Кофе действительно оказался неплохим, как и заверил его когда-то Миша, а ещё порадовала возможность отделиться от посетителей торгового центра тонированным стеклом: внутри кофейни царило приглушённое освещение, идеально сочетавшееся с интерьером в шоколадных тонах. Не хватало грамотно расставленных акцентов, но Кирилл, поставив себе диагноз «профдеформация», принудительно переключился на вкус напитка. – Кирюш, только не обижайся, – Антон Петрович опустил голубые глаза к меню на столе и теребил салфетку, явно испытывая дискомфорт, – но зачем ты Мишину машину себе забрал? Купили бы тебе другую. – Так Миша же хорошо зарабатывает, – чуть не поперхнулся кофе Кирилл. – Его повысили не так давно, не по статусу на старой ездить. – Значит, купили бы две. Ты ж омега, Кирюш. – Не получив поддержки и понимания, Антон Петрович тяжело вздохнул и пригубил чашку. – Проживёшь с моё – поймёшь. – Наверное, – Кирилл пожал плечами и разом допил оставшийся в чашке кофе. Вообще, за почти три года общения Антон Петрович успел поведать, что вместе с мужем они очень хотели как минимум ещё одного ребёнка, но после выкидыша на позднем сроке больше забеременеть так и не получилось: Вадим остался единственным сыном и наследником. Именно поэтому Виталий Андреевич возмутился, когда тот сообщил, что решил съехаться с бетой – каким-то другим, не с Мишей. Это могло означать, что на Вадиме род Бородиных бесславно прервётся. Начало семейному конфликту было положено, когда спустя пару лет Вадим познакомил родителей со своим избранником – огонь разгорелся. Миша был стеснительным и замкнутым, но в целом положительным молодым человеком, хотя никакие личные качества не смогли бы перевесить на чаше весов главное обстоятельство – его пол. И Антон Петрович, и Виталий Андреевич поняли, что всё на самом деле серьёзно, только сердце первого приняло выбор сына, а второго – продолжало негодовать. Вадим не был бы сыном своего отца, не упрись он в ответ: ограничил общение, полностью отказался от финансовой помощи, хотя и так зарабатывал для пятикурсника баснословные деньги и в средствах на карманные расходы не нуждался. Об этом Кирилл узнал уже после переезда к Вадиму и Мише, чему немало удивился. Бывший коллега Сева о Вадиме Бородине говорил как о самом психованном альфе из встреченных в жизни – напрочь вынес ему мозг. Немудрено: избалованный сынок депутата с бойфрендом-бетой, который двух слов связать не может. Хозяин жизни и идёт по жизни с соответствующим отношением к окружающим. Внешне Вадим и правда показался Кириллу по-альфьи ярким, на таких только со стороны смотреть, как на обложку журнала или красивую картинку в соцсетях; вёл себя резковато, если не сказать нарочито придирчиво, с брезгливо вздёрнутой верхней губой. Но сложившийся из рассказов и личного впечатления образ никак не вязался с Михаилом – симпатичным бетой с удивительно глубокими тёмными глазами, фигурой походящим на юного самца. И никакой забитости – скорее, безразличие к тонкостям быта, когда действительно неважно, какого цвета будет пол в гостиной или стены в спальне. Это уже потом Кирилл поймёт, насколько он оказался прав. А так по всему выходило, что даже у молчаливого беты был альфа. Да ещё какой. А у Кирилла – не было. Даже в проекте. И в прошлом – тоже. Кирилл оказался всего лишь запасным аэродромом для Вани, оставленным им сразу же, как только на горизонте появился кто-то более подходящий по вкусу. Остальные же клевали на упругий зад и яркий образ, но не видели в нём потенциальную пару. Кириллу было уже почти тридцать пять, ещё чуть-чуть, и фертильный возраст закончится, и если он хочет ребёнка – а Кирилл ребёнка хочет, – нужно рожать для себя. Рискованно, страшно, но ведь папа воспитывал его без альфы, значит, тоже справится… Что касалось Вадима, то немного удивляла скромность запросов для сильных мира