Спустя несколько лет после исчезновения парня в квартире Боковых поздним вечером раздался звонок. Когда удивленная Алевтина Борисовна открыла дверь, на лестничной клетке стоял маленький мальчик лет трех, на шее у него висела сумка, в ней обнаружилось письмо. «Это ваш внук. Его отец Владимир. Забирайте его себе или сдайте в интернат. Он мне надоел». Ни подписи, ни документов, ни вещей малыша не было. Поскольку родители ничего не выбросили из комнаты, где жил Володя, проблем с ДНК не возникло. Из щетки вынули несколько волос с луковицами и сделали анализ. Одновременно защечный мазок взяли у Ираиды и Иосифа. Все исследования подтвердили: мальчик – сын пропавшего Владимира, старшие члены семьи с ним тоже в родстве. Давайте вспомним, что в советское время Иосиф Петрович работал директором крупного колхозного рынка. После перестройки он превратился в его владельца. Знакомых у Иосифа было пол-Москвы. Глава семьи схватился за свою толстую телефонную книжку. Подкидышу быстро сделали документы, назвали его Эдуардом, усыновили ребенка. Алевтина Борисовна, которая после исчезновения внука стала ярой прихожанкой близлежащего храма, не уставала повторять: – Это нам подарок от Бога. Господь нам вместо Володи послал Эдика. Мальчика воспитывали, как барина. Любые желания малыша исполнялись мигом, ни малейшего отказа ни в чем он не знал. Но несмотря на поток подарков, который лился крохе в руки, Эдик рос тихим, послушным, любил учиться. Он никогда не прогуливал ни уроки в школе, ни занятия в университете. Получив диплом историка, юноша объявил: – Я понял свою ошибку, следовало идти на психологический. Получив второе высшее образование, молодой мужчина стал записываться на разные курсы, на работу устраиваться не спешил. После смерти бабушки и родителей Никита, уже владелец процветающего бизнеса, приобрел для племянника квартиру, вручил ему ключи. – Зачем мне жилье? – испугался Эдик. – Нам же и здесь не тесно. Никита прекрасно относился к племяннику, который по документам являлся его младшим братом, но Бокову хотелось жить вдвоем с женой. Он надеялся, что, обретя собственные квадратные метры, Эдик начнет вести самостоятельную жизнь. – Я вам надоел? – грустно осведомился родственник. – Что ты, конечно, нет, – покривил душой Никита, – просто попробуй жить один, вдруг тебе понравится независимость. Эдик безропотно согласился и отправился во взрослую жизнь. – Вот увидишь, он найдет бабу, и все будет отлично, – сказал Никита жене. Но мы с Галюшей не питали радужных надежд и даже поспорили: сколь скоро Эдуард прибежит назад в слезах. Я полагала, что через неделю, Галя считала, что возвращение произойдет на следующий день. Обе мы оказались неправы. Профессиональный студент неожиданно пошел работать психологом, обзавелся клиентами, с братом-дядей он общался редко. Примерно через три месяца Никите позвонил мужчина, представился соседом Эдика по лестничной клетке и взмолился: – Сделайте что-нибудь! Из квартиры сто десять воняет, как в мусоровозе. Кто там теперь живет, мы не знаем. На звонки в дверь новый жилец не реагирует, телефонную трубку не снимает. Мне сказали, что он ваш брат. Зайдите к нему! Никита сразу позвонил Эдику на мобильный. – Как у тебя дела? – Хорошо, – пробормотал тот, – я уже рассказывал тебе, что работаю психотерапевтом, мне деньги платят, немного, правда. Чтобы больше получать, нужно еще поучиться. И без кабинета для приема неудобно, в квартиру не всякая пациентка пойдет. Но я живу по своим доходам, экономно. – Что у тебя с соседями? – прервал его Никита. – Ничего, – удивился Эдик, – я не знаю, как их зовут, никогда не видел. – Они жалуются на запах из твоей однушки, – объяснил Никита. Эдик принялся вздыхать. – Ну да, верно! Правда, все самое вонючее я на балконе сложил. Еще и туалет засорился! – На балконе сложил? – повторил Кит. – Что именно? – Всякое-разное, коробки, остатки еды, – начал перечислять племянник. – Мы сейчас придем, – пообещал Никита. Глава четвертая Когда супружеская пара оказалась на лестничной клетке, им в нос ударила жуткая вонь. А в квартире Эдика родственники обнаружили склад мусора. Кухня походила на контейнер, набитый отходами. В ванне громоздилась грязная посуда, на полу валялись вещи, которые даже бомж постеснялся бы надеть. Постельное белье на кровати цветом напоминало асфальт. – Боже, – только и смогла вымолвить Галя, – ты когда в последний раз