— Допустим, я с тобой соглашусь. Тогда что это? Покушение на убийство? Но кому могла помешать жена провинциального адвоката, которого и след простыл? — Адвокат не пропал, его убили. — Здрасте, приехали! И адвоката убили, и жену его грохнуть хотели. Теперь это не индийское кино, а американский вестерн, — неловко пошутил Станислав. — Американский боевик, деревня! Вестерн — это про ковбоев. — Пусть будет боевик, — не стал спорить Крячко. — Но и до боевика наши герои не дотягивают. Слишком мелкая сошка твой адвокат, чтобы за ним гангстеры охотились. — Мы ничего о нем не знаем, — парировал Гуров. — Тот факт, что он работает в провинции, еще ни о чем не говорит. Придется покопать. — Вот теперь мне все ясно, — вздохнул Стас. — Ты нашел себе новое дело. Старые закончились, в кои-то веки у нас наклюнулась передышка, так нет же, Гурову просто необходимо все испортить! — Не я ее нашел, — напомнил Лев. — Без разницы! Ты ее, она ли тебя, результат один: нам предстоит разгребать чье-то дерьмо, и легкой эта работенка не покажется. — Не ворчи, Стас, дай подумать. Остаток пути прошел в молчании. У больницы Гуров припарковал автомобиль, и оба полковника прошли в приемный покой. Показав в окно регистратуры свое удостоверение, Гуров потребовал отвести его в палату Ольги Камовой. На его требование сотрудница ответила категорическим отказом, сославшись на запрет главврача. Тогда Гуров потребовал аудиенции с главврачом. Та не стала связываться с сердитым полковником и переложила это бремя на плечи главврача. Она проводила Гурова и Крячко в кабинет главного, доложила о «настырных посетителях», после чего поспешно удалилась. Главврач, лысоватый мужчина преклонного возраста, позволил им занять почетные места посетителей, затем хорошо поставленным голосом представился: — Решетников Павел Андреевич, заведующий отделением экстренной хирургии. С кем имею честь? — Полковник Гуров и полковник Крячко, — коротко ответил Лев. — Сегодня к вам доставили женщину, Ольгу Камову. Я должен ее увидеть. — ДТП? Есть такая пациентка. Только вот требование ваше я исполнить не могу. В данный момент она находится в операционной, — невозмутимо проговорил Решетников. — Скажу честно, пациент тяжелый. Все, что от нас зависит, мы делаем, но исход неоднозначен. — Она может умереть? — Лев нервно сжал кулаки. — Скажите, кто она вам? Родственница или подозреваемая? — с любопытством рассматривал его главврач. — Ни то ни другое, — не вдаваясь в подробности, ответил Гуров. — В момент аварии она направлялась ко мне в Главк. Я хочу быть уверен, что ваша пациентка действительно тот человек, которого я ждал. — Вот как? Вы не уверены, что наша Камова это и ваша Камова? Что ж, бывает. Тогда вам придется подождать. Операция продлится еще час, после этого я смогу дать вам возможность взглянуть на нее через стекло. В палату я вас не пущу, — заявил Решетников. — Еще я должен осмотреть ее личные вещи. Они ведь у вас? — Кое-что действительно у нас, остальное — в полиции. Нам отдали ее сумку. Ну, и одежда, разумеется. — Я бы хотел осмотреть сумку прямо сейчас. — Сейчас попрошу дежурную медсестру принести все сюда, — кивнул главврач. Как только Гуров увидел сумочку, сразу понял, что в операционной находится его Ольга Камова. С этой сумочкой она была в кафе. Не слишком изящная вещица, скорее практичная. Кофейного цвета кожзам, местами потрескавшийся от долгого ношения, нелепые кисточки на замках. Гуров хорошо помнил, как Ольга копалась в этой самой сумочке в поисках записки. Вытряхнув содержимое сумки на стол, он разворошил кучу бесполезных вещиц вроде пудреницы, губной помады и прочего женского хлама. Розоватый лист бумаги был на месте. Больше ничего полезного обнаружить не удалось. — Благодарю вас, Павел Андреевич, вы нам очень помогли, — собирая вещи обратно в сумку, поблагодарил Лев. — У меня к вам просьба: как только Ольга придет в сознание, свяжитесь лично со мной. Вот номер моего телефона. Ведь вас это не затруднит? — Конца операции дожидаться не будете, — догадался Решетников. — В этом нет нужды. Вещи ее. Моей Ольги Камовой, — пояснил Гуров. — И мне просто необходимо поговорить с ней как можно быстрее. — Не уверен, что она вообще выкарабкается, — заметил главврач. — Перелом позвоночника в трех местах, обширное внутреннее кровотечение, гематома в затылочной части головного мозга. Нам повезет, если она переживет операцию. — И все же моя просьба остается в силе. Будем надеяться на лучшее, — проговорил Лев, направляясь к выходу. — Скажите, зачем она вам? Почему вы ей так интересуетесь? — остановил его Решетников. — Она попала в беду, эта женщина? Поэтому вы здесь? — Так и есть. Женщина в беде, — ответил Гуров. — Но вам об этом беспокоиться не нужно. Она не преступница, если вы об этом. Просто в ее жизни наступила черная полоса. — Я позвоню вам, — пообещал Решетников. — Если она очнется, вы узнаете об этом первым. Выйдя из больницы, Крячко поинтересовался у напарника: — Что собираешься делать, Лева? — Надо ехать к дорожникам. Возможно, в машине были те документы, что Ольга везла мне. Хотя я в этом сильно сомневаюсь. По крайней мере, узнаем, как все произошло. — Думаю, надо поставить в известность генерала. Действовать официально будет куда проще и быстрее. Сам знаешь, сотрудники ГИБДД нашего брата, оперативника, не особо жалуют. — Черт, мы даже не знаем, где это случилось, — сердито проговорил Гуров. — Звони своему Славику, пусть даст подробности. — Вернемся в отдел, — настаивал Крячко. — Нас полдня на месте нет, Орлов на части разорвет, когда узнает, что ты снова самодеятельностью занимаешься. Все детали сможем узнать на месте, обдумаем все хорошенько, тогда и поедем. — Хорошо, ты езжай в управление, а я — к дорожникам. Нужно успеть осмотреть машину по горячим следам. Они не станут искать то, что буду искать я. Место выясню по дороге. — А я? — растерялся Станислав. — Вызови такси, я оплачу, — ответил Гуров, завел двигатель и уехал, оставив друга стоять на тротуаре. Тот тяжело вздохнул и заковылял к стоянке такси. В отдел Гуров вернулся только к двенадцати. Заглянул в кабинет, дал знак Крячко следовать за ним и направился прямиком к генералу Орлову. Тот оказался на месте. После недолгих препирательств с секретаршей Орлова полковники были допущены в кабинет генерала. Увидев лицо Гурова, генерал отложил бумаги и встревоженно спросил: — Что-то не так? — Дело дрянь, Петр Николаевич, — опускаясь на свободный стул, произнес Лев. — Думаю, в подвале подмосковного дома произошло убийство. Я прошу разрешить нам со Стасом заняться этим делом вплотную. — Вот те на! — протянул Орлов. — То вы с Крячко в один голос твердите, что заниматься бомжатником не ваше дело, а то вдруг являетесь и объявляете, что готовы расследовать его чуть ли не в одиночку. Чем вызваны такие перемены? — Меня сюда не приплетай, Петр Николаевич, — заявил Крячко. — Я сам пока не при делах. — Значит, снова Гуров, — вздохнул Орлов. — Ладно, выкладывай, что там у тебя. — Вчера у меня состоялась беседа с женщиной по имени Ольга Камова. Ее муж работает в адвокатской конторе в Подмосковье. Чуть меньше месяца назад он пропал. Жена хотела, чтобы я помог с поиском. Сегодня она должна была привезти мне его документы. Я хотел ознакомиться с ними, прежде чем дать ответ. Ко мне она не доехала, попала в автомобильную аварию. А приметы ее мужа совпадают с приметами одного из найденных бомжей. — И поэтому ты считаешь, что всех бомжей убили? Сомнительное заявление, — покачал головой Орлов. — Я считаю, что это дело требует вмешательства. Адвокат мертв, его жена при смерти. Я ездил к ребятам, которые занимались ДТП. Документов при женщине не обнаружено, да и вся эта ситуация с аварией сильно смахивает на подставу. — Поясни! — потребовал генерал. — Авария произошла на участке дороги, где движение практически никогда не бывает интенсивным. Машина просто свалилась с объездного моста вниз на магистраль. Эксперты еще разбираются, но уже готовы подтвердить: скорости, с которой ехала машина, было бы недостаточно для того, чтобы утащить машину с трассы. Поэтому-то они и склоняются к варианту с суицидом. Убитая горем женщина решила разом покончить с душевными страданиями. Наверняка официальная версия будет такова. Муж ее бросил, она не смогла этого вынести и решила покончить с собой. — А муж ее бросил? — переспросил Орлов. — Опять же официальная версия. Когда Ольга заставила-таки полицию шевелиться, они отыскали любовницу Камова. Она-то и сообщила о намерении Камова убраться из города. — Тогда почему же ты не веришь в эту версию? — Потому что Ольга выехала из дома не для того, чтобы расстаться с жизнью. Она планировала продолжить поиски и найти подтверждение тому, что ее муж не имел любовницы и уж тем более не бросал ее. Она везла мне документы, однако ни в машине, ни в личных вещах ничего подобного не обнаружено. И бумажный, и электронный форматы документов исчезли. — Ты