— Лейф, ты не мог. Мне… — Вы не должны думать обо всем сразу, госпожа… Женщина ведет дом и хозяйство. Даже если оно такое огромное, как ваше. Мужчина воюет… ну, как умеет. Ативерна намного сложнее Вирмы — там мы воюем почти один на один. Я думал, пока мы ехали: в Тараль нет хороших дорог. Их вообще всего две. У меня нет столько людей. Вы… будете брать вместо нас людей полковника Фрима? — Лейф, я им не верю. Нет. Ты — моя охрана. Но, наверное, нам придется переехать в замок. Я не вижу иного решения. Лейф невесело улыбнулся. — Ингрид будет рада. — Отдыхай, Лейф. Нам всем сегодня досталось. Несмотря на обиду, адреналин, злость и усталость, Лилиан чувствовала как в ней буквально растет безысходность. Медленно, неостановимо, очень просто — как прибывает вода. Все её мысли и конструкции упирались в простой вопрос: "Вы трижды в месяц отправляете с кучей неизвестных вам людей доход крупного графства — и не ждете нападения?" Ее вера в то, что она уже все предусмотрела: упирались в простое и доказанное "Любой грамотный командир с двумя десятками людей возьмет вас и не вспотеет". Ей показали разницу между формальным наличием — и настоящей охраной. У нее была "галочка в плане". Оказалось, что это хорошо от воров, от нахальных аристократов с такими же "галочками" — но тут есть и другие. Сегодня она их видел на своей стороне. Резко и наивно она пинала огромное животное. Пока что оно просто трясло ухом, но уже решило поинтересоваться, что это там такое? То, что ей казалось успехом — было отложенной реакцией. Нападает не ухо, и не хвост — хотя для мух, безусловно, и это аргумент. Ее знания оказывались не просто бесполезными — вредными. Они превращали ее в приз. А иногда и в препятствие — когда она "мешала" сгребать деньги. Защитой же были только люди — или ее, или те, кому она — лично она — небезразлична. И таких было очень мало: фактически, кроме ее людей — только трое. Причем одного тут не было, и относился он к ней, похоже, плохо — а она только что написала ему письмо, в котором явно предлагала ему категорию "все остальные". Что теперь? Свое королевство и еще больше проблем, которые она не понимает? Как было бы легко, будь она одна! Но теперь — вирмане, кружевницы, стеклодувы, ювелиры, Миранда. Она впервые задумалась о том, что такое быть главным. Не "числиться", а "быть". У нее начала болеть спина. Стальные ворота Лейс — Рик, все-таки я побаиваюсь. Тот инцидент с третьим герцогом Фалором… — Господь наш Альдонай, как меня достал разбор проблем этого дебила! Сперва канцлер, потом отец, теперь еще и ты! Ладно, еще раз: беды чемпиона Ативерны по идиотизму начались не в Бейкаре, где его повязали, а в Монкаре. Именно там этот тупица взял взаймы семьсот золотых, причем первой чеканки — и сбежал дальше по Течению. Тогда Монкар потратил сто золотых на выкуп обязательства Больфара перед Бейкаром и выплатой по нему получил ордер на арест и выдачу… — Против течения? — Да почему против-то?.. Великая Лейс. Точка соприкосновения почти всех государств континента. Самые большие торговые пути. Торговля всех со всеми и всем на свете. Четыре реки. Великое Течение — по часовой стрелке. И пять Вольных Городов: Больфар, Бейкар, Мольфар, Монкар и Эльтана. Формально входившие в состав своих государств, города выцарапывали у королей права и вольности, торговались, часть из них теряли, дрались, заключали договора между собой… Пятьсот лет такой жизни превратили отношения между городами и государствами в бешеную путаницу юрисдикций (например, в Мольфаре были пирсы Бейкара — и там действовали его законы, а Бейкар продал свои права на пирсы — за склады на Самойском тракте — и теперь они были экстерриториальны), юриспруденций (например, в Мольфаре было право прохода, а в Эльтане — право отсутствия препятствий), договоров и склок. Традиционно, короли Ативерны составляли достойную конкуренцию в крючкотворстве и дотошности и магистратам (Мольфар, Эльтана) и хунте (Бейкар) и гильдейским советникам (Больфар и Монкар). Рик был полностью готов, да и выполнял уже такие поручения отца, но Джериссон все равно сомневался. Нет, он, конечно, тоже учил — но… — Да почему против-то?.. У них же есть соглашение о транзите с Эльтаной, так что они его