же они нас обложили, – сказал он. Искра удивленно посмотрела на мужа, а Тео добавил: – Наверное, надо тебе все рассказать. Просто чтобы ты была в курсе. Тревога, которая как-то исподволь, незаметно подтачивала Искру, теперь развернулась во всю силу. Они сели на диван, и Тео сказал: – Его величество хочет уравнять в правах ведьм и остальных граждан королевства. Понимаешь, что это значит? Несколько мгновений Искра не могла понять, о чем он говорит, а потом поняла, ахнула и уткнулась лицом в ладони, стараясь не расплакаться от счастья. Больше не быть человеком второго сорта, стать такой, как и все, вести обычную жизнь без оглядки на сотню постановлений и правил, да она и мечтать не могла о том, что это возможно. – То есть… – прошептала Искра. – То есть я буду, как все люди? – Совершенно верно, – кивнул Тео. – Мое ведомство расформируют за ненадобностью, людей распределят в полицию или армию. Кого-то просто отправят в отставку. Разумеется, есть те, кто этим очень недоволен. Принц Конрад, например, мой старый товарищ. Он нас сюда и вытащил. Искра понимающе кивнула. Сквозь ее радость пробивалось очень неприятное предчувствие. – Вчера после разговора с ним я будто бы случайно встретил Анну Онтбрунн, жену министра, – продолжал Тео. – Скажи, как тебе показался ее муж? Тупой солдафон? Созвездие маневров и мазурки? Одна извилина в мозгу – и та след от фуражки? Искра пожала плечами: – Нет. Вполне располагающий человек. Я бы даже сказала, приятный и хорошо воспитанный. И далеко не дурак… во всяком случае, мне так показалось. Тео усмехнулся, и Искра вдруг испугалась, что дала маху, нахваливая министра. – Еще интереснее, – произнес он. – Ко мне внезапно проявила интерес его жена. К тебе – он сам. Не думаю, что министр Онтбрунн имеет устойчивую привычку волочиться за барышнями в кофейнях, пока дражайшая половина покупает наряды за соседней дверью. Искре отчего-то стало неловко. Она напомнила себе, что не стоит вот так попусту ревновать, но беспокойство никуда не делось. – Как ты думаешь, почему она с тобой встретилась? – осторожно предположила Искра, чувствуя, как где-то в глубине груди начинает возиться что-то очень неприятное, словно там зарождался не огонь, а что-то намного хуже огня. – Нас с тобой взяли в очень плотное кольцо, – ответил Тео. – Когда-то очень давно мы с Анной любили друг друга. Возможно, кому-то надо, чтобы наши отношения возобновились. А к тебе с той же целью направили ее мужа. Располагающего, приятного и хорошо воспитанного. Который, несомненно, сможет очаровать провинциалочку. Военные знают в этом толк. Искра смотрела на Тео, и в голове у нее толпились самые разные мысли, начиная с горькой догадки «они любили друг друга» и заканчивая вопросом, стоит ли ревновать. Но вслух Искра сказала только: – Неприятно. Все это очень неприятно. Тео кивнул, и Искра почувствовала, что впервые за долгое время он смог расслабиться и отпустить что-то туго натянутое в душе. – Я забыл Анну, – признался он так, словно хотел убедить в этом Искру. – Все, что между нами было, уже в прошлом, и оно не воскреснет. Искра не знала, что на это ответить. Ей было не по себе. – Ты не должен оправдываться, – сказала она. – Я не ревную. Жены не имеют права на ревность – мужья не станут разводиться, но смогут сделать их жизнь невыносимой. Искра прекрасно выучила это правило, глядя на свою семью и семьи соседей. Какие бы чувства ни терзали жену, она должна молчать и улыбаться. Мужу приятнее смотреть на улыбку, чем на слезы, – глядишь, тогда и бить не будет. – А тут и не к чему ревновать, – заметил Тео. – Я женился на тебе не для того, чтобы изменять. – А почему ты вообще на мне женился? – спросила Искра, обнаружив, что преувеличенно внимательно рассматривает собственные руки. Вот белая черточка шрама на указательном пальце, это соскочил