сего. Конечно, Кирилл не ждал, что Вадим непременно возжелает поставить золотые унитазы, но тщательный поиск оптимального сочетания цены и качества наводил на мысль, что альфа деньги считать умеет. А может, ему просто нужно вписаться в определённую сумму, выделенную на ремонт? Честно говоря, Кирилл просто хотел закончить этот неоднозначный проект побыстрее и забыть как страшный сон – ещё и под личным контролем директора, который не желал, чтобы сын очень важной персоны остался недоволен. Это и побудило Кирилла сорваться и приехать на объект, плюнув на начинающуюся течку. Естественно, все необходимые меры предосторожности были приняты. Вот только действие нейтрализатора сошло на нет после подъёма пешком на двадцать первый этаж, а про подавитель он забыл, когда вдохнул феромоны Вадима – тоже взмыленного и разъярённого. Альфа ещё что-то говорил, а Кирилл, совершенно не соображая, сократил между ними дистанцию, уничтожив последние шансы на сопротивление. Секса не было давно – а с тем, кто пах так приятно и выглядел сногсшибательно, считай, никогда. Вишенкой на этом отвратительном торте из животных инстинктов, стыда и удовольствия стало появление Михаила – Вадим и до этого вёл себя грубо, а после практически впал в истерику и чуть не порвал Кирилла, когда попытался досрочно завершить сцепку. Физическая боль прекрасно сочеталась с эмоциями. Когда Вадим, хлопнув дверью, ушёл, Кирилл натянул брюки, дрожащими пальцами застёгивая их, а потом расплакался. Растирать густо накрашенные глаза было чревато, так что он глотал слёзы, собираясь: оставил ключи на полке у входа и щёлкнул замком. Больше в эту квартиру он возвращаться не собирался. В машине положил под язык ещё одну таблетку гормонального подавителя – и поехал домой. Волю эмоциям Кирилл дал уже в своей квартире: рыдал над своей несчастной долей, даже не задумавшись о резко прекратившейся течке. Через два дня принёс на работу заявление об увольнении – не хотел, чтобы кто-то узнал о его позоре. Тем более связанном с Вадимом Бородиным. Только через пару недель, перед очередным собеседованием, Кирилл додумался сделать тест – и вновь чуть не разревелся. Похоже, Всевышний услышал его чаяния о ребёнке, просто желание исполнил в столь извращённой форме. Кирилл действительно испугался: что если Вадим найдёт его и заставит сделать аборт? А если отберёт только родившегося ребёнка? Ведь у него с бетой детей быть не может. Панические атаки преследовали Кирилла постоянно, но в целом всё шло неплохо, пока он не встретил в магазине Михаила – тогда понял, что скрывать беременность больше не удастся. Дальнейшие события слились в один кошмарный сон, превративший Кирилла в сгусток нервов и окончившийся только в больнице: именно там осознал, что сейчас главное в жизни – неродившийся малыш, а сильные переживания могут серьёзно ему навредить. После оплаты услуг адвоката денег почти не осталось, пока он находился в больнице, арендодатель выбросил его вещи за просрочку платежа, но Кирилл знал, что обязан справиться ради ребёнка, так что старался не принимать сыпавшиеся как из рога изобилия неприятности близко к сердцу. Пока он прятался, практически перестал общаться с приятелями, которые почти все были замужем и вряд ли бы положительно оценили беременность от несвободного и непростого альфы. Злая ирония заключалась в том, что единственным, кто передавал ему гостинцы в больницу, был Михаил, который в записке высказал ту же мысль: главное, чтобы с ребёнком всё было хорошо – и предложил помощь. Принимать её Кирилл пока не собирался, договорился с дядей, что временно поживёт у него, и нашёл заказы на визуализацию – хорошо, что ноутбук взял с собой в больницу. Правда, энтузиазм Кирилла существенно поугас, когда он оказался в кругу родни: на захламлённых двенадцати квадратных метрах и со въевшимся в обстановку запахом