– Да дальше некуда! – не сдерживая раздражения, выпалила Стела Эдуардовна. – Откровенно вам скажу – неприятная дамочка. Из тех, которым все обязаны непонятно почему и непонятно за что. – И девчонка такая же? – Нет, про Нику я бы так не сказала. Она, наоборот, девочка тихая, скромная, хотя, как мне кажется, себе на уме. Знаете, молчит-молчит, а потом – раз и… – Макарова не договорила. – Что «раз и»? – вцепился Крячко. – Что, было уже что-то? – Нет-нет, – тут же пошла на попятную директриса. – Никаких инцидентов. Просто я по образованию психолог и могу сказать, что Вероника из тех, кто, несмотря на внешнюю скромность и застенчивость, вполне способен отстаивать собственные интересы. – А в чем ее интересы заключаются? – Каких-то явных нет. Девочка вполне обычная, средних способностей и, в отличие от матери, ей особенно и не нужны эти пятерки, за которыми та так гоняется. Она по натуре домашняя, ей бы после школы удачно замуж выйти, а мать все блестящее будущее ей пророчит, заставляет заниматься тем, к чему у нее ни желания, ни талантов. – То есть, Стелла Эдуардовна, если тихая домашняя девочка внезапно исчезает из лицея, значит, кто-то ей в этом помог, – сделал вывод Крячко и вопросительно посмотрел на директрису. – Что вы! – испуганно воскликнула Макарова. – Вы хотите сказать, ее кто-то похитил? – Я пока строю версии и стараюсь выдвигать самые правдоподобные. Во сколько закончилась консультация? – В одиннадцать. – Вероника вышла вместе со всеми? – Этого я не знаю, нужно спросить у преподавательницы, которая проводила консультацию. – А что, мамочка Крайнова разве не вытрясла из нее всю душу? – Нет, – усмехнулась Стелла Эдуардовна. – Она ее вытрясла из меня. Просто Ольга Леонидовна уже ушла к тому времени, как Крайнова появилась в школе и начала задавать вопросы, где ее Вероника. Никто толком ничего сказать не смог, и она умчалась, разумеется, пригрозив всяческими карами. – Так, а почему преподавательница покинула лицей так рано? – нахмурился Крячко. – Потому что ей сегодня больше нечего было делать. Она провела свои часы и имела полное право уйти, – принялась с жаром защищать свою сотрудницу, а заодно и себя, директриса. – Но вы вызвали ее? – Нет. Я же не знала, что вы придете. – Я вам удивляюсь, – вздохнул Стас. – Такое впечатление, что вы сами пытаетесь отодвинуть по времени поиски пропавшей Вероники. Или вы хотите, чтобы и полиция из вас всю душу вытрясла? Что вы смотрите – звоните, пусть приезжает. Директриса закивала и взялась за телефон. Когда она закончила разговор, Крячко задал очередной вопрос: – В каком кабинете проводилась консультация? – В двадцать третьем. – Пойдемте посмотрим, – встрепенулся Станислав и быстро поднялся. Директриса взяла из шкафчика на стене ключ, и они вместе отправились осматривать комнату. – Какой предмет-то был? – полюбопытствовал Крячко. – Обществознание, – озабоченно ответила Макарова. – А у Вероники как с обществознанием? Может, она боялась, что на двойку сдаст? – Ну этого они все боятся. Нет, у нее вполне хорошие шансы. Уж на четверочку сдала бы, если, конечно, не разволновалась бы – она девочка впечатлительная, в девятом классе, например, на итоговом экзамене по математике чуть сознание не потеряла, хотя знала все прекрасно – пришлось ей в другой день пересдавать. – Так… – Крячко вдруг замедлил шаг и испытующе посмотрел на директрису: – А вы вообще школу-то осматривали? – В каком смысле? – растерялась Макарова. – В классе смотрели, в гардеробе… Но он и не работает в такое время. – А ну-ка, пойдемте, – тут же сменил траекторию их движения Крячко. – Куда? Зачем? – не поняла Макарова. – Помещения осматривать, – не выдержав, рявкнул полковник. – Может, она валяется где-нибудь… – Но сейчас же не экзамен, а только консультация! – Слушайте, вы как будто меня уговариваете, что ничего не случилось, – еле сдерживаясь проговорил Стас. – Пойдемте, раз она такая впечатлительная, то могла и на консультации в обморок грохнуться – к тому же вон жарища какая, я и сам на ногах едва стою. – Ну и где же мы будем смотреть? – Да везде, – буркнул Крячко. – А вы звоните охраннику – пусть он первый этаж