Встав на ноги, я отдышался и первым перешел в нападение. За следующие пять минут я поднимался с земли десять раз, постоянно услаждая слух зрителей и моего противника русским матом. Статистика как всегда не врала, девять раз из десяти мы «порезали» друг друга, вот только мои удары, даже если бы были нанесены настоящим оружием, а не палкой, вряд ли бы доставили клыкастому асани серьезные неудобства, а вот его удары для меня закончились бы верным летальным исходом. Тяжело дыша, я поднялся в очередной раз и выставил перед собой руки. – Все. Баста! – Увидев непонимание на лице клыкастого, я перешел с русского на майяра: – Хватит! – Нормально, – усмехнулся Харан. – Видно, что есть техника, довольно интересная, но плохо отработана, – вынес свой вердикт мой противник. – Давай попробуем, чего ты стоишь в рукопашной! – и без предупреждения нанес удар в лицо. Резко уйдя от удара, пригнувшись и приподняв плечо, повинуясь рефлексам, сразу нанес удар в селезенку. Харан охнул, а я выпрямился и постарался пробить двойку. Удар левой пришелся точно в глаз клыкастого, а удару правой так и не суждено было завершиться. В следующий момент я увидел небо, находившееся точно напротив меня. «Хорошо, что выпил настойку перед этой экзекуцией», – было первой мыслью, что пришла в голову. Вставать я не торопился. Небо было уж очень красивым, а удар у асани – уж очень сильным. Откуда-то со стороны входа на кухню раздались хлопки. – Весело вы тут развлекаетесь, – донесся до меня голос Дорана. – Макс, ты там живой? – Я помахал в ответ рукой и начал подниматься, а хозяин постоялого двора обратился к своему другу: – Харан, мне менестрель живой нужен, – и осуждающе покачал головой. – Да я же не во всю силу, сотник! – возмущенно воскликнул асани. – Крепкий парень, не развалится! Да и шустрый! – на последней фразе он хлопнул меня по плечу, чуть не отправив снова на землю. – Вижу, что шустрый. Ты же вроде с севера? – снова обратился ко мне Доран, я лишь кивнул в ответ. – А почему дерешься как южанин? Да и приставка у тебя к имени рода Им… – Почему как южанин-то? – задал я вопрос, пытаясь отряхнуться. – Да у них распространено развлечение такое – как, кстати, и у асани, – кивнул на своего друга бывший наемник, – кулачные бои устраивать. Вот у южан очень похожая техника боя без оружия и выработалась. Так откуда ты ее знаешь? – продолжил допытываться работодатель. – Нас так в деревне учили, – равнодушно пожал я плечами в ответ. – В деревне… – усмехнувшись, протянул Доран, – вас в деревне, случаем, не учили мечом орудовать? – Нет, ньер, – покачал я головой, – никогда не держал в руках. Не считать же сегодняшний раз в оружейной лавке. – Каким оружием еще владеешь? – заинтересовался моими способностями хозяин «Наемника». – Немного стрелял из лука и арбалета, – честно ответил я, – больше ничем. Ни ружей, ни тем более карабинов я здесь не видел, так что упоминать о них не было никакого смысла. – Понятно, – хмыкнул Доран и собрался вернуться на кухню. – Э, ньеры. Я видел, что вы по утрам занимаетесь боем на мечах, – торопливо сказал я, переводя взгляд с Харана на Дорана. Наглеть так наглеть. – Не могли бы вы мне преподать пару уроков? Или хотя бы посоветовать, где этому можно научиться? Если бы я только знал, как пожалею об этом вопросе на следующее утро… – Обучать макрель! – расхохотался асани. – Эй, сотник! Прям как в старые времена! – и перевел плотоядный взгляд на меня. – Ты же работаешь в «Старом наемнике», менестрель, тут даже женщины знают, с какого конца браться за меч, – усмехнулся хозяин постоялого двора, кивнув на Мару, пытавшуюся вновь усадить детей за учебу, и, развернувшись к двери, добавил через плечо: – Начнем завтра. И не жалуйся. Все еще громко смеясь, Харан хлопнул меня по спине и тоже зашел внутрь