— Нас. — Робко уточнила Тоня, напомнив о возможных последствиях. Тем временем Брунгильду оставили в покое (ценою изъятого тапка). Ника отпустила тут же отшатнувшуюся собаку и обратила внимание на пациента. Голова Максима была бережно уложена на коленки, а из его волос девушка принялась старательно убирать мелкие ветки и сухую траву, налипшую в момент соприкосновения с землей. Темных тряпок на ней уже не было, поэтому белоснежная ткань брюк девушки, бывшая под камуфляжем, равнодушно пачкалась землей и травой. В процесс было сунулась Брунгильда — взволнованно подышать в лицо хозяину, но была тут же отодвинута небрежным жестом за морду в сторону. Что характерно — не возмутилась, а легла рядом, согревая правый бок Максима. — Нам подменили собаку, — ошарашенно прокомментировала Катя. Но потрясения на этом не закончились. Потому что Максим все равно проснулся. — Привет, — донесся тихий голос, будничный и совершенно спокойный. Будто не было вокруг улицы и ночной прохлады, не было падения и звезд над головами. — Привет, — с легким смущением произнесла Ника, поправив левой рукой прическу. Вернее, то, что от нее оставалось после маски и камуфляжа. — Ты опять мне снишься. — Констатировал Максим. — Ага, — даже обрадованно согласилась Ника. — Только голова болит… — Поморщился парень, двинув легонько шеей и попытавшись приподнявшись на локтях. — Я, наверное, заболел? — Совсем немного! Ты не вставай! — Бережно придержала его за плечи Ника. — Но во сне ведь можно немного поболеть? — Успокоился отчего-то Максим и прекратил попытки подняться, откинувшись головой на колени девушки. — Конечно! — А ты будешь поить меня горячим молоком с медом? — Впервые на памяти сестер, послышались капризные нотки в голосе брата. — Обещаю. — Хороший сон. — Прикрыл глаза брат, а дыхание его вновь сменилось сонным, размеренным. — Максим! — Тихо и чуть взволнованно шепнула Ника. — Ау? — Откликнулся он еле слышно. — Я тебя не травила! — Знаю… Не твой почерк… — Спасибо… — Тем более завтра самолет, — пробурчал Максим, поворачиваясь на бок и обнимая рукой Брунгильду. — Не забудь… — Завтра ничего не будет! — Пискнула Ника, но будить юношу не решилась. Только поправила ткань, чтобы та прикрыла его обнаженную спину и растерянно оглянулась по сторонам. Потому что спать на земле — все равно неправильно. — Что будем делать? — Слегка растерянно шепнула Катя сестре. — Что-что… — Проворчала та. А затем вышагнула из-за спины старшей и направилась в сторону Ники. — Уже поздно, — остановилась она, стоило гостье ее заметить. — Давайте ложиться спать. Голос Тони выражал тепло и расположение, раскрытые ладони были повернуты в сторону Ники. — Я… — Подобрала Ника ноги под себя и воровато оглянулась в сторону забора. — Поможете перенести Максима обратно в комнату? — Попросила Тоня. — Мы второй раз не унесем. — А? Да, конечно, — спрятала взгляд Ника, оглянувшись на парня. Тут же ворохнулась Брунгильда, понятливо подставляя шею так, чтобы опереть на себя руку Максима и его приподнять. Молча вышла из-за угла дома Катя, тоже впрягаясь в старинную женскую забаву по перетаскиванию бесчувственного мужского тела обратно домой. С характерными вздохами и петляющими маневрами, это кое-как удалось — и даже о косяк двери головой не сильно стукнули. Только вот уложить его решили на первом этаже, на диване — потому что заносить на второй этаж уже не было никаких сил. В прошлый раз кое-как при помощи Машка справились — тот орал возле двери отца семейства, пока тот не проснулся и не помог уложить в постель задремавшего сына… Но сейчас вид всех четверых был слишком компрометирующий, да и папа не поймет второго захода… Так что кота попросили помолчать, подкупив ночной порцией отварного мяса. Брунгильде, в свою очередь, тоже досталась доля лакомства. — Ну, я пойду. — Потянулась к выходу Ника. — Оставайся.. — Я лучше в гостиницу, — не согласилась она. — Не надо в гостиницу. — Перехватила ее Тоня. — Тебе уже постелено в гостевой комнате. Да и одежду надо постирать. Ника невольно посмотрела на зелено-коричневые разводы на некогда белоснежных брюках. — Оставайся, оставайся! — Оказалась возле другой ее руки Катя. — У нас есть платья и костюмы твоего размера. Утром выберешь себе любой. И тоже — добрым голосом, с нотками искреннего извинения. — Мне тут неуютно, извините. — Коснулась Ника спиной двери и постаралась нащупать ручку двери. Но тут из полумрака, созданного выключенным светом гостиной и полоской света из кухни, вышагнул огромный силуэт Брунгильды, молча ткнулся влажным носом в руку Ники, ухватил за поясок и без того пострадавшего костюма, и бережно, медленно потянул за собой внутрь дома. — Бруня, пусти, — шикнула на нее Ника, но несколько шагов вынуждена была сделать, пока прижавшая уши собака не отпустила поясок и не легла прямо ей в ноги, тоскливо посмотрев то на нее, то — повернув морду — в сторону дивана, на котором дремал хозяин. Тихое поскуливание тронуло сердце, а уходить стало не то, что неудобно — но отчего-то даже стыдно. — Вы нас простите, Ника, — шепнули ей сестры, что так и стояли позади. — У вас просто никогда не было брата. — У меня младшая сестра. — Эхом ответила она. — Значит, вы нас поймете. — Вряд ли. — Сжала ладони Ника, вспоминая пережитое. — Когда-нибудь, вашей сестре могут сделать очень больно… — Я этого не допущу! — Мы тоже. — Послышалась нотка угрозы в ответе. — Ваша комната слева от лестницы. Спокойной ночи. На этот раз ее никто не убеждал и не отговаривал — Катя с Тоней молча направились на второй этаж, предоставив Нике решать самой. Оставаться не хотелось. Но и уйти — означало оставить сестрам шанс рассказать Максиму свою правду, в которой она все еще останется главным злодеем. Пока думала, с лестницы тихонько спустилась Тоня с объемным свертком одежды, запакованной в пленку — только оголовья вешалок видны. — Одежда, — негромко произнесла она, не поднимая взгляд. После чего направилась в сторону гостевой комнаты и сложила на столик возле входа внутрь. — Душевая внутри, — добавила Тоня. — Старую одежду можно сложить в белый бак рядом. Он волшебный, утром все будет чистым, но мятым. — Извиняющимся тоном завершила она. И так же тихо вернулась на второй этаж. — Сегодня я все еще хорошая, да? — вспомнив слова Максима, слегка растерянно спросила Ника у Брунгильды. Та недоуменно повела мордой, приподнялась и в пару шагов улеглась на свое любимое место, тут же изобразив, что спит. Ника же осталась одна в полумраке гостиной, прислушиваясь к тишине чужого дома — места, где все спокойно спали, и только она одна неведомо почему стояла возле дверей. — Надо спать, — тихо шепнула она себе и направилась было к указанной ей комнате. Затем замерла, обернувшись в сторону полоски света, все еще горевшего с кухни, и тихонечко прокралась внутрь. Небольшие манипуляции с хозяйским холодильником (под укоряющим взглядом кота) и микроволновкой, и вместе с ней в гостиную в сторону дивана прокрался вкусный аромат горячего молока с медом… * * *