Великолепное бордовое платье стелилось за нею тяжелым шлейфом, а гладкие как шелк черные волосы были сплетены венком, украшенным фамильными рубинами, оставляя плечи открытыми. Белоснежной коже леди Айлы могла позавидовать и юная девица, в свои годы хозяйка Раегдана оставалась по-прежнему привлекательной. — Я должен был уйти, — коротко ответил Броган. Мать не удовлетворили эти слова, она гордо выпрямилась и пошла к широкому крыльцу главного входа в замок, ожидая, что сын последует за нею. — Нам нужно поговорить. Рейн шумно вздохнул и, привычно пряча руки в карманы штанов, зашагал к дому. Айла не произнесла ни слова, пока шла по длинному коридору первого этажа замка. Из высоких окон лился теплый свет, согревая каменные стены и рисуя на полу причудливые узоры. Мать решила говорить с ним в главном зале. Едва они вошли, леди Броган уселась в свое кресло. Рейну полагалось стоять перед нею и внимать. Молодой человек смотрел на мать исподлобья, искренне надеясь, что долгим разговор не окажется. — Твой брат принял разумное решение. — Айла явно начала не с того, чего ждал Рейн, и он заскрипел зубами, стискивая кулаки. — С этим вопросом мы с Иваром разберемся сами, — мрачно ответил Броган. Айла едва махнула изящной рукой, веля сыну умолкнуть. Дракон подчинился лишь из уважения к сидящей перед ним матери, но чувствовал, что надолго его терпения не хватит. — Тебе пришло приглашение из Венкэль. Амбрус Берталан будет рад видеть тебя в числе своих учеников, — продолжала мать. Лицо Рейна исказилось от негодования. Он не верил своим ушам. — Ты отправила письмо ректору без моего ведома? — зарычал молодой человек. — О твоей жене позаботятся, — проигнорировала его слова Айла и расправила рукава платья. — Ты должен отправиться в Ксабир. Берталан будет ожидать визита к завтрашнему дню. У тебя будет время попрощаться со своей лисой. Броган был так возмущен, что задохнулся от подобного заявления. Глаза его вспыхнули, а дыхание сделалось прерывистым, хриплым, окружая черным облаком дыма. Чешуя моментально скрыла половину лица, спускаясь до плеча по руке, обращая ладонь в чудовищную лапу. Рейн ударил ею в стену, заставляя ее пойти трещинами и осыпаться серой пылью. — Не смей указывать мне! — изменившимся голосом прохрипел юноша. Но, припоминая уроки мастера Эверета, Рейн заставил себя дышать ровнее, обращая все свое сознание к той, что сейчас ожидала его в верхних комнатах. Он тряхнул головой, успокаиваясь и возвращаясь к человеческому обличью. Проклятье! Ему нужно забирать Келейр и убираться из Раегдана. Они загостились. Айла поднялась со своего кресла и пошла прямо на Рейна, придерживая длинный подол. Платье испачкалось оседавшей пылью, но хозяйка замка не обращала на это внимания, исполненная негодованием от неподчинения старшего сына. — Ты правитель этой земли, хочешь этого или нет! — пронзительным голосом проговорила мать. — Я никогда не смирюсь с твоим отказом от власти. Даже Ивар все понял и поступил как должно. — Что ты знаешь об этом? О том, что должно? — мрачно отозвался Рейн. — Я устал от твоих интриг. С меня довольно! — На землях Грахеймна неспокойно, — качнула головой Айла, — я чую беду. Раегдану нужен достойный правитель. Наш род должен поддержать короля и нынешний порядок. Дарем… — Я не собираюсь играть в ваши с Даремом игры, — остановил ее речи дракон. — Прими власть! — Глаза матери потемнели от ярости. — Я родился здесь, но я не чувствую этой земли, — устало ответил Броган. — Ивар вырос в Раегдане. Он дышит им, знает его. У меня иной путь. И ты должна смириться с этим. Оберону нужна помощь, и я всегда видел себя именно там. Я