и провезли через свои пирсы. — Так это сколько все по кругу ходило-то?! — Я же говорю — идиот! Он три месяца пьянствовал, пока его не повязали. Я вообще считаю, что он так всех достал в Бейкаре, что поэтому и ордер приняли. — А почему он тогда сидел полгода в Эльтане? — А потому, что был не сезон. И не полгода, а четыре с половиной месяца. И, кстати, он там формально не "сидел". Он хранился. Как ценный груз. Великая Лейс в целом вообще не отличалась простотой судоходства, но в сезон осенних и зимних штормов по ней вообще никто не ходил. Весной суда ходили — но фактически только между городами, поскольку весенняя распутица не позволяла подвезти и вывезти товары. — Ладно, эксперт. Через какие ворота мы заезжаем в Монкар? — Да любые, кроме Медных. А то они с нас потребуют медью, а серебро примут только по своему курсу — в пень такие операции… Какие там будут поближе? — Стальные. — Вот и прекрасно. Имена оставляем. — А у них скидка же вроде была, для особ королевской крови? — А ты ждать собрался, пока они это подтвердят? Оповестив всех вообще? — Ладно, принимаем твой план. Я сдаюсь. Обсуждение конкретных ворот и способа, которым они планировали добраться до Бейкара, формально бывшего уже Ативерной, и заняло у них все время, которое они спускались с перевала. — Джесс — а может, я уже там подам отцу весточку и дальше буду уже добираться как принц? Можно тут взять роту охраны? — Можно. Только где твой мешок золота? — Ну да, они же обязаны только обороной своего участка границы… Слушай, но ведь второй пехотный был как раз из Бейкара? — Был. Только набрал его не сам Бейкар, а как-бы лично Эдоард Шестой. А они ему просто разрешили рядом с городом постоять. Это уже потом в нем наемников заменили — тут-то им хитрости и отлились, контракта с городом-то не было. Кстати, а долг-то им выплатили? — Конечно, иначе я бы туда сам не сунулся. Еще дед, хотя это была, я тебе скажу, Проблема. Так за разговорами они и добрались до Стальных Ворот — ворот, которые поставили и содержали гильдия Сталеваров и цех Кузнецов. Ворота составляли две башни — высокая и изящная да толстая и низкая. Само собой, назывались они Молотобоец и Кузнец. Острые, четырехскатные крыши с фигурными флюгерами были покрыты железными листами. — А как же у вас крыша-то не ржавеет? — поинтересовался Джесс у добродушного мощного стражника, которому они платили вьездную пошлину. — Никак. Мы ее каждые два года перекрываем. Оно проще выходит, чем медникам свою чистить. А вот, кстати, ежели благородный господин когда испытает денежные проблемы — то я бы за вот такую шпагу, как ваша, очень бы неплохо заплатил. — Это зачем же тебе такая шпага? — настороженно спросил Джеррисон, оценив аккуратность словесной конструкции. — Ну, отличная Сальванская работа прошлого века. Оченно было бы интересно проковочку посмотреть. На воротах тут дежурили сталевары и кузнецы — по очереди. Узнав о местных постоялых дворах (удивительно, но все рекомендованные оказались в кварталах кузнецов), Джериссон и Ричард вьехали в Вольный Город Монкар. Уже на подъезде к городу они видели вдали большую серую полосу, сливающуюся с небом, и чувствовали запах. Запах водорослей, воды и путешествия. Запах Великой Лейс. Мы друг друга поняли?. Наверное, где-то в идеальном мире руководство руководит — то есть мыслит о глобальных задачах, прорывах и политических решениях. В реальности большая часть времени уходит на ругань по поводу мелочевки, хозяйственные заботы и прочую ерунду. И только одну-две десятых, если вам везет, что-то более серьезное. На всех совещаниях пропорции сохраняются. Как ни странно, после демонстрации нападения отношения Лилиан и полковника Фрима вошли во вполне приемлемые рамки. Лилиан не "наезжала" на него без необходимости, а он не открывал рта, пока не видел чего-то уж совсем плохого. Пару раз они все-таки вежливо скандалили. Ну например, когда Лилиан предложила (весьма тактично, как ей казалось), свою помощь с медицинским обслуживанием полка: — У нас есть три лекаря и докторус, строго по штату! — Я врач. — Уточняю. Вы — кто?! — Врач. Ну… такой особый докторус. — Лилиан подумала, что надо сослаться на что-то правильное — У нас своя гильдия. По указу Его Величества.