Он входил во все повороты идеально, наверное, даже педаль не бросал. Двигался по безупречной траектории. Не удивлюсь, что еще и рекорд поставил. Черт, Кларксон блеснул мастерством. А кто он такой-то, вообще? Филдфиллер! Молодой совсем птенец. Мередит пересматривала его интервью сразу после гонки. Простой парень, реднек из Теннеси. До того, как взяли в команду, небось только на батином пикапе по грязище гонял. — Зак, что скажешь о своей победе? — спрашивала его долговязая журналистка, на голову выше него ростом. — Да че сказать-то. Гы-гы. Ну я всех выебал нахуй. Ой, простите, у вас, наверное, так нельзя. Я просто первый раз. Нельзя-то оно, может, и нельзя, думала Мередит, но слова-то верные. Именно так все и было. Это было чудом. Мередит не верила в чудеса. Может я становлюсь слишком подозрительной, но что-то мне подсказывает, что это телефонный парень как-то вмешался. Открытку мне отправил. Он же, мать его, кибербог, решил сделать своей возлюбленной подарок. И одновременно напомнить, что он меня везде достанет? Из размышлений ее вывел вошедший в комнату врач. — Мисс Стаут. Вы готовы? Она убрала телефон, энергично встала и улыбнулась ему. — Ведите, док. Давайте сделаем из меня конфетку. Она кивнула Кэсс, та подхватила со скамейки кейсы с аппаратурой и последовала за начальницей. Это была клиника корпорации Эротикорп, крупнейшего поставщика интимных имплантов и высокотехнологичных игрушек для секса. Они предлагали широкий ассортимент и славились высоким качеством продукции. На первый взгляд может показаться, что резиновые члены — не тот продукт, который сделает компанию транснациональным гигантом. Но, если задуматься, то выйдет, что этот бизнес сравним с фастфудом или ритуальными услугами: оружием, к примеру, можно заинтересовать только ограниченную группу покупателей, пусть и весьма широкую. А вот жрут, умирают и трахаются все без исключения люди на планете. Мередит уже бывала тут раньше, в ней стояло несколько наворотов от Эротикорп, которые наполняли ее жизнь красками. Но все они были незаметны, они находились внутри нее. Пришло время добавить к ним кое-что еще. Раньше она была не самой значительной работницей своей компании, и посещала клинику без опасений. Но теперь вынуждена была настоять на усиленных мерах безопасности. Высокая должность в корпе автоматом делает тебя мишенью. Так что Мередит договорилась с клиникой на особые условия — в операционной будет находиться ее раннер со сканирующими программами и льдом, а также с ручным оружием. Понимая, о фигуре какого ранга идет речь, клиника согласилась на условия. Мередит разделась, улеглась на операционный стол. Кэсс сидела на стуле у стены, поставив локоть на подлокотник и подпирая щеку кулаком, при этом ухмылялась, глядя на Мередит. Одними губами, полагаясь больше на взгляд, Мередит отправила ей послание: — Че ты лыбишься? Та только сильнее осклабилась. — Ну что, мисс Стаут, — сказал рипердок Эротикорп. — Если вы не против, я готов приступить. — Начинайте, док. Сделайте из моих малюток атомные бомбы. Мередит долго выбирала по каталогу. Раз уж такое дело, решила она, то нечего жадничать. Я, все-таки, человек не последний, да и тело свое не на помойке нашла. В конце концов, будет выглядеть мелочным скупердяйством, если я пожалею денег и два простых шара себе в сиськи вкачу. Мне нужна реальная вещь. Рэйфилд Арондит от мира сисек. Она остановилась на модели «Femme Narcisse», их было шесть вариантов: первые три еще вменяемые, следующие — для совсем отмороженных, или профессиональных актрис фильмов для взрослых. Описание сообщало о стопроцентной идентичности натуральным ощущениям, никаких жестких частей, вся архитектура имитирует настоящую грудь. Есть возможность менять форму — опускать, поднимать, менять ширину постановки и направление сосков — наружу или внутрь. Также существовала возможность в достаточно свободных пределах менять объем. Это не говоря об особых функциях. Можно было активировать зоны стимуляции, связанные искусственными нейронами с общей нервной системой. В скрипте можно было настроить, где они будут расположены. Хоть вся поверхность сиськи, хоть отдельные области на ней. То же самое с соском: регулировался размер, высота, форма и фактура. Можно было сделать их твердыми одной командой. Скрипт имел автоматический режим, отслеживающий общее состояние организма, и дающий поведение, неотличимое от естественного. Или же можно было активировать ручное управление и самой задать то, как сиськи будут себя вести. На этом навороты не кончались. Для особых случаев импланты имели режим лактации с грудным молоком, идентичным натуральному, конечно же, которое производилось естественным образом, похожим на тот, которым его образуют молочные железы. Или же можно было заполнить сиськи чем-то другим, хоть текилой, хоть серной кислотой, если ты совсем больная — для этого под мышку под ребром проводился мягкий катетер. Операция не продлилась долго. Сделать сиськи не так сложно, как что-то внизу. Мередит осматривала результат в зеркале. Ее натуральная грудь была