перегара, который невозможно устранить проветриванием. Глядя на пьяного дядю, ругающегося со своим не менее пьяным мужем, Кирилл с грустью признал, что мало чем от них отличается. И так уже низко пал со своей беременностью украдкой – и может пасть ещё ниже. Позднего визита Вадима и Михаила не ожидал – как и звонка, ведь давно добавил их номера в чёрный список – и не был готов к предложению о переезде, но ради малыша решил рискнуть. Если альфа заинтересован в здоровье сына, то обижать не будет. Только через неделю до Кирилла наконец дошло, что всё не то, чем кажется: Вадим пашет в поте лица по двенадцать часов в сутки и всего в жизни добился сам. С Михаилом, естественно. Мишей. Спокойным и даже пассивным бетой, при этом чертовски обаятельным. Мужа альфа любил безумно. Это было очевидно даже не по словам – по взглядам, прикосновениям. По мелочам, едва заметным в повседневной жизни, но Кирилл был омегой, от природы внимательным к таким вещам. И многое бы отдал, чтобы когда-то Ваня на него так смотрел. Вадим с Мишей заботились и о Кирилле, хотя альфа всегда держался в стороне, отдавая инициативу мужу. Кирилл понимал причину их поступков, но всё равно было приятно – раньше другим на него чаще было плевать. И речь шла не о сексуальном подтексте: весело провести время, тщательно перемыть кости родне, а потом забыть, как случайного попутчика. Во всяком случае, о Кирилле почти все забыли, и вариться приходилось в одном котле с супружеской парой. И Антоном Петровичем. Главное, что Кирилл получил, – спокойствие и безопасность. Ничего не угрожало ни ему, ни малышу: есть крыша над головой, еда на столе и абсолютное непонимание перспектив, которое беременного омегу в последнем триместре мало заботило. Подумает после родов. Он был лишним в этой квартире, лишним в отношениях между Вадимом, в чувствах которого теперь не было сомнений, и Мишей. Но окончательное решение пришло, когда Кирилл чуть не умер после родов: нельзя красть даже кусочек чужого счастья, нужно начинать новую жизнь, с чистого листа – и новые отношения. Малышу будет хорошо с отцом и его мужем, и вряд ли Кириллу запретят с ним общаться. Увы, когда он наконец взял сына на руки, то сообщить об уходе не смог – сердце зашлось от любви и тоски, хотя разлука ещё не случилась. Кирилл сбился со счёта, сколько бессонных ночей ушло на метания, и наконец сказал Мише – Вадиму бы не решился, – что должен уйти. Как ни странно, Миша его не отпустил, хотя должен был бы обрадоваться устранению соперника – совместная жизнь втроём продолжилась до новой вехи: у Кирилла внезапно началась течка. Впору уже было возненавидеть себя за собственную природу – запах Вадима пропитал каждый сантиметр квартиры и сводил с ума даже в отсутствие альфы. Именно поэтому Кирилл согласился на течку не только с Вадимом, но и с Мишей – в трезвом состоянии такое предложение он бы счёл неприемлемым. Секс с женатым альфой и его мужем переходил все рамки приличий. Задуматься об этом не вышло – после окончания гормональной бури Кирилл почувствовал себя странно: что-то было не так. Только когда обнаружил метку, дошло. Внешнее возмущение не отражало весь спектр эмоций: злость на самоуправство альфы сочеталась с благодарностью за гарантии – чуть ли не самые надёжные в этой жизни – и полным раздраем от непонимания, зачем Вадим так поступил. Разговор после не пролил света на этот вопрос, зато вселил в душу Кирилла спокойствие: пусть и необычная, но у него есть теперь семья. Не нужно покидать Дёму и искать жильё с работой, не нужно думать об альфе для проведения течки – да и вообще, в жизни на неопределённый срок образовалась самая настоящая стабильность. Так Кирилл увещевал себя, пытаясь отодвинуть подальше думы о собственном моральном облике. Испытывать влечение к молодому и красивому альфе считалось нормальным, но одновременно