постоялого двора. Мысленно поставив себе галочку в небольшом списке дел, которые нужно было сделать, двинулся к сараю. Я решил поступить так же, как и в своем мире. Мастером меча я становиться не собирался, да и, насколько я в курсе, это долгое дело. Нужно было получить навык приемлемого уровня, который мне обеспечит базовую безопасность, позволив ходить по улицам, не боясь, что меня прирежут как беззащитного барана. Участвовать в местных войнах или в дуэлях с опытными бретерами все равно не собирался. До конца дня я занимался тем, что обустраивал свое новое жилье. За всю неделю запоя я удосужился только сделать лежанку на столешнице, накидав на нее тряпья, так и ночуя среди кучи хлама. Теперь же весь хлам был вынесен на улицу, пол подметен и тщательно вымыт. Прибив столешницу к четырем чуркам, удалось смастерить довольно неплохую широкую кровать, а подложив под некоторые из них щепки, даже сделать так, чтобы она не шаталась. В дальнем углу от двери, напротив кровати, обосновался небольшой стол, собранный из частей. Завершали всю картину два табурета и полка над столом, закрепленная на двух толстых щепках, вогнанных в щели между камнями. Выклянчив у Лораны пару подсвечников и несколько свечей, я осмотрел свое новое жилье и удовлетворенно хмыкнул. Теперь можно жить! Вечер меня застал за иголкой и ниткой. Распоров старые мешки, я шил себе матрас, который, по идее, можно было набить соломой. Запоздало пожалел, что не купил сегодня одеяло, но решил, что вскоре исправлю данное упущение. Темная ночь, только пули свистят по степи, Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают… Закончив играть и петь, я встал со стула и обвел взглядом заполненный зал. Как-то меня утомлять начинают эти концерты. Выходной, что ли, нужно попросить? Покосившись в сторону подвыпившего мужика, увлеченно расчленяющего запеченную с чесноком курицу, я отдал мирату подошедшей Мараграс. Обернувшись, увидел Харана, сидевшего за столом еще с тройкой асани и машущего мне. Не раздумывая, я двинулся к ним. Проходя по левому ряду мимо стола, за которым сидела симпатичная блондинка лет двадцати семи на вид, одетая в элегантное коричневое платье, я улыбнулся ей и подмигнул. Девушка, беспардонно рассматривавшая меня все выступление, ответила благосклонной улыбкой. Сидящая по правую руку от нее матрона что-то неодобрительно пробурчала, заметив это. Один из мужчин, охранявших благородных дам, расположившихся с другой стороны стола, хмыкнул себе в усы. Не тратя больше время, я двинулся дальше по ряду, почти в конец зала. Подойдя к колоритной черно-клыкастой четверке, я поздоровался и сел рядом со старым наемником. – Знакомься, Макс, – начал он, указав на братьев-близнецов – это мои племянники, Нуар и Яг. А это мой старый друг, Руханай, – представил он самого старшего из тройки. Протянув руку, я каждому крепко пожал предплечье. – Ты отличный менестрель, ньер Макс, – обласкал меня «ньером», проявляя уважение, Руханай. – Очень необычно. Нигде ранее я такого не слышал. Кстати, очень интересный язык. Кажется смутно знакомым. Я растерянно кивнул и принял из его рук кубок, наполненный на четверть мутной жидкостью. Проходящий мимо подвыпивший посетитель задел меня локтем. Кубок чуть не вылетел из рук. – … – высказался я в спину забулдыге отборным матом. – Да, я был прав, этот язык я точно слышал, – широко улыбнулся Руханай, обнажив клыки. – Давай выпей с нами. Это ромин, – кивнул он на мой кубок, – напиток настоящих асани! Надеюсь, он тебе не покажется слишком крепким, – закончил он. – Вы знали людей… которые говорили на моем языке? – спросил я севшим от волнения голосом. – Где? Когда? – и даже подался вперед, с трудом удержавшись от желания схватить асани за воротник. – Года четыре назад мне встречалась пара парней