С легкой улыбкой, он кивнул. Это была не хорошая улыбка. — Мы. — О, хорошо. — Отлично, Мишель. Ты понесешь заслуженное наказание, как послушная девочка. Именно тогда я начала беспокоиться о том, что он задумал. Мейсон подхватил меня на руки и понес по коридору в спальню. Глава 32 Мейсон — Итак. С чего мы начнем? Я находился возле кровати, осматривая то, что сделал. Мишель стояла на своих руках и коленях, с ногами, связанными вместе в коленях и лодыжках. Ее локти и запястья также были связаны. Единственная хорошая часть в этой ситуации было то, что она была голой. И выглядела такой горячей, что мне трудно было быть строгим. Но пришлось. Мне нужно было убедиться в том, что она поняла. Я знал, что ее положение было шатким. И знал, что она нервничала. И знал, что, вероятно, буду наслаждаться тем, что должно было произойти в извращенном виде. Вот насколько я был расстроен. Я провел рукой по ее гладкой промежности и почувствовал, как мой член дернулся в ответ. Она была невероятно великолепной. Я не хотел причинять девушке боль. Но она должна была быть наказана. На прошлой неделе произошло еще одно убийство. Сторонник старых добрых клубных традиций из дьявольских «Рейзеров». Но самое страшное было не это. Его жену нашли несколько дней спустя, расчлененную и сожженную также, как и все остальные. На самом деле, ее убийство было более жестоким, чем большинство из них. Для того, чтобы причинить женщине боль, понадобился особо извращенный трах, не говоря уже о пытках. Все становилось хуже. И он приближался. Приближался к людям, которых я любил. Ближе к Мишель. Она должна быть защищена. Девушка позволила мне защищать ее. Что убийца показал на той женщине то, как далеко он пойдет. Семьи считались священными. Особенно старушки, бабушки и дети. Этот парень не уважал никаких негласных правил. Или человеческую порядочность. Он был извращенцем, и мог придти за Мишель. Поэтому я должен был быть твердым. Суровым. Последовательным. Я обвел ладонью ее сочную задницу. Затем я поднял девушку и опустил вниз. Она захныкала. Я знал, что это больно. Мне также было интересно, потекла ли она. Я скользнул пальцем в ее обнаженную киску, чтобы быть уверенным. Боже, она была совершенной мокрой. Это было… интересно. Я снова опустил руку и девушка застонала. Определенно, это были боль и удовольствие. Я не делал ничего достаточно сильно, чтобы оставался след, но ее задница становилась приятного розового оттенка. Некоторое время я забавлялся с ее мокрой и скользкой киской. Потом я снова отшлепал Мишель. И снова. — Собираешься снова от меня сбежать? — Я не убегала! Я шлепнул девушку еще сильнее. Использовал руки, чтобы высказать свою точку зрения. Хлопок после каждого слова, которое я говорил. — Ты. Собираешься. Опять сбежать от меня? — Нет! В награду я погладил ее шикарную попку. — Ты веришь в то, что это все для твоего блага? — Да. Я поднял руку и понял, что больше не хочу ее шлепать. Это было немного грубо, а не игриво, и был достаточно зол от того, что беспокоился о том, что мог сделать девушке больно. Но если она когда-нибудь захочет попробовать еще, когда я не буду таким расстроенным… ну, я буду более чем заинтересован. Особенно, учитывая то, какой мокрой была киска Шелли. Я снял штаны и пристроил свой член к ее шелковистым складкам. Положил одну руку на задницу Мишель, а другой схватил девушку за волосы. — Бл*дь! Я хмыкнул, когда проскользнул глубоко внутрь нее одним толчком. Я собирался жестко оттрахать Мишель. Позже я буду нежен. Но я все еще боялся того, что найду дом пустым. Все еще находился в ярости от того, как беспомощно я себя чувствовал. — Боже, Мишель, ты не должна чувствоваться так хорошо. Она захныкала, когда я потянул ее за волосы немного назад, заставляя выгнуть спину. В таком положении Шелли выглядела жарче, чем четвертое июля. Не то, чтобы она никогда не выглядела менее жарко. Долгое время единственными звуками в комнате были хлопки нашей плоти друг об друга, пока я жестко ее трахал. Я хотел наказать Мишель своим членом. Теперь я просто не мог сдерживаться. Я словно трахал девушку своим сердцем. Пытаясь привязать к себе. Черт бы побрал мою хр*нову душу, которую я смог донести до этой идеальной, драгоценной женщины. Женщины, которую любил. — Твою ма-ать!!! Выдохнул я, когда кончал. Это было похоже на грузовой поезд, полный молний, мчащихся вверх по моему валу и взрывающемся в лучшем месте на земле. В ней. Мишель дрожала и дрожала по всему моему члену, сильно. Она была настолько мокрой, что я смог кончить быстрее и глубже, чем когда-либо прежде. Боже, я на самом деле чувствовал, что мог бы упасть в обморок от удовольствия всей длиной своего члена в ее упругой киске. Девушка все еще дрожала, когда я вышел из нее через несколько минут. Я не хотел. Но мне пришлось ее развязать. Я не хотел, чтобы Мишель было неудобно, даже на секунду. Мы лежали, переплетая наши тела, пока они приходили в норму и выравнивая дыхания. Я повернул Мишель лицом к себе и убрал волосы с ее прекрасного лица. — Ты все еще злишься? — Нет, малышка. Но нам нужно поговорить. — О чем? — Я хочу сделать это официально. — Что сделать? Я медленно кивнул и провел пальцами по ее дрожащей плоти. — Я хочу жениться на тебе, Мишель. Но ты должна позволить мне защищать тебя. Вас обеих. Окей? — Ты уверен, Мейсон? — Да, я чертовски уверен. И никогда не был так уверен за всю свою жизнь. Я чертовски люблю тебя.