Отряд вытянулся в цепочку и медленно полз по склону горы. Когда до фермы было уже рукой подать, в небе раздался звук, услышать который в этой ситуации не хотелось никому. А спустя пару мгновений из-за горного хребта выскочил низколетящий авик. — Пиздец… Бежим! Живее! Мередит побежала первой. Она понимала, что спрятаться уже не выйдет, и их, несомненно, уже заметили. Можно было лишь занять укрытие, иначе они превратятся в отличную мишень, хорошо различимые на склоне горы. Авик заложил широкую дугу над водохранилищем и возвращался. — Занять позиции! Приготовиться! Отряд рассредоточился. Одни заняли позиции за горками мусора и лысых покрышек, другие — под силосной башней. — Огонь по нему! Все автоматы заговорили в один голос. Авик осыпало гроздями трассеров. Мередит била короткими очередями. Часто промахивалась — не так-то просто попасть в маневренную воздушную цель. Она сменила один магазин, потом еще один. Стрельба не прекращалась ни на мгновение. Авик был уже в сотне метров и заходил на посадку, как вдруг его дернуло, турбина одного двигателя вспыхнула и взорвалась. Пилот попытался удержать машину ровно, но не справился с управлением. Авик кинуло в сторону, и он с грохотом врезался в силосную башню. Его развернуло, он рухнул набок, прочертив в земле глубокую борозду. Силосная башня сложилась рядом, подняв облака пыли. — Это не все, — произнесла Мередит вслух. Она озвучила предостережение интуиции. Авик, лежавший на боку, вдруг дрогнул, как от удара, и повалился. Последовал еще один удар изнутри, от которого выгнулась дверца. А от третьего удара она совсем слетела и упала в паре метров от корпуса. Изнутри показался могучий силуэт ростом не меньше двух метров. Это был киборг. Уже не человек, один только мозг в кибернетическом теле. В левой руке он держал тяжелый пулемет Милитех «ККП-31». А в правой… По спине Мередит пробежали мурашки. В правой он держал горящую ярким желтым светом моноструну. Это страшное экзотическое оружие, разработка корпорации Кэндати, представляло собой высокопрочную струну толщиной всего в несколько микрон. Такой струной можно разрезать даже рельсу. Но необходимо огромное мастерство, чтобы пользоваться этим оружием без опасений остаться без пальцев, рук, а то и головы. Для удобства и безопасности моноструны покрывают светящимся радиоактивным изотопом — так хотя бы видно, куда струна летит. Мередит ничего не успела понять. Ржавому остову трактора, за которым она укрывалась, срезало кабину. Саму Мередит задело самым концом струны по плечу и на прощание стегнуло по груди. Бронежилет свалился с нее, разрубленный. Китель на груди перечеркивал ровный разрез, аккуратный, будто работа портного. Она увидела, как по запястью из рукава густо побежала кровь. Рука повисла плетью. Потом пришла боль. — А-а-а! Мередит упала на спину. Она оцепенела от страха, не могла отвести взгляда от раны и от повисшей руки. Плоть распороло до кости. Заглянув в горизонтальный разрез на груди, она обомлела. Ее правую грудь полоснуло в верхней части, у самого основания, и она теперь сваливалась в сторону, под своим весом раскрывая рану. В этой ране, наполнявшейся кровью, виднелись белые имитаторы жировой ткани и молочных желез. — А-а-а… — Мередит простонала надломившимся голосом. Она скоро взяла себя в руки. Биомонитор показывал, что опасных для жизни ранений Мередит не получила. Он уже вводил необходимые препараты, чтобы снять боль и остановить кровотечение. По киборгу вели огонь из всех стволов, но его это не сильно беспокоило. Подняв пулемет, он дал длинную очередь и быстро подавил огнем всех стрелявших. В него полетели гранаты — это его ненадолго задержало. Но следующий взмах моноструны заставил всех снова попрятаться. Мередит увидела, как светящейся струной обмотало ноги Шона чуть пониже колен — тот выбежал бросить гранату. В следующий миг струна стянулась, и О’Коннелу без какого-то видимого усилия отмахнуло обе ноги. От его крика заложило уши хуже, чем от автоматной пальбы. Блядь. Блядь, блядь, блядь! В этот миг донесся приближающийся рев двигателей. Киборга это тоже ненадолго отвлекло. Три микроавтобуса затормозили у фермы, сыпанув галькой из-под колес. Откинулись боковые дверцы. По киборгу без лишних любезностей ударили из противотанковых гранатометов. Киборга откинуло взрывами, но не убило. Он уже вставал. А хромеры, высыпавшие из микроавтобусов, принялись вместе с людьми Мередит щедро потчевать железного громилу автоматным огнем. Мередит одной рукой перевесила автомат на спину, достала пистолет-пулемет и зажала под мышкой раненной руки. Пригибаясь, она побежала к Шону и сунула ему свой пистолет-пулемет. — Ты стреляешь, я везу! Она схватила его за шиворот и поволокла за собой. По гальке тянулись от обрубков его ног два кровавых следа. — Что у меня с ногами, ежже?! — А что с ними? Вроде все нормально! — Мередит попыталась улыбнуться, но вышло криво и