мылся? – Целиком? – уточнил Эдуард. – Не помню, хотя… начал ставить в ванну посуду в конце сентября. Вот с этого дня возникла проблема с душем. Никита только моргал, а Галка налетела на парня с двумя высшими образованиями и горой дипломов об окончании курсов повышения квалификации. – Ты совсем дурак? Чашки-тарелки мыть надо! – Знаю, – кивал родственник, – я так и делал, пока не закончилось мыло в бутылке. И еще губка порвалась. Неудобно просто рукой посуду тереть. Я тогда примчалась к нему вместе с Боковыми и не выдержала: – Нужно было купить новое средство для мытья посуды! А заодно и мочалку. – Я тоже так подумал, – протянул Эдик. – Но куда идти за этим товаром? – В магазин, – хором ответила вся наша компания. – В какой? – спросил Эдуард. – В супермаркет, – подсказала Галюша. – Я тоже так подумал, – уж в который раз возвестил родственник, – и отправился туда. Ходил, бродил, не нашел. Нет там ни мыла, ни мочалок. Большой такой магазин, он находится рядом, в соседнем доме. – М-м-м, – простонал Никита, – там же «Марквет», магазин для животных. – Возможно, я не посмотрел на название, – признался Эдик. – Но разве собакам-кошкам не нужно средство для мытья посуды? Миски же им моют? Я, не говоря ни слова, подошла к балкону и вздрогнула. – Ты мусор на лоджии оставляешь? – Выношу потихоньку на улицу, – вздохнул Эдик, – но много в руках не утащишь. – Про пакеты для мусора ты не слышал? – обрел дар речи Никита. Хозяин однушки растерялся. – Мешки? – Для отходов, – уточнила я, – черные такие. – Бывают синие и даже красные, – невесть зачем уточнила Галюша. – Ой! Я забыл про них! – стукнул себя ладонью по лбу психотерапевт. Мы уехали, взяв с собой Эдуарда. Через несколько часов в однушке появилась бригада уборщиков, она навела полный порядок. Младший Боков остался жить у Никиты и Гали. В своей квартире он теперь только принимает пациентов. Кит нанял домработницу, которая следит за порядком в однушке. Понятно, что Эдуард потом переселился вместе с родственниками в загородный дом. А у меня в связи со всей этой историей возникли подозрения. Вот не верю я, что взрослый человек не способен купить гель для мытья посуды. Думаю, Эдуарду не хотелось самому решать разные бытовые вопросы. Ну, согласитесь, намного удобнее съесть завтрак, обед и ужин, которые тебе подали, потом уйти, не заботясь о том, чтобы убрать посуду. И оплачивать никакие счета не надо. И белье на постели поменяют. И все, что нужно, Эдику купят, потому что он снискал славу идиота. Но! Когда Никита купил племяннику машину, Галина перепугалась и отругала мужа: – Это чудо выкатится на шоссе и сразу попадет в аварию, Эдик невнимательный, задумается о чем-то, не заметит пешехода или нарушит правила. Его нельзя пускать за руль. Но Галя ошиблась. Племянничек отучился в автошколе, потом закрепил знания с инструктором, следом отправился на курсы экстремальной езды и в конце концов стал отличным водителем. Ездит он аккуратно, ни разу не нарушил правил. А теперь объясните мне, каким образом парень, который не способен жить один, не знает, где купить губку для мытья посуды, вечно все забывает и путает, не может найти во дворе бак для мусора, стал прекрасным шофером? И как совершенно не приспособленному к жизни человеку удается работать психотерапевтом? А Эдуард, по его словам, обзавелся большим количеством клиентов. Ответ, на мой взгляд, один: Эдик отличный актер и знатный манипулятор. Ему удобно жить в доме Боковых, там все услуги для «маленького мальчика» бесплатны. А добрый Кит всегда «малышу» кредитку пополняет. Похоже, Эдик жаден, всегда забывает про дни рождения дяди и тети, а вот о своем никогда. За несколько дней до двадцать девятого сентября «подкидыш» интересуется: – А где устроим мой праздник? Точно день появления на свет Эдика неизвестен, я уже говорила, что при ребенке, которого нашли под дверью, никаких документов не было. Поэтому днем его рождения стали считать двадцать девятое сентября. Эта дата была на календаре, когда кто-то позвонил в дверь квартиры Боковых и ушел, оставив мальчика на лестнице. – И что теперь делать? – повторила Галя. Я прогнала из головы воспоминания. – Слышишь? – прошептала Галя. – Шаги! – Нет, – ответила я, – снег идет, стучит в окна. – Кто-то шаркает ногами, – прошептала Бокова. Я напрягла слух. – Тебе показалось! – Сейчас тихо, – пробормотала Галя, – но пару секунд назад раздавалось: шарк, шарк!