Мейсон закрыл глаза и я почти увидела его слезы. Глаза мужчины сияли, когда он прислонился своим лбом к моему. — Я тоже, Мишель. Я тоже хочу всего. На самом деле… Он опустился на одно колено и взял меня за руку. — Ты выйдешь за меня, Мишель? Мейсон потянулся к джинсам и достал коробку. Мои слезы потекли прежде, чем он ее открыл. Внутри было кольцо. Оно было простое, золотая полоска с квадратным изумрудом. Классическим и изящным, но сверкающим. Это было идеально. Но не важно. Я бы вышла за Мейсона даже, если бы он предложил мне носить на пальце резинку для волос. — Да. Да, Мейсон. Я выйду за тебя замуж. Он надел кольцо на мой палец, поднялся и прижал меня к себе. Одной рукой Мейсон гладил мое лицо, а второй — мою попку. — Ну, разве я не самый счастливый сукин сын? Шесть месяцев спустя Мейсон Задний двор был заполнен до отказа. Друзья, семья, и, конечно, много «Неприкасаемых» было здесь, чтобы посмотреть на то, как мы поженимся. Каждый должен был пройти мимо новой машины Мишель, чтобы сюда попасть, и ее старой тачки. Она все еще стояла на приколе. Я все еще пытался избавиться от нее, но моя будущая жена была сентиментальной по этому поводу. Коротышка стоял у задней двери, в черном костюме, в ожидании того, чтобы проводить Мишель к алтарю. Коннор и Касси находились здесь вместе с новорожденным, в Даниэлла, в своем красивом белом платье, была цветочницей. Ну, одной из них. Пейтон немного нервничала, как она мне призналась. Но не хотела, чтобы ее мать знала об этом. Не хотела, чтобы Мишель волновалась. Никто из нас не хотел. Не только потому, что это был важный день для нее. В основном, из-за ребенка, которого она носила. Беременность не была легкой, и врач сказал нам, что она может быть последней. Для меня это значения не имело. Я просто хотел, чтобы Шелли была в целости и сохранности. Я чувствовал себя виноватым каждый раз, когда у доктора был взволнованный взгляд. Казалось, что ребенок был в порядке, но у Мишель было давление. Я готовил без соли, здоровую натуральную еду для свой женщины и своего ребенка. И моего приемного ребенка, естественно. Все верно. Пейтон тоже была моей, официально. Поэтому, когда началась музыка, то я увидел, как обе мои девочки шли по проходу к алтарю. Одна — крестница и вторая — приемная дочь, ни одну из которых я уже не мог любить больше, чем было. Даже, если бы они были моей кровью и плотью. Даже, если бы я сам их родил. Келли и Кассандра были очаровательными подружками невесты, в бледно-голубом. Коннор и Каин были моими лучшими шаферами, оба в светло-серых костюмах. И Бесос был подносителем кольца. Все было идеально. Или, по крайней мере, было бы так, если бы мы не удерживали Коннора от того, чтобы он не разорвал Каина, каждый раз, когда тот смотрел на Келли. И мужчина особо не смотрел. Но это не моя проблема. Сегодня я смотрел на то, как сбывались мои мечты. Каждая из них, черт возьми. Я улыбнулся и кивнул, широко улыбаясь очаровательным цветочницам, Касси и Келли. В тот момент, когда Мишель вышла из задней двери и пошла к проходу, мое сознание резко изменилось. Свадьба была уже не просто идеальной. Она была божественной. Мишель взяла Коротышку за руку, когда тот помогал ей спуститься с крыльца по ступеням, ведущим во внутренний дворик, где начинался проход. Ко мне шел Ангел, с любовью, сияющей в ее глазах. Она была моей. Этот Ангел, идущий ко мне в простом белом платье, был моим. Ее длинные каштановые волосы были подняты вверх у висков, изящно падая Шелли на плечи. На красивом лице девушки был только легкий макияж, а губы были очаровательного ягодного оттенка. Округлившийся живот только делал ее более красивой. Она дала мне все. Свою любовь. Свою дочь. А теперь еще и ребенка. Не говоря уже о том, что мы сломали кровать. Я мечтал о ней всю жизнь. Конечно, она больше не работала в баре. Тяжелая беременность не стоила того риска, который она получала, будучи весь день на ногах. Мишель провела последние месяцы, занимаясь общеобразовательной подготовкой, заботясь о Пейтон и животных. И всего через несколько недель девушка поступила в колледж. Но она все еще работала в семейном бизнесе. На данный момент Шелли взяла на себя ведение моих книг. Она приходила несколько раз в неделю, сидела в моем удобном кресле и контролировала меня. Мишель сказала мне, что у нее всегда был талант к математике, и девушка не преувеличивала. Мне нравились дни, когда она приходила, а я возил ее туда и обратно, конечно. Я сказал Мишель, что она похожа на королеву, наблюдающую за своим королевством. Теперь бар был нашим. Я бы записал на нее все. Дом. Бар. Банковский счет. Черт, если бы я мог, то сделал бы татуировку с ее именем на своем сердце. Я стоял там как вкопанный, когда Коротышка вложил руку Шелли в мою. Затем я улыбнулся и быстро поцеловал ее прекрасные губы. — Обычно мы ожидаем поцелуя после церемонии. Толпа рассмеялась, когда преподобный Дэвис строго на меня посмотрел. Однако, он не имел это в виду. У мужчины мог быть ошейник, но он носил его под своей кожей. Все верно, в нашем клубе был собственный святой отец. Мужчина был религиозным, но он был механиком до мозга костей. Один из наших лучших. Дэвис научил меня всему, когда я был в клубе новичком. Ему нравилось благословлять байки, когда он их ремонтировал. Святой или нет, но мужчина любил шутить на мой счет. Не то, чтобы я удивлялся. Мы нервировали друг друга уже почти двадцать лет, почему это должно было прекратиться в день моей свадьбы? Он подмигнул Мишель и прочистил горло. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака. Я знаю Мейсона уже давно, и буду честен. Я бы никогда не догадался об этом дне. Вы, юная леди, кудесница. Он снова прочистил горло, а я ухмыльнулась. Я знал, что он хотел достать из кармана виски, но пытался быть вежливым. — Мало того, что ты похожа на настоящего Ангела милосердия, тебе повезло, сукин сын, — сказал он мне с прерывистым голосом, прежде чем повернулся к Мишель. — Но вы научили этого мужчину тому, что он имеет значение. Что он заслуживает любви. Тому, что мы все знали с самого начала. Я почувствовал неожиданную влагу в своих глазах, совершенно неожиданную. Я знал, что Дэвис шутил на мой счет, но кто знает? Это даже не приходило мне в голову, что угрюмый Рев попытается заставить меня плакать. Он подмигнул мне и продолжил. — Итак, Мишель, теперь я должен спросить тебя. Не почувствовала ли ты давления, чтобы сказать «да». В море всегда есть старшая и более выдающаяся рыба. Я закашлял, чтобы прикрыть свой смех, пораженный тем, что он приударял за моей невестой в середине церемонии. — Берешь ли ты этого мужчину в свои законные мужья, чтобы быть в горе и в радости, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас? — Беру. Дэвис повернулся ко мне. — Берешь ли ты эту женщину в свои законные жены, чтобы быть в горе и в радости, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит вас? — Беру. Мой голос был немного более хриплым, чем обычно, эмоционально чувственным и настоящим, что было также очевидно для всех. Мишель мне улыбалась. И от этой улыбки все было в порядке.