натянуто. Она сорвала с себя аптечку первой помощи, вколола обезболивающее и загустин, наложила жгуты как сумела. Тем временем Красные Хромеры и парни Эндрю снова уложили киборга на лопатки. Правда, ненадолго — он опять вставал. Повредить его оказалось не так-то просто. Взмах моноструны — одному Хромеру отсекло кибернетическую руку. Другому разрезало пополам автомат. Длинная очередь из тяжелого пулемета вновь вынудила всех вжаться в укрытия и не высовываться. И вдруг — прямо за спиной у киборга материализовался из воздуха голый Гиена с мечом. Он нанес два быстрых удара. Сзади, под оба колена, туда, где у человека были бы сухожилия. У киборга подломились ноги, он рухнул на колени. Но быстро отреагировал: стегнул моноструной за спину. Струна намоталась на что-то невидимое. Стянулась. Во все стороны брызнула кровь. — Гиена. Нет! — выдохнула Мередит. К счастью, Гиена остался жив. Через пару мгновений он материализовался в укрытии рядом с Мередит. Правда, у него недоставало теперь одной руки — осекло все предплечье по локоть. Мередит кинулась помогать ему затянуть жгут. — Сиська… — выдавил Гиена. — Не… Дирка! Разглядывая культю, он, похоже, пришел к выводу, что пытаться заслониться от моноструны рукой было не самой мудрой затеей. А киборг, пусть и обезноженный, спуска никому не давал. На руках он подполз к стене, сел к ней спиной и поливал из пулемета всех, кто пытался высовываться. У одного фургона Хромеров моноструной сбрило крышу, другому отсекло кусок задницы. Хромеры бросились прочь от машин. Ирландцы подбежали к Мередит и Шону. — Взяли его и потащили в машину! — прокричала Мередит. Но О’Коннелы были настроены иначе. Их лица побелели от ярости. — Сначала отомстим за малютку Шона, ежже. Надо добить это уебище! — Сдурел?! — заорала Мередит. — Ты видел эту железную скотину? Ему взрывы нипочем! Скорее это он нас тут всех укокошит! Взяли брата и в машину! Большинство поддержало решение Мередит. Не желая и дальше испытывать судьбу и проверять, что еще может выкинуть киборг, все быстро упаковались по машинам и дали по газам. Мередит досталось ехать в кабриолете — в том фургоне, который остался без крыши. С ней ехали ирландцы, собравшиеся вокруг раненного брата и пара хромеров. А вел сам Восемьдесят Восьмой. Оказалось, он решил лично съездить на это дело. Автодок вколол Мередит обезболивающее и препараты для остановки кровотечений. Но рука лучше работать не стала. Нужен был хирург. — Дела твои и правда плохи, — прокричал Эйнарссон, перекрикивая гудящий ветер, — раз за тобой бегает такая страхоебина. — Да. Гребаный Найткорп. Убить меня хотят все подряд. Они проехали по дамбе в Ранчо-Коронадо, въехали в городскую черту, Эйнарссон сразу свернул ко въезду на Скайлайн. Только бы не встретились менты, молила про себя Мередит. Будет непросто объяснить, почему мы в таком виде и на таких изуродованных машинах. Колонна Хромеров промчала по объездной Джапан-Таун. Спустя полчаса показались трубы и корпуса заводов Нортсайда — вотчины Легиона Красного Хрома. Пейзаж действовал на Мередит успокаивающе. Она обернулась назад, спросить у О'Коннелов, что с их братом. — Нормально все с ним будет, маам! Просто убавил немного в весе. Избавился, так сказать, от бесполезных деталей. Ноги ведь нахуй не нужны для того, чтобы сидеть в кресле и пиво сосать! А так малютка Шон самый боевой из нас. Его такой хуйней не остановишь, ежже! — Слышь, Пакки, не надо меня успокаивать, как девчонку! — Шон был недоволен. — Все видели, что железная рожа разделал меня, как пудинг на день Святого Патрика, ежже. Слава яйцам, вы, долбоебы, живые остались! — Эт точно. Малютка Шон дело базарит. Надо будет потом за это выпить. — Ясное дело! Это даже не обсуждается! Мередит с улыбкой отвернулась. О’Коннелы точно находились в списке самых раздражающих людей Найт-Сити. Но одного у них не отнять: они не унывали. В Нортсайде Эйнарссон заехал через переулок к запасному выходу бара Газенваген. Встал у эстакады, Хромеры открыли дверь и повели внутрь ирландцев, которые несли своего брата. — Ты как, жить будешь? — Эйнарссон придержал для Мередит дверцу автомобиля. — Все в порядке. Где Элизабет и девочки? — Они тоже уже тут. Забрали их первым делом. — Веди меня к ним. Эйнарссон отвел Мередит по подсобным коридорам в комнату, предназначенную, предположительно, для траха. Комната была ярко освещена неоном, вроде той, что в мотеле Ноу-телл. Тут была одна большая кровать и больше ничего. Когда Мередит вошла, все взгляды сразу устремились к ней. — Тетя! Дэнни кинулась к ней сразу же. Следом Грейс. Мередит хотела бы обнять их обеими руками, но работала лишь одна. — Мерри! — Элизабет тоже бросилась обнимать ее. — Я так рада, что ты жива! О господи! Что с тобой?! Ты вся в крови. Во взглядах Дэнни и Грейс Мередит тоже видела беспокойство. — Мам! Ты что, ранена? — Пустяки, все под контролем. Самое главное, что вы в безопасности.