– Милая! – встрепенулся он. – Ты что, плачешь? Не надо! Перестань! Господи, да никуда я не улечу! – От этих слов она почему-то разревелась еще хуже, аж скучающий за стойкой бармен встрепенулся. – Не плачь, – уговаривал он, – перестань, пожалуйста! Как я могу тебя бросить в такой ситуации? Просто подумал – может, ты не хочешь, чтобы мы… – Он запнулся. – Чтобы мы и дальше… – Сбивчиво продолжил: – Ну, я все-таки не москвич. Что твои родители скажут. И вообще… – Прекрати! – всхлипнула Агния. – Москвич, не москвич – какая разница? И плевать мне, что они там скажут! Сто раз тебе говорила. – Ну все, все. – Он помолчал. – Знаешь, я собирался торжественно… Ну, потом, когда уже все закончится. Но, чтобы ты не расстраивалась… Посмотри фотку. В телефоне пиликнуло. Агния посмотрела на экран. Коснулась шторки мессенджера. Белая атласная коробочка в виде сердечка. Открытая. И там, внутри, на черном бархате… Она снова разрыдалась. Теперь уже от счастья. – Ты выйдешь за меня? Агния всплеснула руками и, заливаясь сладкими слезами, выбежала из бара. – Девушка, – вздохнул ей вслед бармен. Поправил лежащую на стойке картонную подставку с двумя стаканчиками. Вспомнил наставления хозяйки, которая принимала его на работу: тут телестудия. Куда ни плюнь, попадешь в творческую личность. Нервы ни к черту и так далее. В общем, главное правило одно: сначала деньги, потом кофе. А за кофе девчонка заплатила. Бармен снова машинально подровнял подставку. Привычным жестом смахнул с полированной поверхности несуществующие крошки. И прибавил в телевизоре звук. 19 – Нет, ну ты представляешь, каков нахал! – Вероника гневно прохаживалась туда-сюда мимо гамака с лежащим в нем Тимофеем. – Не стесняясь, открытым текстом! Я потом спросила: а если бы у меня диктофон был включен?.. А он только заржал. Если бы, говорит, у тебя был включен диктофон, то разговор был бы другим. – Поздравляю, – обронил Тимофей. Вероника остановилась. – С чем? – С крайне ценным приобретением. Сотрудник полиции, который согласен делиться информацией о расследовании – что может быть лучше? А этот твой Саша, судя по рассказу, еще и далеко не дурак. Личность весьма наблюдательная и умеющая делать выводы. Кроме того, очевидно нуждающаяся в деньгах – в данном случае для нас это плюс. – Для нас, – выделила голосом Вероника. – А представляешь, сколько у него в копилке таких, как мы? Тимофей пожал плечами. – Не было бы таких Саш – сенсационным новостям нечем было бы питаться. Обычное дело, в общем-то. Я и сам собирался искать источник в полиции. А тут – такая удача… Вероника. – Он вздохнул, глядя в ее пылающее гневом лицо. – Мы живем не в идеальном мире. Увы. Твой Саша… – Он не мой! – Неважно. Саша прав. Информация продается и покупается. И нам, повторюсь, очень повезло, что не пришлось искать торговца – сам вышел на покупателя. Обсуждение моральной стороны вопроса предлагаю отложить до лучших времен. А сейчас давай перейдем к делу. Ты ведь с ним встретилась в итоге? – Да, – бросила Вероника. – Даже до вечера ждать не пришлось. Он приезжал в студию, чтобы какие-то документы подписать. Быстро управился. Потом мы пошли в кафе, и сделка по продаже совести состоялась. – В какое кафе? – Ну… Название не помню, – удивилась Вероника. – Где-то на соседней улице. – А в самом здании студии ничего такого нет? – Есть. И столовая, и бар. – А рядом со зданием? – Да прямо через дорогу есть! И фастфуд, и ресторан какой-то. Я еще удивилась, что мы так далеко идем. А он сказал, что тут рядом есть проверенное место, где очень вкусно кормят. – И как? – Что? – Ну, вкусно? Вероника пожала плечами. – Обыкновенно. Не сказать, чтобы отстой, но и ничего особенного. А что? – Саша мне нравится все больше, – пробормотал Тимофей. Пояснил: – Он специально увел тебя подальше от студии. Чтобы не попасться на глаза никому из тамошних работников. Осторожный, молодец… Так что там со сделкой? Поникшая было из-за своей недогадливости – вот же сволочь этот Саша! – Вероника приободрилась: – Угадай, что было в пакете, который вытащили из кармана Живчика? – Загорцева, – поправил Тимофей. – Давай называть людей правильными именами. – Ну, Загорцева. Не суть. Угадай! – Это был яд, – медленно произнес Тимофей. – Браво, Шерлок, – фыркнула Вероника. – Все? – И это что-то очень простое, – в своей обычной манере, не обратив внимания на шпильку, продолжил Тимофей. – Не сверкающий цианид из романов Агаты Кристи и не порошок для бальзамирования, приготовленный по рецепту древних египтян. Что-то, что можно купить в неспециализированном магазине. Стоящее на витрине среди прочих средств – для чистки труб или удаления накипи, например. На пакете, конечно, будет написано что-то вроде «при попадании в пищу немедленно обратитесь к врачу», но это формальная надпись. Потому что в здравом уме добавлять подобное в пищу никому и в голову не придет. Ишь ты. – Это антисептик, – призналась Вероника. – Его запросто можно купить где угодно, да. Используется для обработки поверхностей в помещениях с большим скоплением народа. Магазинах, торговых центрах… – Телестудиях, – подсказал Тимофей. – Видимо. А еще – это в каком-то смысле довольно известная штука. Помнишь арбуз? – Какой арбуз? Вероника вздохнула: – Ох, Тиша-Тиша! Ты как в другом мире живешь, честное слово. Месяц назад или около того целая семья отравилась из-за того, что съела арбуз. Этот арбуз в магазине перед продажей обработали антисептиком – вот тем самым, о котором я говорю. То ли перепутали что-то, то ли уж я не знаю. Очень громкая история была, весь интернет кипел. – Ты хочешь сказать, что во всеуслышание было оглашено название этого антисептика? – Во всеуслышание – нет. Но если потратить полчаса времени… – Понял, – кивнул Тимофей. Вздохнул. – А ты говоришь – Саша… Ладно. То есть получается, я прав. Дальше? – Что – дальше? – притворно удивилась Вероника. – Ну, это ведь не все. Самое интересное ты, как обычно, приберегла напоследок. – Ничего я не приберегала, – проворчала Вероника. – Сам спросил про яд. – О’кей. Итак? – Живчик следил за Ильичевым. – То есть? – Ну, ты спросил, как они связаны… – Я помню, о чем спрашивал. Конкретнее? – Агния сказала, что Живчик не отлипал от Ильичева. Везде ходил за ним по пятам. Ловил каждое его слово. И фотографировал. – Фотографировал? – Ага. И ладно бы на кухне. А то – сквозь щель в раздевалке! Бу-э-э… – Вероника поднесла ладонь ко рту, изображая приступ тошноты. – И вот скажи мне после этого, что Живчик не виноват! – Живчик не виноват, – небрежно отмахнулся Тимофей. Задумался. Спрыгнул с гамака, заходил по комнате. Вероника, плюхнувшаяся в кресло, подобрала ноги под сиденье, чтобы не споткнулся. Она знала это выражение лица: Тимофей размышлял о важном. – Вероника. – У?