хотеть и его бету-мужа – уже казалось неправильным. Хотя реальность и не собиралась подчиняться правилам: делились и менялись всем чем можно, полностью стирая границы дозволенного. Нет, Кирилл не чувствовал себя падшим, но косые взгляды соседей или друзей Вадима и Миши могли надолго выбить из колеи. По этой причине Кирилл обратил своё внимание на материалы о триадах в сети – в нескольких найденных омеги описывали свою жизнь, рассказывали про то, что испокон веков такая форма семьи существовала и являлась самой надёжной. Зарубежные исследования, цифры и многочисленные статьи о тройственных союзах позволили наконец расслабиться – а значит, начать получать удовольствие. Вадим всё равно казался Кириллу недостижимым, словно существующим в параллельном, практически идеальном мире, зато Миша изначально был ближе – со своей заботой не только о нём, но и о Дёме, сыне своего законного мужа. Миша в действительности не был так уж невозмутим, как казалось на первый взгляд. Напротив, иногда бету настолько разрывало от собственной неуверенности, что Кириллу невольно хотелось ему помочь с ней справиться. Впрочем, и Вадим вскоре потерял статус небожителя – да, он мог взрываться в общении с Кириллом, но теперь стало ясно, что никакого вреда он не причинит. Все эти споры – просто выход эмоций, недоступный с донельзя флегматичным Мишей. И Кириллу тоже нравилось ругаться понарошку, даже иллюзия страсти поднимала из глубины души давно похороненные чувства. Когда Кирилл начал свой блог, он ещё не знал, что хочет не столько внимания, сколько одобрения – но ему и вправду стало легче. Конечно, были и неадекватные комментаторы, но большинство поддерживало, искренне радовалось успехам триады (чаще – Дёминым) и терпеливо читало статьи о дизайне. Единственное, о чём Кирилл никогда не писал, так это о сексе в триаде. Слишком личное, хотя другие блогеры делились. Возможно, именно тут таились главные сомнения, но вовсе не потому, что иногда на широкой кровати в спальне творились такие вещи, о которых Кирилл знал только благодаря порноиндустрии. Просто с Мишей Вадим был проникновенно нежен, а с Кириллом вёл себя иначе, хотя полностью удовлетворял все омежьи желания и даже больше – Ваня всегда больше думал о собственном наслаждении. Для Миши же оба любовника были равны – Кирилл не чувствовал различий. Значило ли это, что Вадим попросту смирился с его присутствием в постели? Возможно, Кирилл лишь вошёл во вкус, как по пирамиде Маслоу, – получив спокойную и безбедную жизнь, захотел чего-то большего. А чего, пока не понимал. Но с огромным энтузиазмом принял предложение Вадима о втором ребёнке – в сердце найдётся место для ещё одного малыша. Теперь уже без переживаний и невзгод, как и должно быть у беременного омеги. Правда, Вадим также заикнулся об отпуске в Европе в феврале или марте следующего года, так что с прекращением приёма противозачаточных таблеток решили повременить – на ранних сроках беременности перелёты довольно опасны. Да и вообще, лучше поберечься. Кирилл и этой новости обрадовался: раньше никуда не ездил, если не считать своей родины, тоже считавшейся иностранным государством, но там шла совершенно иная жизнь. Руководствуясь советом Антона Петровича, он отгонял мысли о том, что не в состоянии позволить себе подобный отдых – за него заплатят альфа и бета, его неофициальные супруги. А пока нужно сделать загранпаспорт и подать документы на оформление шенгенской визы. Из-за экономии перед предстоящим отпуском отметить Новый год решили скромно, дома, но вышло всё равно не так – Бородины-старшие улетели в тёплые края, оставив свой фешенебельный особняк вместе с прислугой в их распоряжении. В итоге новогодний стол ломился от вкуснейших блюд, роскошная пушистая ель была украшена по канонам последней западной моды, а Кириллу только и оставалось, что играть с Дёмой