на юге. Матросы, – ответил мне Руханай, удивленный моим поведением. – Язык был их родной? Они на нем хорошо говорили? Видя мою нездоровую реакцию, асани поспешил ответить: – Нет, просто я несколько раз слышал похожие на ваш язык слова и ругательства, – усмехнулся асани, намекая на мой последний пассаж в сторону неаккуратного пьянчуги. – Насколько я понял, это не их родной язык, но крепкие выражения из него они употреблять любили. – Откуда они? – Вся реальность встала с ног на голову. – Откуда точно, не знаю, но корабль был с Утонувшего Скорпиона, – недоуменно ответил Руханай. – Я что-то не то сказал? – Нет. Все то, – по-прежнему глухим голосом произнес я, – мой народ… нас очень мало. Подняв стакан, я отсалютовал им всем сидящим за столом и влил в горло плохо очищенный самогон градусов тридцати пяти. Отказавшись от еще одной порции напитка, попрощался со всеми и пошел во внутренний двор. На выходе меня поймала Мараграс. – Ты сегодня пел прекрасные песни, – улыбнулась девушка. – Что с тобой? – Ничего. Просто узнал интересную новость, – мотнул я головой и собрался пойти к себе в сарай, но остановился. – Мара, у меня к тебе просьба. Ты не могла бы мне помочь с грамотой? С меня что хочешь. – Будешь мне играть после уроков, – еще шире улыбнулась Мараграс. Выдавив ответную улыбку, я пошел к себе, ошарашенный услышанным от Руханая. Он слышал русский язык! Он слышал русский мат! Вашу мать! Мат! Русский! Зайдя к себе, я захлопнул дверь и сел на кровать, уставившись в стену бессмысленным взглядом. – Ты откроешься мне?.. – прошелестела появившаяся девушка-тень. – Отвали, Шиза, не до тебя! Аль «Веселая Устрица» неслась на всех парусах по водной глади, рассекая пенные шапки волн. Морской ветер раздувал белую рубаху, словно пытаясь сорвать ткань с широких плеч неподвижно стоящего на носу корабля Аля. Его задумчивый взгляд был направлен за горизонт, где небо сливалось с бескрайним океаном в единое целое. Солнце уже давно начало клониться к закату. – Цепь по правому борту! – донесся из вороньего гнезда взволнованный голос юнги. Капитан извлек подзорную трубу из висящего на ремне тубуса, раскрыл ее и направил в указанную юнгой сторону. Почти параллельно курсу «Устрицы» шли пять кораблей. Разглядеть подробности было пока невозможно, но, судя по цветам флагов, это шел военный флот Кароссы. Два боевых судна и три грузовых. – Можно? – Марин настойчиво протянул руку, недвусмысленно указывая на трубу. Молодой темноволосый помощник Брина подошел как всегда незаметно, что крайне раздражало Аля. Не поведя бровью, капитан молча протянул трубу. Все время путешествия парень сторонился команды, ел всегда в одиночестве, практически все время проводя в каюте. Хотя приступы морской болезни мага изрядно веселили моряков, хоть немного скрашивая плавание. – Третий – тот, что нам нужен, – сузив глаза, произнес парень, возвращая трубу. Сейчас тонкими чертами лица и горбатым носом он больше всего напоминал хищную птицу. – Уверен? – коротко поинтересовался Аль. – Да, – так же лаконично ответил Марин. – Тебе лучше подождать в каюте, пока абордаж не закончится, – сказал капитан, устремив свой взгляд в сторону цепи кораблей и лаская ладонью эфес короткой сабли, висящей на поясе. – Меня прикрепили к вам для помощи, – вздернув горбатый нос, непреклонно произнес помощник Брина. – Твоя помощь не понадобится, – тихо произнесла Таира, подошедшая со спины. Коричневые лосины плотно обтягивали стройные ноги, обутые в калиги из акульей кожи. Черный жилет, надетый поверх просторной белой рубахи, подчеркивал точеную фигуру. Волнистые темные волосы девушки плотно стягивала красная лента. – Как будет угодно, – плотно сжав губы, коротко кивнул Марин и, одернув подол черной куртки из парусины, резко повернувшись, зашагал на палубу.