– Почему не утром? – удивился Степан. – Им запланировали посещение дворца Дракулы, – пояснила я. – Если не ошибаюсь, замок Бран, где жил вампир, расположен в Румынии, – сказал муж, – в Трансильвании. – А это дворец! Его, – уточнила я, – построили в городке по дороге к Суздалю. В полночь там стартует представление под названием «История вампиров». Появляются актеры в гриме, трясут цепями, разыгрывают спектакль часа на два-три, потом можно поспать в гостинице при развлекательном центре и катить в Суздаль. – Плохо Никите стало часа полтора назад, – пробормотал Дмитриев. – В балагане буфет определенно есть. И в отеле детям дали завтрак. Можно предположить, что Кит слопал нечто несвежее, но, учитывая состояние здоровья Светы и Минни, эта версия не проходит. А если вспомнить, что Катю нашли мертвой до того, как Лене стало плохо, могу представить, как развивались события. Домработница приготовила ужин, все им угостились. Лаврова всегда садится за стол вместе с хозяевами. Ест она то же, что и они. Никите плохо, Свете тоже, Катя скончалась – наверное, она оказалась самой восприимчивой к какой-то составляющей трапезы. Лавровой, похоже, поплохело ночью, она потеряла сознание, а рядом не было никого, кто мог бы вызвать доктора. Минни повезло больше, она свалилась в нашем присутствии. Никита лишился чувств при одноклассниках и педагоге, Света на своем рабочем месте в больнице. Это похоже на отравление. – Почему не эпидемия? – спросила я. – В случае вспышки болезни кто-нибудь бы еще свалился. Хотя подожди-ка! Степан вытащил телефон. – Галка, дай мне номер врача. Да, той самой, которая звонила из медпункта. Имя ее напомни. И сбрось контакт Николая, помощника Юдина. Отлично. Спасибо. Дмитриев набрал номер. – Добрый день, Ольга Валентиновна. Да, он самый. Никиту увезли? Отлично. А как остальные школьники? Вы сами? Ну и хорошо, спасибо. – Кит летит в столицу, а с остальными участниками поездки полный порядок? – предположила я. – Похоже, ты прав, это отравление. – Пока все именно так выглядит, – согласился муж и набрал другой номер. – Здравствуйте, Николай. Ваш телефон мне дала Галина Полкина. Меня зовут Степан Валерьевич. Скажите, после того как Светлане стало плохо, кто-то еще ощутил недомогание? Вы уверены? Да, понимаю. Извините за беспокойство. У меня просьба, если кто-то из ваших сотрудников или больных свалится с теми же симптомами, звякните мне. Отлично. Спасибо. Муж положил трубку на стол. – Дети и педагог ждали, пока прилетит вертолет. Все здоровы. В клинике Юдина тоже спокойно. Теперь ожила моя трубка. – У Степы занято, – закричала Галина, – Андрея везут на «Скорой» к нам, он потерял сознание во время совещания в министерстве. Что происходит? Что? – Не знаю, – пролепетала я. – Возможно, они чем-то отравились. Муж встал. – Давай поедем на квартиру к Калининым, возможно, там выясним, что они съели вечером или выпили. – Не надейся найти в раковине грязную посуду, а на столе остатки ужина, – возразила я, – Катя перед уходом все тщательно убирает, выносит мусор. – Хорошая привычка, – одобрил Степан, – но вдруг осталась какая-то нетронутая еда и Екатерина поставила ее в холодильник? Надо забрать все, что найдем, и отдать в лабораторию. Во! Опять Галя на проводе. Алло. Поскольку Степа поставил телефон на громкую связь, я услышала голос Полкиной. – Пришел некто Григорий Туркин. Говорит, что он супруг Светы. Разве она вышла замуж? – Задержи парня под благовидным предлогом, – велел Дмитриев, – идем к тебе. – Он врет, – воскликнула я, торопясь за мужем, – Света ни с кем не встречалась. Минни переживает по этому поводу, дочка занята только работой, похоже, она не собирается обзаводиться семьей! Откуда взялся Григорий? Как он узнал, что Светлане плохо? Странно, однако. – На твою трубку прилетело сообщение, – подсказал Степан. Я вынула телефон и увидела фото здоровенной черной собаки со щеками, свисавшими почти до земли. – Что там? – поинтересовался Дмитриев и тоже взглянул на экран. – Ух ты! Кане-корсо! Одна из самых древних пород собак! Кто тебе снимок прислал? От кого эсэмэс? – Номера в моей телефонной книжке нет, – растерялась я, – наверное, кто-то ошибся, не мне снимок предназначен. И тут появилось новое сообщение: «Наша клиника поможет вам избавиться от брыл и комков Биша. В течение недели действует особая скидка пятнадцать процентов. В