– На их прокорм нужны деньги. А потом, с людьми не обойдешься без чувств. Вот я расстроился из-за Тьюринга, а ведь он – дерево! Между прочим, однажды ночью он меня едва не задушил. – Муг печально улыбнулся. – Эх, привязался я к этому стервецу! – А если против черногнили нет лекарства? – спросил Клэй. – Вдруг ты только зря потратишь время и жизнь свою загубишь ни за что? Печальная улыбка не сходила с лица волшебника. – Ну, у меня все равно нет иного выбора. Я полжизни угробил на поиски средства от этой проклятой заразы, да только так ничего и не нашел. К тому же я холост и бездетен. А у тебя вот есть дочка… – Да, но… – У вас обоих дочери, – сказал Муг. – А у Матрика уже пять или шесть детей. Между прочим, он король Агрии! А Ганелон… ну, он Ганелон хренов, и этим все сказано. А что я? Какую я по себе память оставлю? Ни семьи, ни друзей – только вы, ребята. Что я такого особенного в этой жизни совершил? – Ну… – Клэй в отчаянии уставился на ящики, обклеенные рекламой с подмигивающей рожей Муга. – Ага, вот эректильную дисфункцию я прям за горло взял! – фыркнул волшебник, изобразив, как он обеими руками сжимает воображаемое… воображаемый… Клэй поспешно отогнал возникшую в уме картинку. – Нет, – сказал Муг. – Раз уж я всю жизнь положил на борьбу с этой заразой, так от нее и сдохнуть не жалко. Разумеется, если я не найду лекарства. О, а хотите горячего шоколада? Клэй раскрыл было рот, но тут же его закрыл. Эту тему можно было обсуждать долго, возвращаясь к одним и тем же заезженным доводам, а спорить с Мугом было бесполезно. Волшебник был упрям, как бука в свой день рождения, – взять хотя бы ту же черногниль – и с горем справлялся по-своему, странным образом. Гэбриель поднял руку и сказал: – С удовольствием. Муг вскочил, налил воды из кувшина в медный чайник, повесил его над огнем и вытащил из шкафчика нечто, обернутое в тряпицу, – как выяснилось, плитку черного шоколада. – Эй, а вы зачем ко мне заявились? – спросил волшебник, оглянувшись на друзей. – Только не говорите, что Матрик вас обоих пригласил на совет Престолов, а про меня забыл. – Чего-чего? – переспросил Клэй. Волшебник отрезал от плитки кусок шоколада и начал толочь его в ступке. – Ну, совет же созвали из-за того, что орда взяла в осаду Кастию. Говорят, будто всеми монстрами заправляет какой-то друин. Он пару недель назад явился в Пятипрестолье и потребовал встречи со всеми правителями Грандуаля. – Друин? – удивился Клэй. – А где встреча? – спросил Гэбриель. Муг перевел взгляд с одного на другого: – Ага, друин. Именует себя герцогом Крайнийским. Клэй выцепил языком помидорное семечко, застрявшее в передних зубах. – А с каких пор в республике завелись герцоги? – Они и не заводились, – сказал Муг. – По-моему, этот друин вообще не имеет отношения к республике. Точнее, он ее терпеть не может. Скорее всего, он именует себя герцогом ради грандуальских правителей. Носитель герцогского титула – явно высокопоставленная особа благородных кровей, а потому заслуживает внимания. Это вам не какой-нибудь вульгарный Верховный Бог-Император города, в прошлом называемого Кастия. – Ну да, – пожал плечами Клэй. – А может, он просто мудак, – предположил Гэбриель. – Все может быть, – рассмеялся Муг. – Так вот, совет проведут здесь, в Агрии. – И на совет приедут все правители Грандуаля? – спросил Клэй. Волшебник кивнул: – Приедут те, кто сможет, а кто не сможет – пришлет своих посланников. И не важно, настоящий он герцог или нет, у него стотысячная армия монстров, и этого больше чем достаточно. Ну и потом, когда еще посмотреть на живого друина? «Что правда, то правда», – подумал Клэй. Сам он встречал нескольких друинов, но все они таились в Жути. Друинов вообще было немного, их считали безобидными, а в человеческие поселения они не наведывались, потому что жители Грандуаля питали определенную неприязнь к бессмертным существам, которые относились к людям как к имуществу. Вдобавок ходили слухи, что если