Ректор отстранился и начал прохаживаться вдоль крепостной стены. Светящаяся мошкара преследовала его, создавая над головой некий ореол, придавая мужчине чудаковатый вид, что немного отвлекло дракона. Рейн вздохнул, пряча ободранные руки в карманах грязных штанов. Он и правда словно вернулся домой. Не думать? Так велел мастер Эверет. Не задавать вопросов… Было ли это возможно? Проклятье! Чтобы не потерять остатки самообладания и не сойти с ума, Рейн готов был хвататься за каждое слово, сказанное этим человеком. Лишь бы обезопасить окружающих от себя. — Не думай, Броган. Не спрашивай, — пробормотал дракон. — Я полагаю, что лучше вам быть вдвоем, родная кровь — лучшее лекарство, — ворвался в сознание Рейна голос ректора. Оказывается, половину сказанного он пропустил и теперь удивленно смотрел на мужчину своими синими глазами. Как же отвратно… Без своей силы он едва различал белевшую рубашку на Саргоне. Если бы не глупая мошкара, и того бы не приметил. — О чем вы говорили? Простите, — сказал Броган и медленно приблизился к Элазару, словно все еще опасался, что кольцо могло не сдержать его. — Я произнес такую речь, но не был услышан! — возмутился ректор. — Меня вообще кто-нибудь в этих стенах слушает? Или мне одолжить у Аристакеса его мантию и расхаживать по двору с лицом шагремского некроманта? Кажется, на вас, учеников, это действует безотказно. — Я не так хорошо слышу вас сейчас, когда… — попытался неудачно оправдаться Рейн. — Так подите сюда! — потребовал Саргон и сложил руки на груди. Мошкара выстроилась над ним замысловатым венцом, словно сам бог Асдир спустился к нему в эту ночь и потребовал жертвоприношения. Именно с таким лицом молодой человек приблизился к ректору. — Да идите же, хорош робеть! Или в самом деле боитесь, что я снова распахну вам свои объятия? — возмутился Элазар, а затем тише добавил: — Только попробуйте кому-нибудь разболтать… Этот порыв каким-то образом связан с мерцательной фазой полной луны, как говорит мастер Аглериан. — С мерцающей, — неловко пробормотал Рейн. — И тем не менее, — продолжал Саргон, — у меня нет возможности определить вас в отдельную комнату. И желания нет, говорю как есть. За последние несколько часов я немного изменил распределение учеников. Вас определят в старую комнату, Броган. Рейн согласно кивнул шумевшей головой. — Вы будете в одной комнате с Иваром Броганом, — заключил ректор. Он видел, как распахнулись глаза дракона, и остановил молодого человека взмахом руки. — Нам предстоит многое. Сейчас просто ступайте и приведите себя в порядок. — Мой брат вряд ли захочет видеть меня. Это не лучшее… — Ивар лично просил меня перевести вас в эту комнату. Ступайте, Броган. О Келейр не беспокойтесь. Ночь она проведет под присмотром мастера Токум, в «пещере» Бродика. О вашей жене позаботятся. Вы в свою очередь должны предстать перед нею в достойном виде. Не заставляйте волноваться того, кому дороги. Завтра после подъема заберете свои вещи у Ибтихаль, я велел ей сохранить их до вашего возвращения, и жду вас в моем кабинете. Рейн снова кивнул, понимая, что разговор на сегодня окончен. Ректор подождал, пока ученик войдет во двор, и ворота за их спинами закрылись. Тихо как… Не оглядываясь, молодой человек пошел к знакомому крыльцу. Когда тяжело поднялся по старым ступеням, заставил себя обеими руками толкнуть дверь. В нижнем зале было темно, он освещался несколькими сферами, мерцавшими у самого потолка. В другой раз его бы раздражало слабое человеческое зрение, но сейчас он был благодарен этим сумеркам. Броган направился к лестнице и посмотрел наверх. Нужно было подниматься на самый верхний этаж башни, туда, где располагалось общежитие и находилась отведенная ему комната. Шел он медленно и, устало поводя ноющими плечами, размышлял о решении своего брата. Он просил