подарок услуги бровиста-ресничника. От такого предложения невозможно отказаться. Вы хотите отпугивать всех мужчин, как эта собака? Нет? Тогда спешите к нам. Только у нас лучший в Европе хирург-брылист и комколог-бишист! Стань прекрасной, сбрось брылы!» Степан засмеялся. – Реклама. Что такое «комки Биша»? – Не знаю, – процедила я, – сейчас заблокирую этот номер. Глава шестая – Григорий Туркин, – представился молодой мужчина, протягивая Степану руку. Я оглядела того, кто назвался мужем Светланы. Очень дорогой костюм, рубашка ему под стать, да и ботинки не из магазина «все вещи по десять рублей». Вот часы у Туркина простые, такие может позволить себе любой человек, которому стабильно платят зарплату. Григорий повернулся ко мне: – Вы Арина Виолова? Света говорила, что ее родители дружат с известной писательницей. Очень рад знакомству, моя мама ваша фанатка. – Лучше обращаться ко мне Виола Ленинидовна. Имя, которое вы назвали, используется только на обложках книг, – уточнила я. – Простите, не знал, – сказал Григорий. – А мы удивлены фактом замужества Светланы, – заявила я, – странно, что она не оповестила об этом родных и друзей. Обычно бывает иначе, в особенности если впервые выходят замуж. Григорий вынул из кармана телефон и показал нам фото свидетельства о браке. – О господи, – ахнула Галина, – он не солгал! – Кто вы? – не выдержала я. – Григорий Туркин, – повторил мужик. – Это я помню, – невежливо отмахнулась я, – имела в виду, где вы работаете, как узнали, что Свету привезли в эту клинику… А-а-а! Вы находились вместе с ней, когда ей стало плохо? – Нет, – возразил Григорий, – я служу в том же медцентре, где и Света. Она упала в обморок в своем кабинете. Мы работаем на разных этажах. Я психиатр, Светлана врач общей практики. Мне позвонил Николай, помощник Валерия Юдина, главврача и владельца сети «ИКС-медик-он». Мы с ним близкие друзья. Коля единственный, кто знает, что мы со Светой супруги, он был свидетелем при регистрации нашего брака. По счастью, именно в этот момент у меня в кабинете не было больного. Я завершил прием, хотел написать жене эсэмэску, предложить ей перекусить. У нас неподалеку от работы есть любимое кафе. Туда гарантированно не заявятся коллеги, там бизнес-ланч очень дорогой. – Почему вы скрываете ваш брак? – изумилась я. Доктор опять показал мне свой айфон. – Прочитайте, как зовут новоиспеченного мужа Светы. – Григорий Валерьевич Туркин, – озвучила я. – И что? – Вы сын Юдина? – спросила Галина. – Верно, – кивнул Григорий. – Но вы Туркин, – пробормотала я. Психиатр развел руками. – Валерий Олегович очень жесткий человек, его воспитывали строго. Мой дед наказывал сына даже за четверки. В четырнадцать лет дед отправил моего отца летом работать в морге санитаром, решил таким образом подготовить его к поступлению в мединститут. А его мать, Вероника Львовна, педиатр… Григорий поморщился. – Она лечила детей, всю себя им отдавала, но малыши для нее – просто работа. Она особых эмоций к пациентам не испытывала. Вероника сыну, да и мне потом говорила: «Хороший мальчик не плачет», «Хороший мальчик получает подарок два раза в году: на день рождения и первого января», «Хороший мальчик не смотрит телевизор». Мой отец рос в прекрасной квартире, с гувернанткой, его научили говорить на трех языках, он поступил в престижный медвуз. Но он никогда не знал ласки, любви и поэтому сам не способен на эти чувства. Когда я сказал, что хочу пойти по его стопам, то услышал: «Не рассчитывай, что я буду продвигать сына. Сменим тебе фамилию на материнскую, и зарабатывай авторитет сам». – Но вы сейчас работаете в клинике Юдина, – заметила я. – Да, он меня позвал после того, как я получил престижную европейскую премию за работу с теми, кто подвержен паническим атакам. Меня тогда приглашали в разные клиники, но отец предложил самую большую зарплату и соцпакет. Единственным условием с его стороны было не сообщать никому, чей я сын. Но мне и самому не хотелось это делать. Мы давно живем врозь, я ушел из родительского дома, когда поступил на первый курс. – А ваша мама? – проявила любопытство Полкина. – Она как к этой ситуации относится? – Я никогда ее об этом не спрашивал, – ответил Туркин. – Простите, – смутилась Галя. – Вы не хотели никому сообщать о родстве с Юдиным, а Света скрывает, что она дочь Калинина, – усмехнулся Степан.