на улице и дома, наслаждаясь праздностью и свободой. Вадим с Мишей не отставали – альфа уже подотвык от подобного образа жизни, а бета тоже был выходцем из небогатой семьи, так что от наличия поваров и горничных тушевался больше Кирилла. Дёма был слишком мал и слишком приучен к режиму, полуночи решили не ждать – заказанный Антоном Петровичем Дед Мороз в шикарном костюме и с реалистичным гримом вручил подарки раньше, поздравляя хорошо поставленным бархатистым басом. Наградив всех изрядной порцией восторгов по поводу новых игрушек, малыш отправился спать в детскую, а Кирилл, дождавшись его ровного дыхания, спустился в гостиную, где Вадим, развалившись в кресле, потягивал дорогой алкоголь, а Миша на диване, закинув ногу на ногу, что-то смотрел в новом телефоне. Именно рядом с ним и сел Кирилл, тут же подтянув колени к себе. Сейчас, в этой уютной тишине, которую обволакивал тёплый свет гирлянд, он понял, что все его желания сбылись сторицей. Даже не о чем больше мечтать – ведь просил о гораздо меньшем. – Киря, ты точно все подарки нашёл? – наконец спросил Вадим, подняв одну бровь. – Спасибо, Вадь, очень классный, – Кирилл в суматохе с приглашённым актёром забыл поблагодарить за смартфон последней модели; Мише был вручён гаджет попроще, ему же блог вести не нужно. – Посмотри ещё, – хитро прищурившись, Вадим сделал небольшой глоток. Кирилл нехотя встал с дивана и присел на корточки перед ёлкой – бархатный футляр сложно было не заметить, но сразу же раскрывать его оказалось слишком волнительно. Только получив одобряющий кивок от Вадима, Кирилл решился заглянуть: кольцо. Такое же, как у Вадима с Мишей, но со сверкающим камешком. Замерев на пару секунд, Кирилл хотел было вопросительно посмотреть на Вадима, но тот уже покинул своё место и оказался рядом. Как и Миша – опустился на пушистый ковёр возле ёлки. – Ты будешь нашим мужем? – спросил Вадим, нежно коснувшись щеки Кирилла, Миша обнял за талию. – Но… – Кирилл попытался сказать, что триады не регистрируют. Его поняли без объяснений: – В Чехии можно устроить официальную церемонию, – сказал Вадим, мягко улыбаясь, и с некоторым нетерпением переспросил: – Да? – Да, – не сумев сдержать эмоций, ответил Кирилл, крупная слеза скатилась аккурат на палец Вадима. Кирилл в тот момент ещё не знал, на что соглашается на самом деле: после возвращения с югов отдохнувший Антон Петрович решил взять дело в свои руки и организовать свадьбу от и до, подчистую разрушив планы Вадима и Миши просто расписаться, как у них когда-то было. Мужа поддержал и Виталий Андреевич, который не собирался скупиться на заграничное празднество. Вадим, конечно, попытался оспорить такое решение, но получил железный аргумент: «Ты у нас единственный сын, имеем полное право и, главное, можем себе это позволить». Честно говоря, суммы на подготовку свадьбы настолько страшили Кирилла, что он старался ими не интересоваться. Хватило узнать стоимость собственного костюма. Для Вадима с Мишей тоже были пошиты новые – это на свою первую свадьбу они даже не озадачивались покупкой, пришли в ЗАГС в том, в чём ходили на работу. А потом немного посидели в семейном ресторанчике друзей, потратившись, собственно, только на еду и на кольца. Вадим выносил всё стоически, Миша был безучастен, а Кириллу приходилось вместе с Антоном Петровичем общаться с организаторами, чтобы не упустить ни единой мельчайшей детали. Несмотря на масштаб, гостей на свадьбе планировалось совсем немного: присутствие Бородиных-старших даже не обсуждалось, Мишины родители особого желания не проявили, а своему папе Кирилл просто боялся сообщить. И смог сделать звонок только под чутким руководством Миши – предстояло рассказать не только о бракосочетании, но и о самом существовании триады, о чём Кирилл всегда до этого умалчивал. Первоначальная официальная версия звучала так: родил