осматривает. Лицей, по счастью, был небольшой, и его осмотр не должен был занять много времени. К тому же Макарова, непонятно почему ободренная версией Крячко, быстро сориентировалась и сама повела его сначала в столовую, а потом к женскому туалету, сообщив на ходу, что в кабинеты можно не заходить, потому что они стоят запертыми со вчерашнего дня. Женский туалет располагался на первом этаже, где им навстречу шел охранник с вахты. Он сообщил, что ни в гардеробе, ни в спортзале никого нет. Крячко решительно взялся за ручку туалета и прошел внутрь. Следом за ним поспешила директриса, охранник остался снаружи. Макарова первым делом рванулась к кабинкам, дергая поочередно дверцы. Однако суетилась она напрасно: все кабинки были пусты. – Больше смотреть негде, – развела руками Макарова, разочарованно глядя на Крячко. – А мужской туалет на этом же этаже? Лицо Стеллы Эдуардовны пошло пунцовыми пятнами. – Вы что, полагаете, что Вероника могла пойти в мужской туалет? – Ну-ка, пошлите вашего орлика, чтобы проверил! – вместо ответа распорядился Крячко. Макарова не просто отправила охранника, но и пошла вместе с ним. Через пару минут она вернулась и сообщила, что туалет мальчиков пуст. – Ну, может, это и к лучшему, – пробормотал Крячко. – Почему? – спросила директриса, которая несколько минут назад надеялась, что Вероника может найтись вот таким неожиданным и простым способом. – А вы представляете, в каком состоянии она была бы, пролежав без сознания больше трех часов? – хмуро покосился на нее Станислав. Директриса принялась что-то говорить, но Крячко ее не слушал. Он смотрел в сторону большого окна, створка которого была откинута. Подойдя и повернув ручку в положение вправо, Стас распахнул окно и, перегнувшись через подоконник, посмотрел вниз. Первый этаж… Довольно высокий, но не слишком. Карниз… Глаз уловил какое-то яркое пятнышко, трепещущее от легкого ветерка. Он протянул руку и осторожно сжал пальцы, подцепив что-то маленькое и мягкое. Поднеся находку ближе к глазам, полковник разглядел красную нитку. – В чем Вероника была сегодня? – повернулся он к директрисе. – Я не знаю. Я ее не видела. – Угу. – Крячко опустил найденную нитку в полиэтиленовый пакетик и спросил: – У вас камеры есть? – Разумеется! – изогнула бровь Стелла Эдуардовна, вновь превращаясь в успешного руководителя одного из лучших лицеев. – В туалете? – уточнил Крячко. – Ну что вы! Какие камеры в туалете! – возмутилась Макарова. – Да нас под суд отдадут! – Ну на ЕГЭ, я слышал, и этим не гнушаются, – усмехнулся Стас. – Так где у вас камеры? – У входа в школу, в вестибюле, в актовом зале, – перечислила Стелла Эдуардовна. – А куда выходит это окно? – кивнул он на раму. – Никуда, – пожала плечами директриса. – Точнее, на задний двор. – И там камер нет? – Нет. – А куда ведет двор? – Он, собственно, никуда не ведет. Территория огорожена. – Угу, – буркнул Станислав и, сев на подоконник, перекинул ноги наружу. – Что вы делаете?! – в ужасе воскликнула за его спиной директриса. Однако полковник, не слушая ее, оттолкнулся от подоконника и грузно спрыгнул вниз, во двор. Приземлился он довольно удачно, правда, с трудом удержал равновесие. Не теряя времени, тут же поднялся на ноги и стал внимательно осматриваться. Под окном зеленела трава, и она была чуть примята. Станислав наклонился – точно, кто-то уже успел здесь натоптать. Но кто это был? Тот, кто спрыгнул с окна, как и он сам? Или забежавшие покурить старшеклассники? А может… Взгляд Крячко упал на росший перед ним куст сирени. Она еще не зацвела, только приготовилась, выпустив первые мелкие гроздочки соцветий. Но не это привлекло внимание полковника. Он подошел ближе и осторожно приподнял одну из ветвей. На упругом нежно-зеленом листочке виднелись капельки крови… Станислав раздвинул ветки, тщательно осматривая каждую. Больше крови не было, и он стал осматривать землю под сиренью. Чуть заметные вмятины заставили его проследовать дальше. Скрючившись в три погибели, полковник делал шаг за шагом, пока не наткнулся на следы колес. Крячко присел на землю и достал карманный фонарик: в тени росшей во дворе зелени видно было плоховато.