лично? Чего добивался этим? Хотел иметь более удобную возможность, чтобы свернуть ему шею? Рейн горько усмехнулся. Мысли Ивара были ему неведомы. Молодой человек перешагнул последнюю ступень и остановился в начале коридора. Сейчас он казался дракону бесконечным, а шаги давались так тяжело, будто шел по вязкой трясине. Стоило дракону дойти до середины, как за спиной раздался знакомый тихий голос: — Броган! Рейн повернулся к товарищу, глядя на волка в некоторой растерянности. Гварен прислонился к дверному косяку и сложил руки на груди. Его глаза сверкнули теплым янтарем, и юноша улыбнулся уголками губ. — Рад, что ты вернулся. — Ристерд кивнул, приглашая друга войти в его комнату. Дракон задумался на мгновение, затем шумно вздохнул и широким шагом пошел к волку, принимая приглашение. Гварен впустил его и закрыл дверь, подталкивая бедолагу к столу. — Юган, смотри, кто бродил тут ночью, словно жалкий урлах! — усмехнулся волк и подмигнул рыжеволосому даланею, который резво соскочил с верхнего яруса кровати и присоединился к ним. — Ра-а-ад… — нараспев выдохнул юноша, открыто улыбаясь дракону. Ошеломленный тем, что его товарищу удалось впервые за все дни их знакомства произнести хоть звук, Броган заставил себя улыбнуться в ответ, хотя улыбка и вышла вымученной. Чувствительный даланей понял это, но просиял, как рыжее солнце, от всей души желая хоть как-то помочь своему товарищу. — Кажется, у тебя было запасное полотенце? — спросил Гварен у своего соседа. Юган кивнул, уже через мгновение аккуратно складывая принесенное полотенце на краю стола. — Отлично. У меня найдется старая рубаха и более-менее приличные штаны. Ступай мыться, друг, от тебя несет… Потом посмотрим, что делать с твоим плечом. Рейн не спорил. Он молча кивнул и прошел в небольшую ванную, прикрывая за собой дверь. Вода в это время была холодной, после отбоя никто и не думал согревать ее, но, охлаждая тело, она была прекрасна в этот час. Дракон стянул рубашку, стискивая зубы, когда отдирал ткань от раны. Кровь на ней засохла и не желала легко поддаваться. Молодой человек бросил испорченные вещи на пол, в углу комнаты, и стал под воду. Рейн оперся обеими ладонями о каменную стену и опустил голову, позволяя холодным струям литься свободно. Он наблюдал за черными разводами, стекающими с его тела. Стало немного легче, и он неистово желал сохранить это ощущение. Во рту остался привкус горьковатой травы, которую щедро добавляли в воду, чтобы та оставалась свежей. Шмелькой пропахло и полотенце, оставленное Юганом. Кажется, аромат этой речной травы будет преследовать его всегда и пробуждать лучшие воспоминания в его жалкой жизни. Рейн вытерся и обернул вокруг талии полотенце, прикрываясь им. — Готов, Броган? — спросил волк через дверь. — Да, — коротко ответил Рейн. В дверную щель тут же полетели штаны, и дверь снова закрылась. Ворча, молодой человек поймал вещи и оделся. Мокрое полотенце он накинул на здоровое плечо и вышел обратно в комнату. На губах Гварена расцвела довольная ухмылка. — Ты глянь, даже зарумянился, будто девица на выданье! Волк кивнул товарищу, приказывая садиться на стул, который ногой отодвинул от стола для большего удобства. Рейн понял, что ему лучше делать то, что велят, и послушно сел. Послышался звук рвущейся ткани, и Броган нахмурился, глядя, как Лекимор, стоя у шкафа, уничтожает рубашку, разрывая ее на длинные ленты. Даланей аккуратно сложил их перед драконом на столе, а рядом водрузил спелое яблоко, стащенное им в деревне ворке во время работы по восстановлению. — Это чтоб не ныл, пока я буду делом занят, — усмехнулся Гварен и встал за спиной у друга, глядя на его рассеченное плечо. Кровь продолжала сочиться из раны, волк взял один из бинтов, промокая ее. Рейн тихо зарычал, схватил яблоко и откусил кусок, но закашлялся, и Гварен