С самой милой улыбкой, на которую я была способна, я поинтересовалась у Гаврилова: — А что же с Дятловой случилось? — Следствие разберется, — буркнул он. И немного смягчившись, добавил: — Гражданка Скворцова Таисия Павловна была найдена сегодня в одиннадцать пятнадцать в лифте жилого дома номер шестнадцать по улице Галушкина. — На этой фразе он выразительно посмотрел на меня. — Лифт в каком подъезде? — с замирающим голосом поинтересовалась. — Подъезд номер два. Я с шумом выдохнула. У меня был третий подъезд, но адрес — улица Галушкина, дом шестнадцать — это мой дом. Можно не быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что Дятлова спешила на встречу со мной, но почему-то ошиблась подъездом. — Какова причина смерти? — тихо спросила я. — Предварительная причина смерти — асфиксия. Он нервно поерзал на стуле. — Это все? — с той же змеиной улыбкой упорствовала я. — Нет, не все. Вам недостаточно совпадений? Полюбуйтесь, — еще один жест фокусника, и вместо фотографий живой красавицы Дятловой на сцене Большого театра, передо мной оказались фотографии грязного заплеванного лифта, где в неудобной позе, подогнув под себя левую ногу в черном кожаном сапоге на шпильке, в коротеньком бежевом плащике лежала девушка лицом вниз. Над ней вся стена лифта была исписана чем-то красным, постоянно много раз повторялась фраза: «Таня знает. Таня знает. Таня знает. Знает. Все знает». — Что это? Кровь? — спросила я. — Нет, надпись нанесена помадой. Причем помада не Таисии. У нее в сумочке найден совершенно другой тюбик и другого цвета. Я про себя хмыкнула. А Гаврилов не предполагает, что женщина может в сумочке держать два тюбика с двумя разными оттенками помады? — Сейчас наши эксперты выясняют, что это за помада. — А при чем здесь я? — задала я вполне резонный вопрос. — Ну как, шерше ля фам, она звонила вам, приехала к вам, убийца разрисовал ваш лифт помадой… — Ну, лифт уж точно не мой. Ну да, я придушила Дятлову, обрисовала соседский лифт, а потом спокойно зашла в свой подъезд к себе домой и позвонила ей на телефон. Я же дура такая. — По времени все сходится А может, это все, чтобы запутать следы. Или тактика такая, чтобы на вас не подумали. Она пришла к вам как к частному детективу за помощью, вы не сошлись в цене за услуги, повздорили, мало ли чего… — Своих клиентов я в лифте не душу… — Кстати, а какой помадой вы пользуетесь? — с ухмылкой крокодила, глядя на меня, спросил Гаврилов. — И это еще не все. Смотрите. Еще одна фотография. Экран телефона — смартфон самой последней модели. На нем в исходящих вызовах много раз повторяется мой номер телефона, который подписан просто «Таня». — Это телефон Скворцовой. Ваш номер. Так и еще один вопрос — не ты ли та самая «Таня», которая что-то или кого-то знает? Итак, Таня, что ты знаешь? — Я с вами на «ты» не переходила, а знаю я очень много, но касательно смерти Скворцовой я ничего вам сообщить не могу… — Почему ты позвонила Таисии только в двенадцать часов?? Почему ты, как назло, не брала трубку утром? Это твой бизнес — твои клиенты!! Ты обязана на звонки отвечать! Я выразительно и с вызовом молчала. — Послушай меня, Иванова, хватит ваньку валять. Или ты сейчас же начинаешь сотрудничать со следствием, или я тебя… Шкаф угрожающе наклонился ко мне. Я вся вытянулась по струнке, сверкнула в его сторону глазами. — Твои старые заслуги тебе не помогут. И уже другим, спокойным и миролюбивым тоном Семен Аркадьевич закончил: — Ну. Ну, и я и вы понимаете, что все улики косвенные, только предположения. Вы можете идти, но очень советую не покидать город в самое ближайшее время, — все так же буравя меня глазами, посоветовал Гаврилов. На