Лилиан не стала задавать вопрос "А что же все короли не договорились?" из-за его очевидной глупости. — А в Авестере — пока он еще был чем-то — они как-то раз стали принимать их монету по сниженному курсу к нашей короне — потому, что она была плохого металла. И у них был голод. Кстати, Авестер Стеклянный Дом и добил, лет через двадцать. А потом они стали давать деньги в долг. Под залог дела. Или драгоценностей… Спросите еще "А что же вы не стали брать с этого налоги?" — И… вы не стали? — А с чего брать налог? Кто нам сообщит об этих сделках?! — А сама Эльвана? — Какая Эльвана? Уже двести с лишним лет Стеклянный Дом выделяет на содержание княжеского двора триста корон в месяц. Может накинуть полтинничек — и князь вообще будет лично с городской стены возносить им хвалу. — Но все-таки, вы же начисляете налоги?! Почему не с этого вида деятельности?! — Потому что они просто поднимут ставку. И станут брать у нас не одну монету с трехсот, а одну со ста, например! Как мы будем торговать? Вы хоть представляете, как вырастет цена?! — Из-за одной монеты?! — Из-за того, насколько меньше нам станут доверять! Но и это еще не все! — А что еще?! — Например, вот что. Его Величество перебрал несколько свитков, сказал "О! Вот этот!" — и передал ей. … настоящим же всеподаннейше сообщаем Вашему Королевскому Величеству, что гильдия Сталеваров Бейкара не имеет в настоящий момент печей для выполнения заказа Вашего Величества в запрошенные сроки… Король выжидающе смотрел на нее. Вероятно, ей предлагалось подумать. Отбросив первый вариант, Лилиан спросила: — А вы не можете построить свои печи? Или они для вас?.. — Вы умеете строить такие печи? Аля сдавала химию и неплохо помнила доменный процесс и его требования. Поэтому честно ответила: — Нет. — И я нет! А знаете, где все мастера? В Гильдии! А она — вот сюрприз — не собирается ничего менять! Им не надо! — Но ведь Гильдии подчиняются Вам?! Король выжидательно смотрел на нее. Лилиан вдруг поняла, что мастеров можно заставить работать — но не учить себе смену. Что можно заставить лошадь таскать телегу — но не сделать ее. — А как же мой отец?! — Начинаете понимать? Только тут до Лилиан дошло. Август Брокленд создал производство кораблей — от выращивания и рубки леса до оснащения парусами и такелажем. Целиком. Без Гильдий. Он сам себе — и Королю — был гильдией. Теперь Ативерна имела флот, плотников, веревки и канаты, свой собственный морской транспорт — и получала с этого все налоги. И заказывала столько, сколько надо — а не сколько Гильдия КогоНибудь захочет. И изобретала что угодно, не задумываясь о том, что кому-то это помешает продавать привычную дрянь… — Ваше Величество, но ведь вы можете издать зако… Лиля осеклась. Эдоард еще раз посмотрел на нее и спросил тоном, которым наверное учил своего сына: — Почему я не могу этого сделать? — Потому что некому такие законы исполнять… — Нет худшей вещи для государства, чем закон, который не исполняют. Вы поняли. Гильдии душат Ативерну. Остальные государства это устраивает — у них нет таких запросов. Они не настолько зависят от внешней торговли. Трудами моего деда и отца — Мы завели армию, Мы единственные, кто чеканит в Ативерне монету. Но пока это делалось — Гильдии забрали себе много вольностей. И теперь они нас душат. Ваш отец и вы — молот, которым Мы разобьем эту цепь. Графиня Иртон, Вы не будете платить Стеклянному Дому ни одного скипетра. Вы будете учить столько людей, сколько сможете. Ибо таково Наше повеление. Мы не задерживаем Вас более. Плохо соображая, Лилиан присела в реверансе и вышла. Голова ее кружилась, и единственный вопрос, который она могла сформулировать был "А мне-то как теперь быть?!" Эдоард Восьмой Ативернский остался в кабинете один. Злость проходила, и на свое место возвращалась тянущая тоска и боль в спине. Вестей из Ивернеи не было. Сыновья пропали. А они были нужны здесь как воздух — взять на себя хотя-бы часть дел. Обеспечить силовое прикрытие важнейшего направления. Развязать ему руки. Он пытался рассказывать себе, зачем ему тут сыновья — но сам же понимал, что это самообман. Он просто боялся за них так, как раньше боялся только за Джессимин. Господи, Альдонай Светлый, пусть они будут живы. Пусть Лилиан Иртон выживет… "… правом Низшего, Среднего и Высшего суда…" Конечно, купленная пара лошадок была существенно похуже, чем курьерские лошади — но в этот раз Рику и Джессу и не нужно было долго ехать. Уже часов через пять, перевалив через очередной холм, они увидели вдали классический замок времен Трех Регентов — с заметным квадратным донжоном, стеной выстотой метров тридцать с основанием из дикого камня, аккуратно замазанного штукатуркой и башнями из тесанного камня помельче — а где повыше (и, очевидно, где хватало на ремонт) и из красного крепостного кирпича. Ров вокруг замка был сухой, но мост к барбакану, как и полагалось, был подъемный. Само собой, он был еще опущен — до заката оставалось не менее двух часов. — А патрулей нет. — заметил Джериссон, уже на подъезде к замку. — И что это означает? — Ну… например, что барон Саверней придерживается законов и рескриптов. — Это ты про "О ленах и дружинах"? — О нем самом. Впрочем, неудивительно. — Он ведь во втором поколении дворянин, пока ненаследный? — Вот-вот. На воротах стоял уже пожилой, но все еще крепкий усатый стражник с алебардой и в начищенной кирасе. Больше, похоже, нужной для сокрытия живота. Он их и встретил, а точнее, поинтересовался, не отлипая от стены: — Откуда к нам, благородные… — Тифтам! Это чего ж — я тебя, значит, пристроил, а ты меня и в глаза не узнаешь? — беззлобно спросил Джесс. — Здравия желаю, господин полковник! Рад видеть. Разрешите доложить, за время моей службы тревог на случалось! — подтянулся стражник. — К господину барону? — Именно. — Не извольте беспокоиться, доложим! Пройдя довольно длинным подворотным коридором, миновав две поднятые решетки и еще пару стражников примерно того же возраста, они вышли в замковый двор. Солнце заходило, так что во дворе уже темнело. Пока расседлывали и протирали лошадей в небольшом, но чистом дворике — мимо них вроде как по делу проскользнуло минимум человек пятнадцать. Любопытно же! Старый барон — пожилой крепыш, очень похожий комплекцией на сержанта, только одетый подороже, на лестнице с левого угла появился вроде как без спешки, но тайком отдуваясь. — Ваше Сиятельство, граф Иртон! Душевно рад, в нашем-то захолустье! Очень, очень ждал. В полк? — Ваша Милость, барон Саверней! Рад видеть в добром здравии. В полк, конечно. Позвольте представить… — Батюшки светы, ах я петух старый! Ваше Высочество, простите великодушно. Не признал! Барон Саверней, может… — Ваша Милость, невозможно забыть — прием в честь дворян Его Величества. Мои извинения, что вашим гостеприимством так, без предупреждения. Барон гордо подобрался. — Нет нужды принцу предупреждать Савернеев, что нужна их служба или гостеприимство. Располагайте нами… А сейчас — прошу отдохнуть, откушать. — Говорили, ждали меня, барон? Буду рад оказать услугу…