от женатого альфы, но он помогает. Папин голос ожидаемо дрогнул на этом моменте, так что новость о предстоящей поездке в Чехию не вызвала большой радости. Миша сразу всё понял, потому сочувственно погладил Кирилла по бедру и чмокнул в лоб: мол, мои такие же. Из друзей на церемонию вырваться мог только Максим, Вадим предлагал оплатить билеты и проживание Тиму, одному из братьев Миши, но родители запретили – далеко, опасно, да и вообще, нечего юному омеге в одиночестве разъезжать. В Прагу прибыли за три дня до регистрации: и город посмотреть, и к часовому поясу привыкнуть. В сравнении с родиной было тепло и снежно – и безумно красиво. Антон Петрович, прилетевший вместе с ними, со словами: «Да что я тут не видел» – взял на себя Дёму, позволив его родителям спокойно впитывать атмосферу места и гулять по мощёным улочкам, наслаждаясь совершенно иной архитектурой. Также они посетили несколько экскурсий – всё-таки зимой туристов было гораздо меньше, но и того количества Вадиму хватило, чтобы не выдержать и таки свернуть с маршрута. Не было цели посетить по максимуму замки и музеи, просто находиться в этом городе уже достаточно. Кирилл смотрел во все глаза, практически забыв о предстоящем знаковом событии – и чуть не пропустил время приёма новой упаковки противозачаточных таблеток, которых, кстати, в пакете вместе с Дёминой аптечкой не оказалось. Видимо, закрутился во время сборов и забыл положить. – Можно попробовать поискать в аптеке, вдруг именно такие продаются, – задумчиво сказал Кирилл, озвучив проблему мужьям. – Или аналог, – предположил Миша. – Страховка же есть, в клинику сходить. – Или оставить всё как есть, – усмехнулся Вадим, приобнимая Кирилла. – Течки же не будет, а просто так, может, и не забеременеешь. А если забеременеешь – узнаем об этом, как вернёмся. На том и порешили. Кирилл и без Вадима знал, что вероятность забеременеть без течки стремится к нулю, но старательно принимал таблетки практически с момента выписки из роддома – на этом настаивал врач, поскольку после оперативного родоразрешения всегда необходимо выдержать перерыв в два года, а объяснять в тот момент, что секса с отцом ребёнка в перспективе не предвидится, было неудобно. Потом, конечно, всё встало на свои места – и Кирилл продолжил пить противозачаточные, соблюдая предписания врача и реализуя созданное на основе горького опыта правило: никаких незапланированных беременностей! В утро бракосочетания Кириллу пришлось встать очень рано: над его лицом и волосами приехали колдовать одни из лучших стилистов города. И вновь макияж оказался неярким, а отросшие ниже лопаток волосы ниспадали свободными локонами, словно ничего особенного сделано не было, а в действительности Кирилл себя с трудом узнавал. Свадебный костюм, дополненный молочного цвета пальто, тоже не был вычурным, несмотря на бешеную стоимость. Вадиму с Мишей тоже досталось от специалистов по красоте, хотя альфа и без этого всегда выглядел безупречно, а бете пришлось уложить вьющиеся волосы на современный манер. Во время работы мастера тот сидел ссутулившись и с затравленным видом глядел в окно, всем своим видом показывая, что вмешательство постороннего человека его нервирует. Дёме в силу возраста достаточно было просто красиво одеться и причесаться – уровень милоты от ребёнка в официальном костюме уже зашкаливал. Когда себя успел привести в порядок Антон Петрович, было непонятно, но они с Дёмой встречали прилетевших на регистрацию Виталия Андреевича и Максима во всеоружии. Дальше Кирилл вновь потерял себя во времени и пространстве – только успел ахнуть от приехавшей к отелю самой настоящей свадебной кареты, как вновь был поражён красотой Старой Ратуши, в которой проходила церемония. Стараниями организаторов и Антона Петровича всё шло как по нотам и совершенно не требовало от брачующихся активных действий.