нож, когда она точила карандаши в первом классе. Вот родинка на запястье. Вот… – Потому что хотел вернуться в столицу, потому что спас меня от дракона, а рыцарь всегда женится на спасенной, так полагается. Потому что… – Молчи, – сказал Тео так, что Искра сразу же закрыла рот и опустила голову еще ниже. Ей казалось, что над ней витают призраки прошлого, призраки былой любви, и власть их так велика, что она не сумеет с ними бороться. Да и зачем эта борьба? Она ведь не любит Тео. Он просто занял собой весь ее мир, когда вынес из пещеры Золотого – а теперь волнение улеглось. – Искра, – негромко сказал Тео, – я на тебе женился потому, что я тебя люблю. Какие еще могут быть причины? Искра испуганно посмотрела на него. Ей с трудом удалось подавить желание зажать ему рот ладонью, чтобы он замолчал, чтобы не говорил такого. Сердце стучало так, словно готово было разорваться, все тело покрылось потом. – Я понимаю, что причинил тебе много боли, – продолжал Тео. – И не прошу, чтоб ты тоже меня любила, это вряд ли возможно. Просто давай тянуть эту жизнь вместе. Я обещаю быть твоим защитником и опорой и хочу, чтобы ты была для меня тем же. Потому что мне кажется, мы зря уехали из Эссенвилля. Искра сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться. – Конечно, Тео, – негромко сказала она. В носу защипало. – Конечно, я буду. – А где именно вы жили, господин Эссен? Искра боялась, что званый ужин будет чопорным и мрачным, а настроение, царящее на нем, натянуто вежливым, как всегда бывает, когда кто-то замышляет недоброе и скрывает свои замыслы. Однако министр и его жена держались очень свободно, атмосфера была непринужденной, и Искра сама не заметила, как стала вести себя вольнее и легче. Анна Онтбрунн казалась ей невесомой феей, которая по внезапному велению души или просто смеха ради снизошла до простых смертных. Светло-сиреневое платье, которое продавщицы магазина непременно сочли бы слишком фривольным, с таким-то глубоким вырезом, было ей удивительно к лицу. Никос иногда едва заметно хмурился, посматривая на супругу, и Искра изредка ловила на себе его заинтересованный взгляд, который сразу же исчезал, стоило Тео обернуться к министру. Искре делалось от этого не по себе, и она начинала чувствовать себя неловко и двусмысленно, словно ее хотели как-то использовать, а она не могла догадаться, как именно. – Мы жили в своем родовом поместье на Дальнем Юге, – ответил Тео, невозмутимо нарезая стейк. – Кругом болота и орхидеи, магия, которую замешивают на куриной и козьей крови и муке, а еще драконы, как оказалось. – Удивительно! – Голос Анны был нежным и звонким, как тонкий фарфоровый колокольчик. Когда она говорила, Искра чувствовала себя провинциалкой, у которой нет ни тонкости, ни деликатности. – Никос дарит мне орхидеи, хотя я ему запрещаю. Они ведь стоят целое состояние. А в ваших краях растут просто так. Даже не верится! – Вам бы понравилось, как они растут, – сказала Искра. – Лепятся к корням, веткам и стволам, стекают по ним разноцветной волной. Красивое зрелище. – Да, я видел такое, когда был на южных маневрах, – поддакнул министр, а Анна скорчила гримаску и обернулась к Тео. – Таков мой муж! – весело сказала она. – Любую беседу сведет к своим драгоценным скучным маневрам. Даже если говорить о цветах. Онтбрунн только глаза завел и улыбнулся уголком рта. Похоже, он успел привыкнуть к подобным сценам. После ужина компания разделилась: мужчины пошли в библиотеку выпить по бокалу коньяка, а Искра и Анна отправились в гостиную. Когда они сели в кресла, Искра поняла, что не знает, о чем говорить с этой женщиной. Вести обычную светскую болтовню про платья и прически? Или спросить о том, как долго продолжался роман Анны с Тео? Искра понимала, что ей следует быть доброй, милой и сердечной, но не знала, как этого добиться.