негнущихся ногах я вышла из отделения. Глава 3 С дико болящей и гудящей головой я села в свой верный «Опель», мирно ожидающий меня на стоянке. После разговора с Гавриловым и посещения полицейского участка непременно захотелось в душ, чтобы смыть с себя эти липкие и мутные взгляды, эти беспочвенные подозрения. Подозревать кого, меня? Частного детектива? Который абсолютно не связан со всей этой историей. Зачем мне звонила Дятлова? Ей нужен был частный детектив? А что, в Москве детективов нет, что за ними срочно нужно лететь в Тарасов? Как связана эта надпись помадой в лифте с убийством актрисы? Может, это обманка, чтобы отвести подозрения? Может, помада все-таки принадлежит Таисии? Почему она ошиблась подъездом в моем доме? Или, может быть, она не ко мне направлялась? Я вспомнила, что, когда выходила из дома, возле соседнего второго подъезда было какое-то столпотворение. Но мне даже в голову не могло прийти, что всего в нескольких метрах от меня произошло убийство моей несостоявшейся клиентки. Зато теперь вполне ясно, куда стоит ехать. Домой. Я поставила автомобиль на своем привычном месте и поспешила к соседнему второму подъезду. Карет «Скорой помощи» и полиции уже не было. Только на скамейке возле клумбы с желтыми гортензиями сидели две бабульки, завсегдатаи скамейки. В каждом дворе обязательно найдутся такие старушки, которые все и про всех знают. У нас, как в любом обычном тарасовском дворе, такие тоже имелись. Я поздоровалась с Лидией Степановной и Зинаидой Петровной. — Ой, Танечка, это ты. Тут такое, тут такое… — худенькая Лидия Степановна просто подпрыгивала на скамейке, так ей не терпелось рассказать новость. — Лида, не части. И не суетись, — остудила ее пыл пышнотелая Зинаида. — Татьяна, тут по вашей части дело. — Да, да, — часто закивала головой в седых кудряшках Степановна. «Откуда они знают, что я частный детектив?» — про себя удивилась я. Вроде свою профессиональную деятельность здесь не афиширую. Но мне даже не дали вставить слово. — Татьяна, тут у нас в лифте девушку убили, и не кого-нибудь, а актрису известную. Вот фамилию сейчас не помню. Синицына, Воронина? — начала неспешно разговор Зинаида Петровна. — Дятлова, — подсказала Степановна. — Вот-вот, Дятлова. Такая худенькая, красивая, в «Розовых снах» Софию Павловну играла. Эх, какая у них любовь с Сергеем была. — С каким Сергеем? — почуяв важную информацию, навострила уши я. — Сергеем Заболоцкиным, она в коме лежала после аварии, а он за ней ухаживал, а потом после свадьбы в Европу улетели. — Какая свадьба? Она же не замужем? — удивилась я. — Это в «Розовых снах» София Павловна попала в кому, а потом Сергей Заболоцкин ее полюбил, — пояснила Зинаида Петровна. — Ой, не путайте меня со своими сериалами. Так что с актрисой этой в лифте? Зинаида Петровна обиженно зажевала губами и замолчала. Этого мне еще не хватало — нельзя обижать важных свидетелей. Но эстафету передачи информации перехватила Лидия Степановна. — Это я ее нашла, — шмыгнула она носом. — Я пошла за хлебом в «Восьмерочку», вон ту за углом. А картошка у них плохая, вечно гнилье подсовывают. Я кашлянула. Бабулька продолжила: — Так вот, выхожу я из квартиры, закрыла дверь на ключ, вызвала лифт. Я сначала утром собиралась в магазин, а лифт не работал, он у нас часто ломается. А потом через полчаса вышла, жму кнопку. Лифт все-таки открылся, а там такая жуть. Девка молодая красивая лежит на полу, а на стене кровью красной все заляпано, исписано все. Я как заору и к Ларисе, соседке из сто восьмой квартиры постучала, она на почте работает, молодая еще, лет пятьдесят. Знает, что делать. Мы вместе «Скорую помощь» и полицию вызвали.