окажу поддержку брату, окажу ее тебе, но не оставлю Фелана. Это мое решение. Мой выбор. — Так измени его! — со стоном кинулась к нему Айла, ударяя кулаками по груди сына. — Твой сын не трава, что на ветру гнется в любую сторону, — глухо отозвался Рейн. — Мое слово твердо, прими его. Так решил твой сын. — Ты был рожден для этого, — Айла отошла от него, скрывая горевший ненавистью взгляд, — нельзя выбирать судьбу. Она предрешена. И ты в этом удостоверишься. Оставь меня сейчас. Рейн наклонил черную голову, затем быстрым шагом покинул зал. Не останавливаясь, он прошел по коридору к лестнице и поднялся на верхний этаж замка. Там находились жилые комнаты. Броган толкнул нужную дверь и вошел в светлое, наполненное солнцем помещение. Высокие витражные окна только добавляли покоям тепла. Келейр стояла, придерживая одной рукой тяжелые шторы, и глядела куда-то на горы, которые чернели длинной грядой за зеленым морем полей. — Кел, — позвал Рейн и, не дожидаясь, пока жена обернется и подойдет к нему, сам преодолел расстояние между ними. Он с жаром обнял лису за плечи и привычно положил подбородок на ее белоснежную макушку. Келейр сомкнула руки вокруг его талии, покорно прижимаясь щекой к груди мужа. — Твое сердце так колотится, ты опять поспорил с матерью? — тихо спросила девушка, с нежностью поглаживая его по спине. — Пусть тебя это не тревожит, — стараясь говорить мягче, отозвался Броган, — я разберусь с этим вопросом. — Я не сомневаюсь, — улыбнулась лиса. — Ты отыскал Ивара? Она отстранилась от мужа и присела на подоконник. В длинном платье это было не так уж и удобно, но привычки трудно менять. Расшитые жемчугом туфельки показались из-под подола серебристого платья, когда девушка согнула ноги в коленях и обняла их руками. Сверкающий словно иней шлейф опустился до пола, укладываясь мягкими складками. Рейн залюбовался женой, отмечая про себя, что она сейчас была подобна дивной ледяной статуе, и оттого хотелось немедленно снять ее с окна, за которым плавилось солнце. Будто и в самом деле оно могло растопить его сокровище. — Так ты нашел брата? — вновь поинтересовалась девушка, глядя на Рейна прозрачными голубыми глазами. — Да, — очнулся дракон и присел рядом с нею на другой край широкого подоконника. Молодой человек вытащил из кармана найденную награду и принялся угрюмо рассматривать ее. — Что это? — потянулась к нему Келейр. — Он получил ее в прошлом году на соревнованиях в Ксабире. — Рейн шумно вздохнул и протянул жене медаль. Лиса приняла вещицу, осторожно повертела в руках и прочла выгравированные письмена. Не все были ей понятны, но, видимо, это было некое пожелание дальнейших успехов. — Где он сейчас? Его нужно вернуть домой. Это так ужасно, что Ивар покинул замок. — Келейр покачала белоснежной головой. — Люди видели, как дракон летел к стенам замка Арфен, — мрачно отозвался Броган. — Да ну?! — Лиса соскочила с подоконника, запуталась в подоле и, пытаясь расправить, приподняла его. Рейн не преминул полюбоваться на стройные ноги супруги, но нахмурился, едва они скрылись под потоками струящейся ткани. — Не скачи так резко, — потребовал дракон, — ты должна беречь себя. — По-твоему, я должна лежать все эти долгие месяцы в постели? — Келейр обидчиво надула губы и сложила руки на груди. — Это заманчивое предложение мы обговорим вечером. — Синие глаза сверкнули, и губы Рейна тронула довольная усмешка. — Ах ты! — Лиса шутливо ударила мужа, вынуждая его схватить ее и поднять на руки. Келейр желала возразить, но Рейн склонился к ее лицу и остановил слова поцелуем. Ее губы манили своей прохладой, заставляли забыться и отмести на