смазать лысину друиновой кровью, то обрастешь роскошной шевелюрой, поэтому на друинов охотились все, кому не лень. – А как ты думаешь, правители отправят войска в Кастию? – с надеждой спросил Гэб. Клэй тоже затаил дыхание. Если правители и правительницы Грандуаля решат отправить войска на битву с Жуткой ордой, то он, наверное, сможет вернуться к Джинни… «Не загадывай наперед, Купер, – велел он себе. – Пока поднимут войско, пока оно переберется через Жуть… Это ж сколько месяцев пройдет, подумать страшно. Полгода, не меньше. А как долго продержится Кастия?» – Не знаю, – ответил Муг и на вопрос Гэбриеля, и на невысказанные опасения Клэя. – Агрия с Картеей враждуют. Нармерия держится особняком, а северяне не могут разобраться между собой, не то что с сопредельными государствами. – Он отсыпал шоколадный порошок в две кружки. – А фантрийцы… Между ними и Кромешной Жутью – весь Грандуаль. По слухам, русалы участили набеги на фантрийское побережье. – Селки, что ли? – Ну, «русалы» красивее, – пожал плечами Муг. – Не то чтобы очень, – сказал Клэй. Когда чайник засвистел, Муг снял его с огня, разлил кипяток по кружкам и начал помешивать шоколад. – Кстати, вы мне так и не ответили, что привело вас в мою скромную обитель. Клэй посмотрел на Гэбриеля, который старательно разглядывал звезды над вторым этажом башни, и вздохнул: «Значит, снова мне отдуваться». – Мы идем в Кастию. Дзынь-дзынь-дзынь… Звяканье ложки смолкло. – Что? В Кастию? Ох, ради мерзлой преисподней! Что вы там забыли? Кастию же вот-вот сотрет в порошок Жуткая орда, какой не бывало с самой Войны Возрождения! – Ну да. Только там Гэбриелева дочка. Волшебник помрачнел: – Ах вот оно что… – Потому мы и… – Клэй сглотнул. «Да говори уже, Купер». – В общем, мы хотим собрать банду. Если получится. Он умолк, ожидая возражений Муга: мол, дела не позволяют, надо же кому-то продавать филактерий, искать несуществующее средство для исцеления черногнили, приглядывать за зверями в клетках, да и стар он уже, лучше медленно подыхать дома, чем таскаться по чащобам, где за каждым кустом прячутся злобные монстры… Из всех возможных причин для отказа Муг, наверное, выберет именно эту. Впрочем, Клэй его нисколько не винил. – Отлично! – вскричал волшебник. – Нет, я не про Розу. Ох, Гэб, это ужасно, просто ужасно. А вот собрать «Сагу»… Это же здорово! Снова все вместе, как в старые добрые времена! – Значит, ты не против? – спросил Клэй. – Нет, конечно! Я с вами. Или я вам не друг? Клэй замялся, припомнив свой резкий отказ на предложение Гэбриеля. – А как же твои опыты? – Они никуда не денутся. Вот вернемся – я снова ими займусь. Нам же надо выручать Розу. Да и потом, мне теперь черногниль не страшна. – Он поглядел на смущенные лица Клэя и Гэбриеля. – Шучу, шучу… Или, по-вашему, шутка неудачная? Что ж, вам виднее. В общем, я с вами. Он подошел к Гэбриелю и протянул ему кружку. Клэй, учуяв аромат горячего шоколада, пожалел, что вовремя не поднял руку. – За «Сагу»! – провозгласил Муг, чокнулся с Гэбриелем и поднес кружку к губам, но тут в дверь громко постучали. – Кыкие у выш делы к хыжяину? – прошепелявил Стив сквозь кольцо в зубах. За дверью кто-то неразборчиво переговаривался, а потом знакомый голос произнес: – Аркандий! Муг, ты дома, приятель? Открывай, это Келл. Клэй с Гэбриелем в ужасе переглянулись. Муг бросился к двери: – Келлорек? Погоди, я сейчас… Клэй запоздало зажал волшебнику рот и прошептал на ухо: – Мы хотели забрать Гэбов меч у Келла, а он нас чуть не убил. – Веленкор? Откуда у Келлорека Веленкор? – удивился Муг. – Потом объясню, – торопливо сказал Клэй, заметив, что Гэбриель собирается с духом. – У тебя гости, что ли? – приятельским тоном поинтересовался Келлорек из-за двери. – Никак, Пузочес и Гэб заглянули на огонек? Давай открывай, мы все и обсудим по-дружески. Стив снова осведомился: – Какие у выш делы к хы… Дверь содрогнулась от мощного удара. Дверной молоток тут же растерял всю вежливость: