Молчанов всмотрелся в изображение с камеры. В узком иллюминаторе лаборатории мельтешили крохотные фигуры доктора Патела и Стивенсона. Слишком далеко. Прозвучал странный металлический звук, похожий на попадание пули в стальной лист. Изображение с камеры пропало. Джойстик управления рукой-манипулятором задрожал. Молчанов снял очки и не поверил глазам. Рука манипулятор уменьшилась на треть. Из искореженного обрубка сверкали искры, а следом летело облако обломков. Погас свет. Панель управления заискрила. Произошел хлопок. Горячий воздух ударил Молчанову в лицо. Купол синего пламени мгновенно вырос над панелью. Молчанов пригнулся и закрыл голову руками. Кожу на кистях обожгло. Он еще больше опустился к полу и оказался придавлен лицом к люку, ведущему в лабораторию. Крохотное помещение покрылось непроницаемой коркой черного дыма. Горло обожгло, словно он глотнул кислоты. Если он сейчас не выберется, то ему конец. Люк открывался вовнутрь. Молчанов схватил ручку, забился под панель управления, где вовсю плавились провода и дернул на себя. Люк открылся. Поступивший следом кислород разжег пламя еще больше. Молчанов нырнул в люк. Огонь проследовал за ним в лабораторию. Он перекувыркнулся несколько раз, потеряв ориентацию в пространстве. Пламя жужжало, словно рой пчел. Молчанов оглядывался, не соображая где выход. Его обдало жаром. Придя в себя, он схватил огнетушитель, направил на огонь и замер. Пламя окутывало лабораторию, словно льющаяся водопадом жидкость. Мгновенно вспыхнула и превратилась в пепел восходящая акация. Зеленые побеги, не успевшие повидать солнца, чернели и загибались. Молчанов нажал на кнопку выпуска пены. Она лилась из узкой трубки и исчезала в растущем пламени, не причиняя ему никакого вреда. Капсулы с микроорганизмами нагревались и взрывались. Последней взорвалась капсула с карцикулами. Осколки стекла летели в Молчанова, но он не замечал их, беспомощно наблюдая, как погибает его мир. Пламя приближалось. Горячий воздух обжигал легкие. Молчанов отбросил огнетушитель и метнулся к выходу. Огонь мчался за ним. Он схватил обеими руками вакуумную дверь и захлопнул. Внутри лаборатории все пылало адским непроницаемым пламенем. Молчанов закрыл второй люк переходного модуля. Следом вскрыл защитную крышку на стене. За ней находился замок сцепления модулей. Руки стучали по клавишам филигранно, вводя подтверждающий код. Блокировка замка снялась. Молчанов потянул на себя рычаг до щелчка. Произошел выброс остаточного воздуха и модуль лаборатории отделился от корабля. Через несколько секунд произошел взрыв. Модуль раскрылся на две половинки, словно банка из-под газировки, и вместе с миллионом осколков постепенно исчез в межзвездной темноте. — Метеор, — позже сказал Покровский. — Попал прямо в манипулятор. Они собрались в главном модуле. Командир Стивенсон взглянул на Молчанова, укутанного в одеяло. Затем они вместе прослушали заключение ЦУПа. — Черт возьми, вы обязаны следить за небом, — выпалил Стивенсон на оператора, который зачитывал отчет. Покровский косился на Молчанова. Вид у него был любопытный. — Метеор был размером с яблоко, — заговорил доктор Пател. — Если бы не манипулятор, он пробил бы реакторный модуль. Стивенсон выключил доклад ЦУПа. — Андрей, хочу поблагодарить тебя за хорошую работу. Я понимаю каково тебе было. Но ты сделал правильно. — Спасибо, сэр, — вымолвил Молчанов. — Вероятность встретить такой метеор один на двести миллионов, — сказал доктор Пател. — Что ж, значит нам не повезло, — ответил Стивенсон. — Нака, проверь схемы электроснабжения всех модулей, я хочу знать, что они не пострадали. Нака запнулась, будто не ожидала, что он обратиться к ней. — Я уже провела диагностику. Компьютер считает, что все электросхемы в порядке. — Проверь все цепи визуально. Одну за одной, — командир Стивенсон повысил голос. Нака кивнула. — И скажи ЦУПу пусть обновят карту всех тел, с которыми мы можем сблизиться, с указанием вероятностей вплоть до одной миллиардной. Я должен знать, где вокруг нас каждая песчинка. — Да, сэр, — почти шепотом сказала она. Командир Стивенсон оглядел каждого. Он чувствовал себя неуютно от того, что сорвался. Все молчали. Стивенсон покинул модуль. — Когда мы оставили манипулятор в прошлый раз, он был над площадкой, а теперь оказался повернутым в сторону, — рассуждал вслух доктор Пател. — Главное, он оказался там, где нужно, — сказал Покровский и посмотрел на Молчанова. — Благодаря этому мы живы. Нака пролетела мимо всех к выходу. Никто не обратил на нее внимания. Ричард Пател больше не сказал ни слова и тоже покинул модуль. Покровский также улетел. Молчанов еще долго сидел в одиночестве и ни о чем не думал. Ему было некуда лететь. * * * Скотт Стивенсон переступал острые марсианские камни, слушая собственное дыхание. Тяжелые ботинки шваркали по твердому грунту. Другие звуки напрочь отсутствовали в этом богом забытом месте, населенном только песком и оксидом железа. Кратер, в котором он потерпел бедствие возник в результате падения крупного болида. Марс в древности часто становился целью нежданных пришельцев из пояса астероидов между ним и Юпитером. В отличие от Земли, кратеры которой скрыла естественная эрозия, кратеры Марса оставались в первозданном виде миллионы лет. Их стены оставались высокими и крепкими, закаляясь сильными марсианскими ветрами. Стивенсон двигался на юго-запад, в место, где стены кратера казались более пологими. Его задача — взобраться на вершину и подать сигнал помощи. Командир выбился из сил. С каждым шагом все труднее удавалось переставлять ноги. Запасы воздуха на исходе — об этом сообщил датчик противным писклявым звуком. Стивенсон остановился, сменил баллон на запасной, пустой бросил. Солнце склонилось к закату, окрасив небо в желто-красный цвет. Когда оно полностью скроется за горизонт температура упадет до минус 120 градусов, а это значит, что заряд батареи скафандра иссякнет до утра и Стивенсон замерзнет насмерть если не подоспеет помощь. Стивенсон не мог взобраться на стену. Раз за разом он вскарабкивался по острым выступам и снова срывался. Обессилев, он упал на спину у подножия и закрыл глаза. Через несколько часов командир корабля Прайм-1479 скончался. Молчанов отключил виртуальную симуляцию и помог снять командиру шлем. — Еще раз, — сказал Стивенсон, приоткрыв глаза. Лоб командира покрылся потом. Глаза покраснели. — На сегодня хватит, сэр. Молчанов подал ему руку. Стивенсон фыркнул на нее и поднялся без помощи. От него исходил пар. — Еще раз и сначала. Прямо от сломанного ровера. И уменьши запасы кислорода на треть. В реальности я не мог оказаться посреди кратера с полным баллоном. Стивенсон потянул на себя шлем. — Нет, — твердо сказал Молчанов. — Я отвечаю за ваше самочувствие и сейчас вы не готовы продолжать. Молчанов развернулся, но Стивенсон схватил его за руку, огромной ширины перчаткой. — Настоящему Марсу плевать на мою усталость. Молчанов обвел глазами тренировочный модуль. — Это не настоящий Марс, сэр. Молчанов взглянул на руку Стивенсона. — Ты не отправишь в ЦУП отчет, — выговорил Стивенсон, пытаясь бороться с одышкой. — Недавно вы готовы были уйти в отставку, а сейчас боитесь, что вас снимут по здоровью? Стивенсон отдернул руку. Лысина покрылась тонкой прослойкой пота и отражала свет ламп. Вид у командира был такой, будто он хотел стонать от бессилия. — Я не могу, — сказал Стивенсон. — Только не сейчас. — Когда вы последний раз спали? — Я не знаю. — Эти эксперименты в лаборатории доктора Патела изводят вас. Стивенсон отошел от Молчанова с трудом переставляя ноги. Остановившись у вентиляционной решетки, он закрыл глаза и насладился прохладным воздухом. — Сэр? Стивенсон обернулся и слегка прищурился. — Доктору необходим ассистент. — Возьмите перерыв на несколько дней. Попросите Покровского заменить вас. Стивенсон протянул Молчанову шлем.