время то, что его беспокоило. Броган целовал жену, чувствуя, как, мерно кружась над их головами, на лицо и плечи ложились крупные снежинки. Последнее время лиса плохо контролировала свою силу, видимо, сказывалось ожидание дитя. Это известие ошеломило его до такой степени, что еще долго Рейн не мог ни говорить, ни двигаться. Оглушенный, только стоял и смотрел на жену, слушая, как колотилось бешено его сердце. Удивительным было ощущение, что сейчас, держа на руках возлюбленную, он держал целую семью. Его семью. За что боги послали ему такое счастье, Рейн не ведал. Но, когда никто не видел и дракон оставался один, он безмолвно благодарил небеса за этот дар. ГЛАВА 5 Отбыть в Оберон они собирались на рассвете. Дорога неблизкая, не стоило выдвигаться на ночь глядя, тем более в положении Келейр. Рейн отпил воды из своего кубка и посмотрел на жену, которая сидела напротив, за огромным длинным столом. Мать была молчалива, впрочем, как и сын с невесткой. Девушка перевела взгляд на пустой стул, за которым совсем недавно сидел Ивар. Это печалило ее с того самого момента, как младшего брата кинулись искать. Рейн заявил, что непременно поговорит с ним, но не раньше, чем удостоверится, что его жена в безопасности и находится под защитой Оберонского замка. Отчасти Келейр понимала опасения мужа, но не верила, что леди Айла пойдет на какие-либо меры в отношении ее, чтобы давить на принятые сыном решения. Молодая женщина приложила ладонь к животу, ощущая необычайное тепло там, где в ней зарождалась новая жизнь. Чувство было настолько поразительным, что лиса старалась прислушиваться к каждому изменению своего тела. — Ты сегодня бледна, как листья яклера по осени, — заявила свекровь. Она пригубила из своего кубка лучшего ксабирского вина, привезенного в дар по случаю женитьбы сына из погребов его величества короля Дарема. Келейр заставила себя улыбнуться Айле. — Благодарю, вы очень внимательны, — ответила лиса, желая, чтобы обед поскорее закончился. — Видимо, это свойство вашего рода, — добавила леди Броган, но не договорила. Ее губы едва изогнулись, прячась за кубком, когда Рейн громко поставил свой на стол. — Я вижу, ты решила озаботиться здоровьем моей жены, — мрачно отозвался дракон, — видимо, воздух в стенах Раегдана слишком затхлый для нее. — Твой дом свеж и чист, Рейн, — проговорила с укором Келейр. Она протянула руку и накрыла ладонь мужа своей ладонью, — твоя мать прекрасно о нем позаботилась. — Лучше бы она позаботилась о том, как очистить свою совесть. — Рейн оттолкнул кубок и поднялся, не отпуская руки жены. — Идем! — Рейн! — Лиса потянула его за руку, вынуждая молодого человека остановиться. — Ты смеешь сомневаться в моих намерениях и помыслах? — гневно проговорила Айла, поднимаясь со своего места. — Смеешь сомневаться в том, что я правлю не во имя блага этой земли? Воздух в обеденном зале накалился, и Келейр почувствовала, что в платье стало ужасно душно. Ей были невыносимы постоянные споры матери и сына, но еще горше было сознавать, что сама являлась одной из главных причин этих ссор. Уже сколько времени она собиралась поговорить с леди Броган, но никак не удавалось подгадать удобный момент. Кажется, сейчас в самый раз. — Рейн, — позвала она мужа и тихонько прибавила: — Оставь нас ненадолго. Броган отрицательно замотал головой, глядя, как мать покинула зал, гордо поднимая голову, на которой сверкнула темными рубинами диадема. — Тебе нет нужды говорить с нею, — сердито отозвался Рейн, — завтра мы уедем, и ты больше не увидишь эту женщину. — Это твоя мать, и я виновата перед ней, что бы ты ни говорил, — глухо сказала Келейр.