Все ясно. Паэгле ей не доверяет. Тем важнее убедить ее, что все чисто. — Возможно, он не хочет афишировать свой недуг, — интимно понизив голос, пояснила Даша. — К тому же через знакомых всегда надежнее. — Во-первых, у нас работают врачи-профессионалы, которым, в отличие от тебя, и в голову не придет рассказывать о проблемах своих пациентов на каждом углу, а во-вторых, ты что, хочешь меня обвинить в том, что я к своей работе отношусь в зависимости от выплаченной мне суммы и степени родства? — Нет, конечно, но... — Тогда на этом мы закончили. Кстати, ты почему сегодня не пришла на анализы? Я договорилась с Пантелеевым, он тебя зря прождал. Мы, как два дурака, пытались до тебя дозвониться... Тебе что, собственное здоровье не важно? «Важно, важно. Потому и не пришла». — Ой, Юлька, прости, сегодня так закрутилась! — Даша заискивающе улыбнулась. Паэгле внимательно оглядела ее с ног до головы. — Мне плевать, как ты там крутишься. Ты здесь, чтобы заниматься моим делом, я тебе за это плачу. Завтра чтобы пришла и сдала хотя бы анализ крови. Больше тебя уговаривать не буду. Даша почувствовала, как слабнут ноги. А в голове против воли мелькнула обнадеживающая мысль: хотя бы сегодня ночью ее не пустят на гормоны. — И все-таки, как быть с Алексеем? — через силу выдавила она. — Адрес нашего института есть в любом справочнике, пусть звонит, договаривается о первичном приеме, попадет ко мне — я окажу ему всю необходимую помощь, даже если к тому времени общение с тобой лишит меня веры во все человечество. А сейчас, извини, мне надо кое-куда съездить. И не забудь покормить Антона. — Всенепременно.™ 2 Даша с мрачным видом крутила в руках столовый нож и размышляла о том, что ей предпринять дальше. Такой, казалось бы, верный план лопнул, не оставив даже налета надежды уговорить Паэгле хотя бы одним глазком взглянуть на Алексея. Тот наверняка бы смог ее убедить в чем угодно. Неужели Юлька заподозрила неладное? Откуда-то сбоку послышалось тихое сопение. — Тетя Даша, — прошептал мальчишка, заглядывая на кухню. На руках у него урчал пестрый Валико. — Что, милый? — Даша со вздохом отложила нож. — Пойдемте моему котенку травки нарвем. — Зачем ему травка? — А все кошки траву едят, там витамины. — Умные животные! — Даша улыбнулась. — Конечно, пойдем. Только котенка оставим дома, чтобы потом за ним по всем деревьям не лазать. 3 На площадке лифта стояла немолодая женщина с коляской. Из коляски торчали две розовые пятки. — Котечка, спрячь ножки, — ласково пропела женщина, поправляя простынку, — на улице уже прохладно, пяточки могут простудиться... Как потом будем лечить твои сладкие пяточки? Антошка внимательно смотрел на счастливую обладательницу младенца. Даша чуть сжала его ладошку, пытаясь намекнуть, что нехорошо в упор рассматривать человека. Но мальчик продолжал глазеть. — А разве пятки бывают сладкими? — громко спросил он. — Конечно, бывают! — Круглое лицо расплылось в счастливой улыбке. — У малышей все сладкое. Серые глаза оставались серьезными. — А вы их в чай опускаете? — Кого? — Пятки. Соседка звонко рассмеялась. — Нет, конечно. Это просто образное выражение. Сладкие — в смысле очень милые, любимые. Понял? Мальчик с явным сомнением разглядывал дрыгающиеся розовые конечности. Он не мог понять ажиотажа вокруг столь мизерного объекта. — Как мама? — Женщина погладила Антошку по голове. — Что-то давно к нам не заходила. — Ей некогда. Соседка понимающе покивала и, обращаясь уже к Даше, проговорила: — Конечно, с ее-то загруженностью... И как она все успевает? Ой, дай ей бог здоровья... Даша посмотрела на барахтающегося младенца. — Внук, внучка? Женщина немного смутилась. — Сын. Он у нас поздний. Внезапно Даша ощутила легкое волнение. В такую удачу трудно было поверить. — Вам Юлия Сергеевна помогла, — полувопросительно, полуутвердительно произнесла она. Казалось, соседка попала в щекотливую ситуацию. Она как-то неловко кивнула головой. — Нет, нет, нами занимался Генрих Бенедиктович, но если бы Юлечка Сергеевна не отправила нас к нему, так, наверное, до сих пор по врачам и ходили бы. Знаете, они оба специалисты от Бога... — Да, я знаю, у них в институте просто чудеса делают. — Рыжеволосый детектив умело направлял разговор в нужное русло. — Нет, нет, что вы, у Генриха Бенедиктовича своя клиника. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Неужели сейчас она выйдет на подпольную клинику Паэгле? — Ах, ну да, ну да... Кстати, все забываю его фамилию... — Пелтрам. — Пелтрам! — буквально взвизгнула Даша, перепугав своим криком всех, включая младенца, и даже не заметила этого. Теперь все окончательно сошлось: именно его имя произнесла Паэгле в беседе с Пероцким; она так ему и сказала: — у Пелтрама это дело поставлено на поток. Наконец-то появилась настоящая зацепка. — А где, говорите, я могу его найти? Соседка посмотрела с подозрением: — Мне показалось, что вы знакомы. — Конечно, знакома. — Надо было срочно придумать какое-то оправдание своему волнению. — Просто я думала, что он... умер. — Умер? — Теперь вскрикнула уже соседка. Ребенок расплакался окончательно. — Юлечка ничего не говорила. Какой ужас, он совсем еще не старый человек. В который раз Даша убеждалась, что первая приходящая в голову мысль не всегда является светлой. Не хватало еще, чтобы соседка сейчас позвонила в его клинику с соболезнованиями. — Может быть, он, конечно, и не умер, — пробормотала она, — просто мне помнится, он болел... — Так он умер или нет? — Не могу сказать точно, кажется, нет... Ситуацию спас доселе безмолвствовавший Антошка. — Тетя Валя, вы бы не ходили на улицу, — вдруг выпалил он.