не можешь быть уверен в том, что документы действительно были. И ты не можешь быть уверен в том, что найденный в Подмосковье бомж и твой Камов — одно лицо. — Именно поэтому я прошу дать разрешение на проведение расследования. Хотя бы предварительного, в рамках идентификации подмосковных трупов. Мы с Крячко займемся этим, — повторил просьбу Лев. — Проверим квартиру Камовых, найдем кого-то из знакомых, способных опознать адвоката, и если моя версия подтвердится, ты дашь «добро» на возбуждение дела. — Хорошо, можете заняться этим. В первую очередь найдите того, кто сможет опознать тело. Как только что-то выясните, сразу докладывайте, — приказал Орлов. — И, Лева, постарайся без самодеятельности. — Не переживай, Петр Николаевич, я за ним присмотрю, — пошутил Крячко. Семья Камовых жила в городке Ликино-Дулево Орехово-Зуевского района, находящегося в восьмидесяти километрах от Москвы. Городок довольно крупный, с населением почти в тридцать тысяч человек. Выяснив домашний адрес Камовых и адрес конторы, в которой трудился Роман, Гуров и Крячко поехали в поселок. Дорожный мост, с которого слетела машина Ольги, находился как раз на дороге, ведущей от Ликино-Дулево. Гуров остановился, чтобы лично осмотреть его. Как и говорили сотрудники ГИБДД, Ольга не превышала скорости движения. На асфальтовом покрытии моста не осталось никаких следов. Машина четко вписалась в узкий проем между секциями ограждения, так удачно нарушенными как раз накануне аварии. В этом месте велись работы по замене мостового ограждения, и в том, что некоторых секций не хватало, ничего удивительного не было. Да и в версию суицида картина вписывалась шикарно. Человек, решивший свести счеты с жизнью, заранее планирует, как и где он это сделает. Могла спланировать и Ольга. Сколько раз за последний месяц она проезжала по этому мосту? За такой долгий срок можно не только место присмотреть, но и график работы дорожных служб изучить. В этот день дорожные работы были приостановлены. Гуров еще не успел выяснить причину, но собирался сделать это в ближайшее время. Из всех свидетелей был доступен только водитель микроавтобуса, который вызвал полицию. Машина Ольги свалилась на дорогу как раз перед носом его микроавтобуса. Парень чудом избежал столкновения. Видимо, от потрясения он и остался на месте. Больше никто из водителей не остановился. Это тоже не было из ряда вон выходящим событием. Столичные автомобилисты дорожат временем куда больше, чем чужой жизнью. У тебя проблемы, ты и разбирайся, примерно так мыслит большая часть людей. Связываться с полицией или влезать в чужие проблемы у них желания нет. Вниз Гуров не спускался. Какой смысл? Если что-то и произошло с Ольгиной машиной, то случилось это наверху. Как ее недоброжелателям удалось провернуть дело, он понятия не имел, но предполагал, что тот, кто столкнул машину с моста, какое-то время находился в салоне вместе с Ольгой. Скорее всего, он ехал с ней от самого Ликино-Дулево. Вряд ли она стала бы подвозить незнакомца, голосующего на дороге, везя документы мужа в полицию. В этом вопросе Крячко был согласен с Гуровым. В городке они в первую очередь посетили адвокатскую контору, но, несмотря на разгар рабочего дня и рабочей недели, нашли двери офиса закрытыми. В соседнем магазинчике им сказали, что в конторе служат всего три адвоката, двое из которых в настоящее время находятся в очередном отпуске. Почему вместе? Да потому что супруги. Муж и жена работают в одной конторе, почему нет? Кто остался? Адвокат Камов, но и его давно не было видно. Контора не открывалась по меньшей мере две недели, так сказал продавец, который лично знал всех трех адвокатов. Контору пришлось на время оставить, без официального разрешения Гуров туда соваться не стал. «Ничего, это подождет. Получим доказательства смерти Камова, тогда и вернемся», — думал он, направляя машину к дому Камовых. Квартира, как и офис, была на замке. Пообщавшись с соседями, Гуров выяснил, что, кроме Романа и Ольги, в квартире никто не живет. Детей у них нет, а родители давно скончались. Роман, так тот вообще родных не имел, с самого рождения рос в детском доме. Здесь уже Гуров не церемонился. При осмотре сумочки Ольги он забрал ее ключи, так что взламывать дверь ему не пришлось. Открыв замки, он впустил в квартиру Крячко, вошел сам и запер дверь на замок. — Так нам никто не помешает, — ответил он на немой вопрос напарника. — Откуда ключи? — поинтересовался Крячко.