— Простите, но это невозможно. — Медсестра отвечала мягко, но твердо. — У Генриха Бенедиктовича запись на полгода вперед. Если хотите... — Нет, через полгода не хочу, мне надо попасть именно сегодня. Я согласна заплатить любую сумму и при этом поклясться, что отниму у доктора не более пяти минут. Девушка в накрахмаленной шапочке покачала головой: — Это невозможно. — Может быть, вам все-таки спросить у самого доктора? — Достав кошелек, Даша отсчитала триста долларов. — Вот, без всяких квитанций и всего пять минут. Через пять минут, если я не выйду, можете вызывать охрану. Вид денег возымел действие. — Простите, как ваше имя? Даша брякнула первую попавшуюся фамилию: — Иванова, — Но подумав, что звучит это слишком нарочито, поспешно добавила: — Лариса Витольдовна. — Одну минутку, Лариса Витольдовна, я попробую поговорить с доктором. — Сохраняя свою дежурную улыбку, девушка исчезла за большой белой дверью. Даша заняла свободное кресло и принялась наблюдать за копошащейся и гугукающей мелюзгой. По отрывкам разговоров становилось понятным, что Пелтрам у своих пациентов пользуется не просто популярностью, а почитается за бога. О нем говорили все и исключительно в превосходной степени. Боевой настрой, с которым Даша переступала порог клиники, постепенно улетучивался. Обстановка, включая размеры помещения и длиннющий список работающих врачей, выглядела солидно и абсолютно легально. Счастливые мамаши рассказывали друг другу и пациенткам, еще не познавшим счастье материнства, удивительные истории своего исцеления. Ничего сверхъестественного в этих рассказах не было, как обычно в таких случаях, повторяющиеся фразы: «Все думали у меня это, а оказалось совсем наоборот» или «Десять лет лечили от одного, а все дело было в другом». Даше вспомнились слова Паэгле о том, что хороший диагност на вес золота. И если бы не исчезновение Алексея... — Госпожа Иванова? Даша не заметила, как перед ней возникла медсестра, и непроизвольно вздрогнула. — Что? — Она не сразу вспомнила, что назвалась этим именем. — Ведь вы госпожа Иванова? — Да, это я... Но как вы догадались? — Медсестра была другая, но тоже очень приятная и тоже в высокой шапочке. Девушка улыбнулась: — Всех остальных я знаю. За мной, пожалуйста. Она провела Дашу в кабинет, такой же чистый и правильный, как и приемная. За столом сидел невысокий полноватый человечек с короткими пухлыми пальчиками и что-то быстро писал. Даша осторожно присела на краешек стула. Ее всегда поражал тот факт, что врач, даже если ты пришел самым первым, и больше никого в округе нет, все равно что-то пишет в своих тетрадях или на больших листах бумаги, а перед тем как вы к нему присядете, передаст эти записи сестре и скажет многозначительно что-то вроде: «Это надо отправить в лабораторию как можно скорее...» — Ирочка, это надо отправить в лабораторию еще сегодня. Даша улыбнулась. — Добрый день. — Пелтрам украдкой глянул в лежащую перед ним тетрадь. — Лариса Витольдовна? Я правильно произношу ваше отчество? — Да-да, абсолютно верно. — Оказавшись лицом к лицу с врачом, она неожиданно растерялась. Наверное, так выглядел Оле-Лукойе — добрый, всепонимающий взгляд, ободряющая улыбка. Однако при всем при этом доктор Пелтрам совсем не походил на человека, готового с радостью поделиться с посторонним историей болезни своего пациента. — Ну, рассказывайте, что вас беспокоит. — Он по-своему истолковал ее нервозность. — Видите ли, я... — Нет, сто против одного, что он не станет ей ничего рассказывать. Особенно в присутствии медсестры. — А не могли бы мы остаться вдвоем? Пелтрам чуть приспустил очки на кончик круглого носа и удивленно посмотрел поверх стекол. — Поверьте, вам не стоит ничего опасаться или стесняться. Ирина Михайловна — профессиональная медсестра, — говорил Пелтрам с легким польским акцентом, — я ей абсолютно доверяю. — Доктор, я вас очень прошу, — Даша старалась ныть по возможности убедительнее. — Для меня это очень важно. — Генрих Бенедиктович, я отнесу