сердито похлопал его по спине. — Не дергайся! — Добить захотел? — просипел Броган. — Ты мне пока живой нужен, — ухмыльнулся молодой человек. ГЛАВА 8 Белла укрыла Келейр тонким колючим одеялом, которое нашла в одном из шкафов Бродика. Ведьмак жил совсем аскетично, хотя старая скрипящая кровать сейчас пришлась кстати. Великанша присела на край, боясь, что та просто сломается под ее весом. Призрачный Арзу возмущенно распушил свой хвост, сверкая глазами-бусинами. Но едва кот получил от Токум свое любимое лакомство, немедленно погнался за очередным сахарным шариком, покатившимся по полу. Входная дверь тихо приоткрылась, и в пропахший травами зал заглянул Вардван. Проректор открыл дверь шире и вошел в помещение. Он огляделся, с ужасом рассматривая вереницу полок с разноцветными свечами и снадобьями, и приблизился к женщинам. Его черный взгляд остановился на спящей Келейр. — Как она? — поинтересовался маг. Белла заботливо убрала со лба девушки белоснежную прядь волос и глянула на мужчину. — Она будет в порядке. Как и ребенок. Но не должна больше испытывать такие перегрузки. Хотела бы я знать, что произошло в Раегдане! В любом случае, Арис, как хорошо, что эти дети вновь в стенах замка и в безопасности. — Не могу не согласиться с тобою. — Аристакес склонился к своей возлюбленной и коснулся губами ее лба. — Я должен идти. Когда будут какие-нибудь новости, я сообщу тебе подробности. — Ступай. Ты знаешь, где меня найти. — Белла тепло провела ладонью по руке мага и проводила его взглядом, когда он бесшумно покидал комнату. Вардван торопливо поднялся по лестнице, собираясь дойти до кабинета ректора. Вероятнее всего, Эверет уже там. Мужчина прошелся по пустому коридору и, подойдя к нужной двери, толкнул ее. Так и есть! Оба уже находились у стола, оживленно беседуя о чем-то. Аристакес зажал нос пальцами, косясь на своего товарища. — Почему ты до сих пор не переоделся? — возмутился он, морщась от едкого запаха гари. Хью обернулся к проректору и в недоумении почесал свою перепачканную грудь. — Мне сейчас не до душистых ванн, Арис, — проворчал маг. Вардван только фыркнул в ответ и уселся на свободное кресло, опережая Хьюго. Тот только вздохнул и присел на подоконник. — Вот там и сиди, проветривайся! — скривился проректор. Саргон лишь покачал головой, глядя на них. — Как могло случиться, что девушка упала с площадки? — поинтересовался Элазар. — Вот и мне хотелось бы это знать, — сквозь зубы процедил Хью. — Насколько я знаю, лиса боится высоты и от нечего делать не стала бы подниматься туда. Только если шла за кем-то, кому могла доверять настолько, что не думала о риске для себя и ребенка. — Ивар все это время был в Арфене, — заметил Вардван. — Раз Броган решил, что жена погибла, и принялся все крушить, это явное желание мести. Значит, не к нему девушка шла. — Я даже не желаю ничего предполагать, — проговорил непослушными губами Элазар. — Я не буду утверждать, что леди Айла могла совершить роковую ошибку и поддаться той ярости, которую, несомненно, испытывала ввиду своеволия старшего сына. — Аристакес поднялся с кресла. — Но ответь себе сам, Элазар: даже если ее рука не толкнула невестку, то почему не поддержала, когда та оступилась? Саргон застонал и закрыл глаза. — Арис прав, — отозвался Эверет, — если на площадке с девушкой была Айла, то она намеренно не поддержала свою невестку. А значит, Раегдан ожидают тяжелые времена. — Броганы давно желали объединиться с Альвергардом. — Проректор рискнул встать рядом с товарищем, поглядывая на темный двор за его спиной. На плече Хью краснел внушительный ожог. Вардван не выдержал, нервно поднес ладонь к поврежденному участку кожи, и Эверет тут же ощутил покалывание. Рана принялась бледнеть и затягиваться, оставалось только потереть плечо, стряхивая на чистый пол седой пепел.