под чашку 32C. Теперь как бы не пришлось все старое белье выбрасывать. C — была нижней границей ее возможностей. Верхней — что-то там, что дальше четверной D. Она ощупала себя. Но понимала, что будет сама к себе не справедлива. Она-то точно знала, что изменения случились. — Кэсс, ну-ка иди сюда. Та подошла. Из-за своего раздолбайского характера она так и не научилась прятать свои эмоции. Ее рот кривился в ухмылке. Мередит, с голыми сиськами, развернулась к Кэсс, расстегнула ее китель и залезла рукой под ей под тесную майку. Она нашла ее грудь, вполне недурную для такой подкаченной бабы. Трогала ее, сжимала. В это же время трогала свою, внушительного размера сиську. — Ну да, ну да, к вашим услугам, маам. — Кэсс вздохнула, подняв глаза в потолок. — Я ведь теперь, конечно, тоже могу так делать, правда, ежже? Мередит взглядом дала ей понять: нет, не правда. Но потом задумалась — фидбек-то нужен. — Один раз. Давай, нападай, извращенка. Кэсс положила свои большие лапы ей на сиськи. Сначала погладила, взвесила в руках, потом посжимала. — Что скажешь? — Не, это просто пушка-гонка, ежже. Мередит давно нащупывала мысль что-то поменять в себе. Взор, конечно, чаще всего падал на сиськи. Но то, что изменения были навязаны ей, конечно, ее бесило. Если же попытаться освободиться от этой мысли, то она не могла не признать: она нравилась сама себе. Сиська Кэсс не отличалась наощупь. Мередит проверила все досконально. Ей нужно было знать наверняка, и тут нет места стыду Но форму придется пошить новую. — Как это будет работать, док? — Всякое изменение размера и формы будет требовать энергии. Вы не заметите ничего кроме усилившегося аппетита. Два—три дня, и готово. Я имею в виду, некоторые думают, что они смогут все поменять сию секунду. Но так не получится. На это, все-таки, требуется время. В организме ничто не происходит мгновенно. Особенно рост, хоть, даже, и отрицательный, как говорят экономисты. — Полезно. Хотя, я уверена, я надолго остановлюсь на чем-то одном, а остальное буду применять только в каких-то исключительных случаях. — Так делают многие. Клиентов вашего уровня часто привлекает не столько полезность функционала в повседневности, сколько удобство для специальных, скажем так, операций. — Специальных, ага. Это вы верно говорите, док. В машине Кэсс не удержалась от вопросов: — Маам, ну че, не томите, ежже. Как оно? — Вес, — сказала Мередит, покривив губы. — Этот вес… Непривычно. А тебе что, понравилось? Себе такие же хочешь? — Хе-хе, мне-то зачем? Шоб просто висели? Мой мужик в тумбочке живет, в среднем ящике, ему по барабану, ежже. Зато вам теперь будет легко в этих дипломатических заданиях. Как придете к каким-нибудь галстукам облысевшим — они вам сразу все согласуют! — Давай, за дорогой следи! Надо собраться, думала себе Мередит, волю в кулак — и прыгнуть в пекло. Первый бой — самый тяжелый. А на меня сейчас все зверье накинется. Кэсс затормозила на КПП у главного входа в офис, Мередит вышла из машины и направилась, как обычно, к раме детектора угроз. Дежурная смена бойцов пронзила ее взглядами, пытаясь сообразить, что не так с директором Стаут, и что она там напихала себе под броник. А когда до корявых мозгов доходило, брови на квадратных мордах ползли вверх. — Здрасте, директор, — бросил ей начальник караула, ощупывая взглядом ее бюст, заметно оттопыривавший бронекорсаж. — Мои глаза находятся здесь, — бросила она ему. — Да я так… Все в порядке, мэм. Проходите, удачного дня. В офисе ее тоже провожали взглядами. Особенно жарко было в лифте. Она не поехала на лифте для директоров специально, хотела устроить себе испытание, ну и просто ради эксперимента. С ней ехали двое менеджеров из финансового, и пара оперативников, одетых по форме и в броне. Наверное, только с задания, сопровождали в пустыне какой-то груз. Все потные, на лбу испарина. — Доброе утро, директор Стаут, — поздоровались экономисты. — Доброе утро, мэм, — оперативники. — Привет, мальчики. Она специально встала не спиной к ним, как обычно — лицом к двери, а боком, к стене лифта, и сделала вид, будто увлеченно что-то ищет в телефоне. А другой рукой отлепила липучку на талии, приподняла переднюю часть с бронепластиной и потерла бок локтем — как будто неудобно надела, и ей что-то мешалось или натирало. В эти моменты было хорошо видно, что под кителем у нее серьезно выпирает. Экономисты изо всех сил делали вид, что не смотрят на нее, вернее, старались сделать так, чтобы она не запалила, как они пялятся. Оперативники — народ более прямой, они там все наглые, как паровозы. Бойцы переглянулись, потом оба вернули взгляды к ней. — Вы сегодня великолепно выглядите, директор Стаут, мэм. — Так точно, мэм. Просто потрясающе. Она тут же выстрелила сначала в одного, потом в другого опасным взглядом. — Да?! Вы даже такие слова знаете? Ну я вам тоже комплимент сделаю. Для ОГ у вас, ребята, словарный запас явно выдающийся. Ты. Ну-ка, застегни мне… Она подозвала того оперативника, который стоял к ней поближе, и подняла вверх левую руку, чтобы он застегнул ей броник.