это в лабораторию. — Медсестра как ни в чем не бывало подхватила пачку листов и направилась к выходу. — Да, благодарю вас, Ирочка, — кивнул тот и, поправив очки, вопросительно посмотрел на посетительницу. — Ну-с, я вас слушаю. Даша сжала кулаки: — Доктор, признаться, я немного слукавила, записавшись к вам на прием, но другого пути у меня не было... Добрые глаза за круглыми стеклами чуть сузились. — Так, давайте выясним сразу: у вас нет никаких жалоб на здоровье? Молодая женщина хотела было отрицательно помотать головой, но потом вспомнила, что не была у гинеколога уже года три, и неуверенно пожала плечами: — Не знаю. Надеюсь, что нет. Я давно проверялась. — Понятно. Значит, вы не больны и не беременны? — Нет, нет! Это точно нет... — Ну что ж, в моей помощи вы не нуждаетесь, так чего же вы хотите? — В вашей помощи я как раз нуждаюсь, но не в той, в какой... — Госпожа Иванова, нельзя ли перейти к сути дела? У меня прием. — Да-да, конечно... Скажите... — Даша не знала, с чего начать, но наконец решилась: — Скажите, доктор, к вам не приходил некто Алексей Богданов? Пелтрам откинулся на спинку кресла, широко расставленные руки уперлись в стол: — Голубушка, у меня сотни пациентов, и среди них наверняка несколько Богдановых. Что именно вы хотите узнать? — Вы, наверное, меня неправильно поняли. Я имела в виду не семейную пару, а мужчину. Одного мужчину. Скорее всего, он был у вас вчера или позавчера. Правый глаз доктора стал заметно дергаться: — Не пойму, что вы хотите от меня? — Этот Алексей, мой друг, у него... он не может иметь детей, и ему посоветовали обратиться к вам. — Я не занимаюсь мужчинами. — Да, но... после того как он отправился к вам, его больше никто не видел. Пелтрам снял очки и потер переносицу: — Я ничего не понимаю. Нет, если Пелтрам что-то скрывает, он не признается ни ей, ни Полетаеву, ни самому Берии. Единственное, что она может сделать для Алексея, если он здесь и с ним что-то происходит, это дать понять доктору, что она в курсе происходящего. Даша заискивающе улыбнулась: — Да не только вы. Признаться, это очень непонятная и запутанная история. Я работаю в частном детективном агентстве... — Так, немедленно покиньте мой кабинет! — Доктор вскочил и гневным жестом выбросил руку вперед по направлению к двери. Если бы не очки и белая шапочка — вылитый Ленин в октябре. Даша вскочила вслед за ним. — Генрих Бенедиктович, вы же понимаете, я пришла не просто так, у меня есть много веских оснований подозревать... — Если вы сию секунду отсюда не уберетесь, я вызову милицию! — Пухлая рука потянулась к телефону. Оставаться дольше не имело смысла. Все, что надо, она уже сказала. — Я ухожу, — с достоинством произнесла Даша, — но я вернусь. В том случае, если вы передумаете, вот номер моего телефона. Даю вам равно сутки. 2 По дороге домой Даша никак не могла решить, к какому разряду отнести последнюю акцию: к победе или поражению. Нет, к победе навряд ли, она почти ничего не узнала, но проигрышем ее тоже считать не стоило: если Пелтрам участвует в какой-то игре, то она его вспугнула, и он будет вынужден действовать. Главное, чтобы с Алексеем ничего не случилось... И все же ее мучили сомнения. В конце концов пропажа Богданова действительно может быть никак не связана с гинекологом. Что, если тот решил отложить свой визит к врачу? Это для нее Пелтрам потенциальный преступник, а для него он прежде всего врач. А когда человек пойдет к врачу, зависит, как правило, от наличия свободного времени и настроения. Он же не сказал, что пойдет прямо завтра с утра. Вдруг потом окажется, что все это время Богданов, например, на даче выяснял отношения с женой, хорошо же она будет выглядеть... Единственная радость, что тогда и Полетаева можно будет обозвать параноиком. При воспоминании о полковнике засосало под ложечкой. Таким разъяренным Даша его еще никогда не видела. И где бы Богданов ни находился сейчас, с женой или с удочкой, не появись он до завтра — ей придется весьма несладко.